– Есть в тебе что-то знакомое, – бормочет матрона. – Мы уже встречались?

Я качаю головой.

– Открой ротик и подай голос, алаки.

От ужаса пересыхает в горле, но я чудом нахожу силы сглотнуть.

– Нет, – сиплю я. – Мы никогда не встречались.

Матрона хмыкает.

– Что ж, ладно, – произносит она. – Итак, ты что-то хотела сказать о подруге. Повтори-ка?

Бросаю быстрый взгляд на золото, змеящееся по камню. Помню ту кровь, помню, как она растекалась вокруг меня в подвале…

– Не бейте… пожалуйста, – шепчу я.

Снова сглатываю, чтобы отогнать темноту. Матрона шагает еще ближе, поглаживает меня по шее тяжелым концом рунгу. В крошечных глазках вспыхивают огоньки, когда она замечает, как я вздрагиваю из-за зазубрин.

– Не хотела вас оскорбить, – хриплю, – просто сказать, что Белкалис очень… праведна. Она не привыкла обнажаться рядом с другими.

– Праведна? – хохочет матрона над моей ложью. – Как будто Ойомо обратит Свой взор на хоть одну из вас, адских тварей.

Вздрагиваю теперь от оскорбления, а матрона оборачивается к Белкалис, кривит губы в тонкой ухмылке.

– А ты… так, значит, тебя зовут Белкалис. Полезно знать.

Та бросает злобный взгляд с другого конца комнаты, и меня охватывает тревога. «Я не хотела!» – пытаюсь объяснить ей глазами.

Матрона возвращается к Белкалис, но путь ей преграждает почтительно склонившая голову помощница.

– Матрона Назра, близится час. Тебя ожидают кармо́ко.

Назра фыркает.

– Так и быть. Убедитесь, что все девочки вымыты, особенно эта, – указывает она на Белкалис. – И всех побрить как следует. В Варту-Бера не будет вшей! – рявкает она уже на пороге.

Затем заговорившая помощница поворачивается к нам:

– Мойтесь поживее. Времени все меньше. – Она направляет вторую помощницу к Белкалис. – Отведи ее в отдельную комнату. Не потерплю проклятого золота в воде.

Та кланяется.

– Да, госпожа, – отзывается она, выпроваживая Белкалис.

Когда они проходят мимо, Белкалис ловит мой взгляд.

– В следующий раз, как захочешь мне помочь – не помогай, – шипит она.

С этим ее уводят, и остальные девчонки, включая меня, опускаются в воду. Третья помощница подходит с бритвой и скоблит мне голову. Стараюсь не смотреть, как падают вьющиеся черные пряди, стараюсь не поддаться слезам, что наворачиваются на глаза. Даже не знаю, что теперь думать. Изнурение, эмоции, позолота… все хлещет через край, сбивает с толку.

Но я все переживу, строго напоминаю я себе. Переживу и это, что бы ни случилось дальше.

Ойомо, помоги мне вытерпеть.

10

Меньше чем через час я вымыта и одета в колючее зеленое облачение и кожаные сандалии. А еще я лишилась волос, как и все остальные. Если меня и терзали сомнения по поводу моего нового статуса, то они исчезли в тот самый момент, когда мои волосы бросили в печь, словно они ничего не значили. Безграничные Мудрости гласят: волосы для женщины – ее величайшая гордость, источник красоты и женственности.

Теперь ни у одной из нас волос не осталось.

Отныне я и правда не что иное, как демон, лишенный последних притязаний на все это. Осознание бурлит внутри, тошнота все нарастает, пока матроны со своими помощницами ведут нас по лабиринтам коридоров в огромный главный зал. Там уже ждет шеренга девушек, и каждая одета в кожаный доспех, вооружена деревянным мечом. Как и мы, они были гладко выбриты, но теперь их волосы отросли примерно до середины затылка. Наверное, за несколько месяцев, не меньше.

Должно быть, это старшие алаки, которых прислали сюда до нас.

В самом начале стоят три женщины без масок, за их спинами гордо развевается красно-золотое знамя Варту-Бера. Мой взгляд мгновенно притягивает та, что посередине. У нее темно-коричневая кожа, мощные мускулистые руки, суровый и непоколебимый взор. Но больше всего меня поражает ярко-красная глина, которой смазаны замысловатые косы, обвитые вокруг ее головы. Сразу их узнаю, как и ее силуэт.

Молчаливый командир из Зала Джор!

Эта она! Только теперь без маски и в темно-зеленом облачении с крупной золотой брошью на плече – солнце в затмении, как над аркой. Где же я видела его раньше? Вопрос не дает мне покоя.

