– Если бы знать, кто и зачем, – задумчиво проговорил Петька, – то мы бы их живо сцапали. А пока надо держать ухо востро.

– Это уж точно, – откликнулись остальные.

– Думаю, ничего хорошего нам от них не перепадет, – окончательно проникся Игорь общим настроением.

– Зато теперь от нас этот «БМВ» никуда не денется, – сказал Дима.

– Меня больше волнует, как бы мы куда-нибудь вместе с ним не делись, – удивился его воодушевлению Игорь. – Знаете, сколько людей таким образом пропадает с концами.

– Нас для них слишком много, – возразил Командор. – Зато, если мы не ошиблись, можем целую банду накрыть.

– Тем более что, судя по тачке, банда крутая, – подхватил Дима. – Бедные бандиты на такие машины раскошеливаться не будут.

– Про бедных бандитов ты хорошо сказал! – расхохотался Петька.

– Наверное, Димочка наш считает, что есть богатые бандиты, средний класс и бедные! – воскликнула Маша.

– Вы еще нищих бандитов забыли, – внес свою лепту Игорь в классификацию криминальных сословий.

– Кого же из них нам к нищим-то отнести? – задумалась Настя.

– По-моему, я знаю! – обрадовался Дима. – Это такие, которые в метро ходят с коробками для пожертвований на строительство несуществующих храмов.

– Точно! – одобрил Игорь. – Я как раз недавно по «ящику» объявление слышал: патриархия настоятельно призывала граждан таким сборщикам и сборщицам не подавать. Мол, эти пожертвования все равно идут мимо церкви.

– Так! – Впереди послышался голос Петькиного отца. – Вроде бы как раз то, что нам требуется. Свернув на обочину, Валерий Петрович остановил автобус.

– Вовремя мы церковной темы коснулись, – поглядела Маша в окно.

На обочине стоял одноэтажный бревенчатый домик с вывеской: «Индивидуальное семейное предприятие-харчевня «Под Сергием». Работаем круглосуточно без перерыва на обед». Над текстом был намалеван какой-то призрачный силуэт с нимбом над головой. Видимо, по замыслу неизвестного живописца, фигура должна была олицетворять святого Сергия Радонежского, однако в действительности больше смахивала на привидение.

– Харчевня «Под Сергием» – это простенько и со вкусом, – прыснула Настя.

– Ненавязчивая пропаганда святых, – сказал Петька.

– Ладно вам издеваться, – первым вышел на улицу Дима. – Главное, чтобы нас тут наконец покормили по-человечески.

Аскер был с ним совершенно согласен. Выпрыгнув из машины, он щедро пометил два чахлых дерева. Они, видимо, по идее хозяев должны были украшать вход в заведение. Затем пес уселся у двери харчевни.

– Ты что, с собой туда его брать собираешься? – посмотрел Игорь на отца. – Он же нам не даст спокойно позавтракать.

– Не собираюсь, – покачал головой Владислав Андреевич. – Аскер десять минут погуляет, а потом насыплешь ему сухого корма и нальёшь воды. Пусть поест в автобусе. Заодно охранять будет.

– А как со мной быть? – уже заперев «мерседес» и смущенно приблизившись к Петькиному отцу, спросил Арнольдик. – У меня на харчевню нет денег.

– Мы, по-моему, с вами договорились, Арнольд, – сурово свел Валерий Петрович брови. – Я все расходы беру на себя. И чтобы вы больше этот вопрос не поднимали.

– Хорошо, хорошо, – оробел Арнольдик.

Чуть погодя, снабдив водой и «Педигри Палом», Аскера препроводили в микроавтобус. Затем вся компания отправилась знакомиться с меню индивидуально-семейной харчевни.

Их встретил официант в длинном черном балахоне, напоминавшем монашескую рясу.

– Мир вам, ранние посетители, – поклонился он всей компании. – Прошу отведать в нашей смиренной келье, что Бог послал.

– Я что-то не понял, мы в ресторане или в монастыре? – шепнул Петька друзьям.

– Вообще-то он мне напоминает Гришку Отрепьева, – косясь на официанта, ответила Маша.

– А их тут, между прочим, много, – огляделась Настя.

Вдоль одной из стен зала выстроилось еще с десяток точно таких же «монахов» в черных рясах, подпоясанных белыми бельевыми веревками.

– Прошу вас, судари и сударыни, – провел их официант к столу из мореного дуба.

Димка в это время разглядывал ресторанно-келейную обстановку. Зазевавшись, он с такой силой наступил сестре сзади на ногу, что у нее слетела босоножка.

– Слушай, ты, сударь Терминатор! – зашипела на него Маша. – Нельзя ли поосторожней?

– А вы бы вообще молчали, сударыня, – не полез за словом в карман брат-близнец.

– Милости прошу к нашему шалашу, – безостановочно сыпал прибаутками монахоподобный официант. – Хороший гость хозяину в почет. Доброму гостю хозяин рад. Принес Бог гостя, дал хозяину пир. Честь да место, а за пивом пошлем.

– Нам пива не надо! – громким голосом перебил Арнольдик словоохотливого «монаха». – Мы за рулем.

– И вообще мы есть хотим, – поддержал его Дима, уже давно изнывавший от голода.

– Садитесь за скатерти браные, за напитки пьяные, – ничуть не смутил официанта такой бурный отпор.

– А скатерти где? – усаживаясь на лавку, смотрел на пустой деревянный стол Дима.

– Никакого пьянства, – вновь решительно запротестовал Арнольдик. – Во-первых, мы за рулем, а во-вторых, у меня язва желудка.

Почувствовав, что за выпивку с этих сударей и сударынь не слупишь, «монах» потерял к ним всякий интерес и, оставив в покое русский фольклор, деловито произнес:

– Вот вам меню. Выбирайте.

Однако, протягивая папку с меню, больше по привычке, нежели по необходимости добавил:

– Чем богаты, тем и рады. Просим не прогневаться. Откушайте, что Бог послал.

– Когда я ем, я глух и нем! – огрызнулся Владислав Андреевич.

Официант вздрогнул.

– Подзовете, когда выберете, – отошел он скромно в сторону.

Валерий Петрович погрузился в чтение меню.

– Слушай, папа, ты поскорей не можешь? – У Петьки уже урчало от голода в животе.

– Действительно, Валера, – поторопил Владислав Андреевич. – Все ведь голодные.

– Вот сами бы и выбирали, – буркнул отец. – Вы, например, когда-нибудь пробовали яичницу-глазунью «Паломник»?

– Мы же не людоеды! – вырвалось у Игоря.

– Какой кошмар, – пробормотала Маша. – Неужели действительно из глаз паломника?

Валерий Петрович умыкнул и продолжал цитировать меню:

– Омлет «Белый монах»…

– Слушай, – перебил Владислав Андреевич. – А чего-нибудь попроще нет?

Петькин отец заскользил взглядом по строчкам меню.

– Картофель по-радонежски…

– Это, пожалуй, подойдет, – согласились все.