— А я — нет! Прекрати заблуждаться, Эш! — не хочу, но срываюсь. — Я живу в мире, который кого угодно отучит себе лгать! Девушке моего брата скоро рожать и еще недавно она думала, что проживет с Крисом долго и счастливо. А теперь он в тюрьме, а Бетти собралась отдать ребенка чужим людям. Сейчас она ненавидит брата, хотя еще вчера клялась ему, что любит! И знаешь, я зол на нее, мы поругались, но не могу не понимать — она права! Из Кристиана выйдет хреновый папаша! Он не должен был с ней связываться. Я не должен ни с кем связываться! Просто забудь меня, Эшли, иначе будешь ненавидеть! Забудь, я этого хочу!

Я могу наговорить еще много, но последние три слова уже решают все.

— Ты хочешь? — ее голос глохнет, а глаза тускнеют.

Все во мне кричит обратное «Нет, не хочу, твою мать! Я сам не знаю, чего хочу!», но я и так зашел далеко, поэтому выдыхаю почти беззвучно:

— Да.

— Хорошо. Как скажешь, Мэтью Палмер.

Я возвращаюсь из школы около четырех часов дня, оставляю мотоцикл стоять на заднем дворе дома и сразу иду к себе, чтобы переодеться.

Бетти до сих пор у нас, на кухне пахнет сгоревшими тостами и арахисовой пастой, но запаха травки нигде не ощущается, и это уже хорошо. Заглянув в почти пустой холодильник, я делаю себе пару сэндвичей с остатками бекона, запиваю их чашкой горячего кофе, и ухожу в гараж, зная, что в десять часов вечера туда приедут Лео и Натан забрать свой «Бьюик».

Отец сидит в затертом кресле у стены, накрыв лицо кепкой, выронив из пальцев пустую банку из-под пива и спит. Но двигатель в седане уже чист и заменено масло.

Я расталкиваю его, и мы заканчиваем работу к одиннадцати, после чего, распрощавшись с парнями, расходимся. Они уезжают, а я иду к себе, принимаю душ и мгновенно засыпаю, чтобы уже через час проснуться от чужого крика, долетевшего в мою спальню со стороны гаража.

Я привык спать очень чутко, в нашей семье сигналом тревоги может послужить любой необычный звук, поэтому я немедля натягиваю джинсы, надеваю на голое тело куртку и спускаюсь вниз. Взяв в руки монтировку, в глубокой тени пересекаю двор и проскальзываю в гараж через задний вход со стороны двора.

— Закрой дверь, Мэтью! — тут же слышу знакомый голос. — Эта тварь визгливая, как кастрированный боров!.. Заткни пасть, сука! Заткнись, я сказал!

В гараже трое — Лукас, его друг Картер Райт, и Томас Фриман. Именно последний валяется на полу в соплях и крови, и воет в голос, как дешевая шлюха над последним долларом, забыв, что у него имеется кадык.

— Клянусь, Картер, я не виноват! Лукас, пожалуйста, поверьте мне! Рэй взял меня за горло и подставил! Я не хотел вас обманывать! Мэтью… — захлебывается плачем Фриман, увидев меня. — Клянусь, я не знал, что у Уолберга будет нож и он пустит его в дело! Он сказал, что хочет только поговорить!

— Сука, ты тоже в этом участвовал, а я доверял тебе! — орет Лукас, рванувшись вперед, но Райт его опережает.

Как бьет Картер — мне знакомо. Как холодная бездушная сволочь, никому не давая и шанса ему ответить. Вот и сейчас, едва встав на ноги, Фриман снова обрушивается на пол и хватается за сломанный нос. Со стоном катается по полу, боясь издать лишний звук, чтобы не разозлить Райта еще сильнее.