Приходится заставлять себя не опускать взгляд, когда она выходит вперед и вскидывает руку в приветствии. Девушки вокруг меня делают то же самое, в их глазах стоит боль. Наверное, они тоже впервые видят столько женщин без масок.

– Здравия, почтенные неофитки-алаки! – восклицает командующая.

– Здравия! – вторят девушки в доспехах мощным, единым целым.

От этого звука у меня по коже пробегают мурашки.

Суровая женщина продолжает, ее гулкий голос эхом разносится по залу:

– От имени его величества императора Гизо Пятого, почтенного владыки и повелителя Единого царства, нашей возлюбленной Отеры, приветствую вас в Варту-Бера.

– Приветствую! – вторят девушки в доспехах.

– Я – кармоко Танди́ве, – говорит женщина, – главная наставница Варту-Бера, великого лагеря, в котором вы находитесь. Кто назовет меня любым иным титулом или же произнесет мое имя неверно, той за дерзость я вырву язык и помещу в банку, чтоб он составлял мне компанию.

В зале тут же становится прохладнее, девчонки испуганно переглядываются. Я молча пытаюсь запечатлеть в памяти имя: Тан-дИ-ве, Тан-дИ-ве.

Та все продолжает речь:

– По левую руку от меня – кармоко Кальде́рис.

По ее знаку вперед грузно шагает брюнетка почти медвежьих размеров, которая оглядывает нас единственным ярко-голубым глазом. Второй скрыт кожаной повязкой. На плече брюнетки тоже поблескивает брошь с затменным солнцем.

– Она будет вашей оружейницей.

Кармоко Тандиве делает еще один знак, и кармоко Кальдерис, коротко кивнув, отступает обратно.

– По правую руку – кармоко Хуо́н.

Вперед выходит миниатюрная, добрая на вид женщина с бледной кожей и темными глазами. Черные волосы рекой струятся по спине, украшенные крошечными цветочками из драгоценных камней. Она совсем не похожа на воина, и нежная улыбка, с которой она нам кивает, лишь усиливает это впечатление. Она тоже носит затменное солнце, и когда рассеянно проводит пальцем по броши, мое сердце почему-то ускоряет бег.

– Ваша наставница в боевых искусствах.

Миниатюрная женщина отступает, почти с опаской оглядывая нас. И я вновь про себя удивляюсь, как ее выбрали наставницей по бою. Она же, как бабочка, такая красивая и нежная, что ее можно раздавить неосторожным движением.

Кармоко Тандиве продолжает:

– С этого момента и до тех пор, пока вы не покинете Варту-Бера, мы, ваши кармоко, ваши учителя, будем вашими наставницами. Каждая, кто стоит сейчас перед вами, служила Тенью его императорского величества, самыми смертоносными из всех его убийц. Мы все удостоены почетных мест в «Шествии Теней», книге, где перечислены подвиги нам подобных, – книге, которая хранится здесь, в прославленном Варту-Бера, Доме женщин. Мы гордимся тем, что прошли обучение в этих самых стенах, и еще больше гордимся тем, что оказываем такую же честь вам. С этого момента и до тех пор, пока вы не покинете этот лагерь, вас ждет куда больше работы и боли, чем за всю вашу жизнь, пока мы не превратим вас из слабых, бесполезных девчонок в воинов, в защитников Отеры. Побеждай или умри – вот наш девиз здесь.

Хмурю брови. Воинов? Защитников? Это кармоко говорят о нас, серьезно? Снова вглядываюсь в кармоко Хуон, пытаюсь представить ее смертоносной убийцей. Если уж она-то сумела, то, наверное, то же самое возможно и для…

Что-то приближается.

От неприятного предчувствия покалывает кожу, и я напрягаюсь.

– Бритта, – хрипло выдыхаю, едва дыша.

Ощущает ли она то же самое – острое осознание, панику, что острыми когтями пробирается вверх по позвоночнику?

А остальные девчонки?

Они все спокойны, но они понятия не имеют, что сейчас произойдет. Я же слишком отчетливо помню, что было в деревне, когда я в последний раз испытала подобное. Кровь, страх, усеивающие снег мертвые тела…

– Что такое? – шепчет в ответ Бритта.

– Смертовизги, – выдыхаю я. – Они здесь.

– То есть – здесь?!

Бритта в панике озирается, а кармоко Тандиве подходит ближе, и взгляд ее суров.

– Вы все слышали о смертовизгах, верно?

Девчонки вокруг меня кивают.

– Кто-нибудь с ними уже сталкивался? – Когда девочки снова робко