А белье и футболка… Пожалуй, зря я попросилась в душ – от футболки тоже гм, пахнет достаточно ощутимо, а натягивать пропитанную потом вещь на чистое тело не очень-то приятно.

Ладно, в другой раз возьму с собой для смены.

Я решительно оделась. Домой придется идти пешком – не хватало еще, чтобы от меня в транспорте люди шарахаться начали.

Пожалуй, надо сразу домой идти, а то как-то неудобно находиться в квартире молодого неженатого мужика такой «благоухающей» девушке.

– Чай пить будешь? Или сок?

От сока я бы не отказалась – во рту основательно пересохло, только ведь…

– Наташ, что-то случилось?

Я качнула головой.

Виктор хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вот дурак! Ты же, наверное, переодеться хочешь. Только… – Он с сомнением посмотрел на меня. – Только у меня ничего такого размера не отыщется, а моя футболка, пожалуй, будет тебе чересчур велика…

Ха, подумаешь – велика? Зато чистая, наверное…

– Ну, если тебя не затруднит…

Он хмыкнул.

– Ну, ты прям на приеме у английского короля. Меня не затруднит.

Футболка оказалась не только чистой, она даже была выглажена как следует. По крайней мере я свои глажу куда менее тщательно. Ну, не футболка – почти платье, но мне ж не на бал ехать, верно?

– Ничего спросить не хочешь?

Пока он не задал этот вопрос, у меня в голове не было ни единой мысли. Но стоило ему спросить…

– Вить, послушай. У меня такое странное ощущение было… Ну, как будто я знаю. Знаю свой экипаж, других… ребят. Как будто мне стоит только немножко напрячься, и я вспомню. И как их зовут, и кто – я… Ну, и…

Закончить фразу было нелегко – поди, сформулируй вслух то, что ты сам не до конца понимаешь.

– И еще… матчасть. Нет, я, конечно, читала, фильмы смотрела, интересовалась. Но одно дело – читать, а другое – когда… когда твое тело само знает…

Я, похоже, окончательно запуталась. Но Виктор, как ни странно, понял.

– Дело в том, что я почему-то забыл тебе объяснить… Твоя матрица – она сливается с матрицей реципиента, а не стирает его матрицу. То есть твоя личность является определяющей, главенствующей, что ли, но и личность реального командира танка – она не пропадает. Она… ну, как бы замораживается, что ли. Я, к сожалению, не силен в терминологии. Но – где-то так.

– Но я ведь не вспомнила…

– Ну, это можно объяснить тем, что ты бессознательно подавляешь матрицу своего реципиента. Для этого тоже есть какой-то красивый термин, но я тебе поясню по-простому: ты уверена в том, что чего-то не можешь знать, и только поэтому ты этого и не знаешь. Уловила?

– А другие игроки…

– Другие игроки, видимо, до этого доходят сами. Я до сих пор никого не курировал.

И что мне теперь – зазнаться от сознания собственной эксклюзивности?

– Ты только Сильвестру своему не слишком распространяйся по поводу того, о чем я тебе говорил. Договорились?

Кем он меня считает? Треплом последним?

– Мы, вроде бы, на эту тему уже с тобой разговаривали и обо всем договорились, – как можно более сухо сообщила я.

Виктор хмыкнул.

– Ну, не обессудь. Мой опыт общения с девушками показывает, что им лучше сто раз напомнить, что кое о чем совершенно не нужно трепаться. Да и то, чаще всего, оказывается бессмысленным.

– Если бессмысленно, то зачем еще раз напоминать? – поехидничала я. – И вообще: ты просто до сих пор не с теми девушками общался.

Танк КВ кажется массивным. Ну, да он и является массивным, все-таки относится к тяжелым танкам, и масса его что-то около сорока пяти тонн, но и ИС – тяжелый танк, а таким громоздким не кажется… Впрочем, ИС создавался позже, так что характеристики у него, наверное, получше. Хотя вес меньше не стал, сорок шесть тонн, ага. С другой стороны, на ИС мне пока «повоевать» тоже не удалось. Значит, потом удастся – сравнить-то хочется.

Но поворачивает он, по-моему, слегка, гм, приторможенно. По крайней мере всякий раз мне кажется, что не впишемся в поворот и… того. Интересно, почему я всегда оказываюсь именно в теле командира танка – не мехвода, не радиста, а именно командира? Угу, всегда: второй раз играю, и уже – «всегда». Кстати, об экипаже: тут нас шесть человек. И пока сообразить, кто из них кто, я не могу. А может, я ошиблась, и в этот раз я не командир?

Вдруг всплыло: «Четыре члена экипажа располагаются в башне: справа – командир танка и помощник заряжающего, слева – заряжающий и наводчик». Ну, да, все правильно, слева от мехвода – стрелок-радист. Правильно-то правильно, только вот откуда я все это знаю?! Тридцатьчетверками – да, интересовалась, а о КВ знала так, только какие-то обрывки.

Ах, да, Виктор же объяснял… Но вспомнить как-то не получается. Как он там говорил – я знаю, что не должна знать? Ну, ничего, вспомню. Не в этот раз, так в следующий. Знание придет само, по крайней мере я на это надеюсь.

– Интересные названия у этих литовцев, – сказал вдруг помощник заряжающего. – Расейняй. Вроде и с Расеей как-то связано, а произнести – сразу и не произнесешь?

Расейняй?! Какой Расейняй?! Разве я выбирала Литву? По крайней мере собиралась я выбрать совсем другую битву… Ну, тут одно из двух: или рука дернулась, и я тупо клацнула мышкой не туда, или… или эта игра обладает свободной волей и сама выбирает, куда ей отправить игрока?

Да нет, совершенно абсурдная мысль. Скорее первое. Ладно, в следующий раз буду внимательнее. А в этот придется погибать здесь.

В том, что придется погибать, я нисколько не сомневалась. Конечно, одной пройденной игры маловато, чтобы делать какие-то выводы, но о том, что мне здесь придется погибнуть, просто знала. Так же, как и о том, что стала сейчас участником того боя, о котором читала, боя, в котором единственный танк КВ противостоял целой немецкой танковой группе.

– …Шяуляй.

– Чего? – переспросила я. Вот и подтверждение: Расейняйское сражение – это контрудар советских войск юго-западнее Шяуляя.

Я даже вспомнила, в связи с чем наткнулась на эту статью. Последний корпоратив на работе, хорошо поддавший юрист, рассказывающий каждому, кто попадается под руку (или, вернее, под язык) о Магдебургском праве. И как пример – городок Расейняй, получивший это самое Магдебургское право то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом веке… Дома я влезла в инет, чтобы прочитать о Расейняе, и наткнулась на статью, посвященную героическому экипажу танка КВ, который несколько дней в одиночку блокировал маршрут снабжения немецких войск в районе северного плацдарма.