— Слушай меня, Томми, и слушай внимательно, — Картер приседает над ним и, разжав кулак, медленно вытирает руку о плечо бывшего дружка. Говорит ровно своим сухим голосом, от которого у меня в детстве стыла кровь, пока я не стал старше и понял, что он со всеми такой:

— Больше тебе правду никто не скажет. Ты всегда был не особо умен, чтобы на нее заслужить. Связавшись с Уолбергом, ты предал нас и совершил большую ошибку. Но главной твоей ошибкой было вернуться в город и засветить свои яйца у бывшей девчонки Рэя. Томми, неужели ты думал, что мы об этом не узнаем?

— Да он вынюхивал, сука! Сдал Мэтью их копам или нет! А может, мой брат и вовсе подох! Так было, Фриман? Отвечай!

Лукас подскакивает и пинает Фримана, и я сам, мгновенно подобравшись и сжав руки в кулаки, едва не бросаюсь следом, чтобы избить продажную сволочь, но жесткий окрик Райта тормозит нас обоих.

— Заткнись, Лу! Не лезь, Мэт! Я сам!

Кровь из носа Фримана хлещет потоком, просачиваясь сквозь пальцы на бетонный пол, и парень начинает трусливо скулить, приподняв над полом жирную задницу.

Опустив голову, Картер вновь сухо обращается к нему:

— Итак, Томми, зачем ты приехал? И зачем тебе понадобился ствол? Кого ты собирался им подстрелить — меня? Или кого-то из наших общих друзей?

— Клянусь, Картер, я не хотел! Это Рэй меня заставил! Я бы никогда… Я должен был только купить пушку и оставить ее у Джоан. Это все, что я знаю, парни, клянусь!

— Врешь!

Врет! И новый удар Райта, который уже успел вздернуть Фримана на ноги и достать его челюсть, отбрасывает последнего на стену гаража и сразу проясняет парню память.

По-новой завыв, тот все-таки признается:

— Рэй хотел, чтобы я подстрелил Паркера! Он не может простить Стиву, что тот снюхался с тобой и занял его место! А Джоан должна была помочь нам кого-то из вас подставить! Ты бы на нее не повелся, но Лукас трахает все, что движется — это все знают. А младший Палмер совсем сопляк… С Мэтью все могло выйти, как надо, Джоан бы постаралась! После того, как он в последней драке порвал Рэю ухо, он все время грозился его достать…

— Пожалуйста, Картер, — продолжает утираться соплями Фриман. — Я не хотел! Я просто должен Рэю деньги, большие деньги! Мы с Джоан давно сидим на героине, а Уолберг давал нам в долг и обещал забыть…

— Сука!

Я понимаю, что бросился вперед, только тогда, когда Райт резко разворачивается, вырывает у меня из руки монтировку и бьет ладонями в плечи, отшвыривая от Фримена назад.

— Пусти, гад! — ору я Картеру в лицо, налетая на него и краснея от злости. — Эта тварь держала мне руки, когда Уолберг достал нож! Мне не нужен ствол, чтобы убить его!

Я сильный, но Райт сильнее и, съездив мне по челюсти, он отшвыривает меня в руки Лукаса.

— Никогда, Мэт, не лезь туда, где разбираюсь я, понял! — шипит Райт сквозь зубы. — Пока тебе со мной не справиться!.. Лу, убери его отсюда к чертовой матери! — командует брату. — Пусть не мешается под ногами!

— Слышал, Мэтью? Вали, давай! Чего встал?

Меня здорово трясет, кровь толчкам бежит по венам, заставляя грудь вздыматься, а ноздри трепетать от гнева. Драка с Уолбергом не забыта, и мне хватает одного признания Фримана, чтобы я снова очутился там — на старой заводской парковке, снова стоять один против троих.

Словно догадавшись и моем состоянии, Лукас становится передо мной и встряхивает меня за плечи.

— Держи, Мэт! — вкладывает в руки перетянутую резинкой пачку денег. — Это для Криса и Бетти, оставишь в доме. А это, — добавляет еще одну, — передашь Паркеру. А заодно введешь его в курс дела насчет Фримана. Мы с Райтом еще задержимся здесь, так что увидим его не скоро.