ее практически перед входной дверью. Я хватаю Кристиану за предплечье и поворачиваю к себе лицом. Она поднимает голову, прожигая меня таким взглядом, словно хочет убить.

— Я просила не хватать меня, когда тебе вздумается! Придурок!

От ее возмущенного тона дергается член, и во мне просыпается желание преподать этой девчонке урок вежливости. Я сильно держу ее за плечо, хотя я бы предпочел обхватить так ее шею и заткнуть ее дерзкий рот своим.

— Пусти меня, — Кристиана пытается вырвать свою руку, но у нее ничего не выходит. — Мудак!

Очередное оскорбление вызывает у меня тихий смешок. Со мной так никто не позволяет разговаривать. Даже Грейс, а она на минутку, моя родная сестра.

Кристиана продолжает злобно смотреть на меня, но сквозь маску воинственности, я улавливаю в ее глазах печаль и что-то еще, из-за чего мне становится не по себе.

Давай, Десмонд, выдави из себя гребаное извинение. Ты обидел ее.

— Что тебе от меня надо? Если ты не отпустишь меня, я буду кричать!

— Я ошибся, — сердито произношу я и злюсь на самого себя.

Какого хрена я испытываю перед этой девчонкой долбаное чувство вины? Конечно, я был не прав и неверно растолковал ее записку для библиотекаря. Но я никогда не буду извиняться перед такой, как она.

— Послушай, я очень тронута твоим красноречивым признанием, — ехидно говорит Кристиана. — Но мог бы ты меня отпустить и перестать подозревать в том, в чем сам себе придумал?

Придумал?

Я видел своими глазами фотографии с ней. На них Кристиана выходит из закусочной поздней ночью и садится в машину какого-то парня. Еще один снимок, где она сидит в баре, заигрывая с нетрезвым мужчиной. И еще один снимок, где она идет с этим же пьяницей в номер отеля. Я ничего не придумал!

Я горько смеюсь и небрежно отпускаю ее руку. Отстранившись, я намеренно равнодушно смотрю на Кристиану сверху вниз.

— Следи за тем, как ты со мной разговариваешь, — я выдавливаю каждое слово сквозь зубы. — Длина твоей юбки не делает тебя достойной. А форма ученицы «Дирфилда» не изменит твоего прошлого.

Вся воинственность и решимость пропадает с лица Кристианы. Сейчас она выглядит раздавленной и готовой расплакаться.

— Ты ни черта не знаешь о моем прошлом!

Развернувшись, она выходит из библиотеки, и грохот от удара двери отзывается гулом в моей груди. Я сжимаю челюсти, стараясь не обращать внимания на тот вакуум, который образовывается во мне с уходом этой девчонки.

Глава 10

Десмонд

Толкнув плечом дверь библиотеки, я выхожу в коридор и сталкиваюсь с тем, что вызывает во мне ощущение дежавю. Словно я вернулся на два с лишним года назад, когда впервые сломал Блаунту нос.

И сегодня мне вновь хочется почувствовать, как под моей рукой разрушаются чьи-то кости. Например, челюсть пафосных придурков, которые медленно приближаются к Кристиане, смеясь, как гиены.

— С возвращением, Десмонд, — в мою сторону поворачивается Блаунт, и мы сталкиваемся взглядами. — Может быть, тебе удастся повлиять на Кэша, и он перестанет трахать всех подряд, — оскалившись, добавляет он.

Этот ублюдок отчасти прав: Кэш забил на учебу и спорт, спуская все свое время и деньги на развлечения. Но Блаунт не имеет права открывать свой мерзкий рот и трепаться про мою семью.

— Кэш давно не трахает всех подряд, — растягивая слова, ровным тоном возражаю я. — Последние несколько месяцев, пока спит твой отец, на нем скачет миссис Блаунт.

Один из придурков усмехается, но, когда на него недовольно зыркает Блаунт, замолкает. Я перевожу взгляд с его тошнотворной физиономии на Кристиану, и мой пульс учащается.

Ее миниатюрная фигурка с вздернутым подбородком и расправленными плечами излучает решимость. Сверкающими в полумраке коридора глазами она сурово смотрит на приятелей Блаунта. Весь ее вид говорит о том, что она их не боится. Однако от моего внимания не ускользает, как ее тоненькие пальчики до побеления вцепились в учебники, которые Кристиана прижимает к груди, словно щит.

Меня по-прежнему не отпускает непривычное чувство вины. Я обидел Кристиану, подозревая ее в том, что она не собиралась делать.

— Блаунт, отзови своих псов, — распоряжаюсь я.

В ответ губы Блаунта презрительно искривляются. Он идет ко мне навстречу и останавливается, когда между нами остается свободное пространство длиной не больше трех футов.

— Пока тебя не было, здесь многое поменялось. «Дирфилд» больше не принадлежит тебе, Десмонд.

Я хрипло посмеиваюсь. Мне плевать на «Дирфилд». Это промежуточный этап, после которого я вернусь во Францию. Вернусь к рокоту мотора и запаху жженой резины, теряясь на бесконечных трассах в Ле-Мане. Потому что только так я чувствую себя настоящим.

— Мне все равно, что здесь поменялось, — я хмуро смотрю на приятелей Блаунта. — Вы двое. Проваливайте.

Оторвав свои липкие взгляды от Кристианы, они исподлобья косятся на меня и замирают в немом напряжении.

— Вон, — рычу я и не свожу с них глаз. — Живо.

Несколько секунд они молча переглядываются между собой, после чего отступают, медленно удаляясь из коридора.

Кристиана все еще здесь. Я не могу прочитать выражение ее лица, но в одном точно уверен — с ее губ вырывается глубокий расслабленный вздох. Другая на ее месте давно бы унеслась со всех ног отсюда, но она продолжает стоять, и ее чертовы огромные глаза осуждающе глядят на меня. Интересно, Кристиана так же неотрывно будет смотреть, если встанет передо мной на колени и раскроет свой дерзкий рот?

Беги. Беги, ради всего святого, что осталось в тебе.

Проследив за моим взглядом, Блаунт мерзко ухмыляется:

— Новенькая в этом году побила рекорды, — он облизывает губы. — Длинные ноги, шикарная задница, сладкое личико. Готов поспорить со мной ей понравится, а если нет, кого это волнует?

Мне хочется наброситься на Блаунта и в два счета его отрубить. Но я прекрасно понимаю, чем это может закончиться.

Так вышло, что перед тем, как улететь во Францию, я хорошенько отделал Блаунта. А его семье принадлежит издательство и несколько популярных газетенок. И после их статей о том, что у старшего сына Маркоса Аматорио — главы крупной строительной компании, проблемы с контролем гнева, акции «Аматорио Лимитэд» упали за день почти на десять процентов. После этого инцидента отец пригрозил, что еще одна драка с моим участием, и он лишит доли наследства Кэша и Грейс. Я не мог допустить, чтобы по моей вине брат и сестра лишаться того, что должно принадлежать им.

Однако мои руки все равно наливаются обжигающим свинцом, и я прячу их в карманы, пока Блаунт придвигается ближе ко