всегда, еще спала. Она любила говорить, что в баре ей тоже не нужно было вставать ни свет ни заря. А за каждый час сверхурочной работы ей доплачивали отдельно. Будет ей Урхо платить за то, что она посреди ночи встает готовить ему завтрак? Нет, конечно. Как-то раз представитель сельской общины предложил Урхо купить компьютер для обработки фермерской документации, но его эта идея не воодушевила. Он сказал, что потерял доверие к компьютерам несколько лет назад на выставке в Пиексамяки. Закончив работу в хлеву, Урхо вывел стадо на улицу и погнал на пастбище через поля к дальнему выгону. Кати все еще спала, окна спальни были занавешены. Урхо, злясь, гнал свое двенадцатиголовое стадо по грязной дороге. От травы, покрытой утренней росой, шел пьянящий аромат, но настроение Урхо от этого не улучшалось. В глубине сердца засело отвращение к жизни. Иногда он даже подумывал наложить на себя руки. А может, лучше было бы сначала застрелить Кати и дочку, а потом уже пустить себе пулю в лоб? Если всю неделю заливаться водкой, все возможно. Урхо Яаскеляйнен настолько погрузился в мрачные мысли, что не заметил, как наткнулся на армейскую палатку, стоявшую прямо посреди пастбища. Он удивился: что бы это значило? Неужели в Юве начались военные учения? Только этого не хватало! Какая-то армия будет топтать его поле и квартировать на свежей кормовой траве, которая как раз в самом соку! Урхо отдернул дверь палатки и рявкнул: «Подъем!» Голос у него был хорошо поставленный, командный, ведь когда-то он служил в гарнизоне в районе Векараярви и даже получил звание младшего сержанта. Младший сержант Яаскеляйнен удивился пуще прежнего, когда из палатки вместо сонных солдат выполз злой с похмелья офицер. Урхо не на шутку испугался: настоящий полковник в полном обмундировании, на воротнике по три золотые звездочки. Урхо Яаскеляйнен автоматически вытянулся по стойке «смирно» и отрекомендовался:

– Господин полковник! Младший сержант Яаскеляйнен, дивизия один плюс двенадцать…

И тут же смутился. Черт возьми, он же давно гражданский, хозяин этого поля и всей фермы. С чего это он расшаркивается перед каким-то незнакомым солдафоном? Покраснев, Урхо Яаскеляйнен отступил к стаду. И о коровах еще, блин, доложил [10].

Полковник Кемпайнен, протянув ему руку, спросил, что это за деревня. Урхо ответил, что полковник и его компания находятся в Рёнттейккёсалми, на земле Яаскеляйнена. Хороши путешественники! Даже не знают, куда приперлись. Тут уже проснулись остальные обитатели палатки и собрались вокруг полковника и фермера. «Гражданские», – определил Урхо. Женщины и мужчины. Большая компания. Урхо подсчитал: из палатки вылезло по крайней мере человек двадцать. Находят же эти городские летом время разъезжать и вытаптывать поля порядочных людей! Полковник поинтересовался, как далеко отсюда до ближайшей деревни или города, Хейнолы или Лахти. Урхо Яаскеляйнен ответил, что это провинция Юва. Хейнола далеко, Лахти еще дальше. Ближайший город – Миккели, недалеко до Савонлинны и Варкауса. Да и до Пиексамяки тоже.

– Ах вот как… интересно… я-то думал, что мы к западу от Миккели. Вот куда дорога вывела. Никогда не знаешь, где окажешься. Значит, мы расположились на вашем поле?

– Про что я и говорю. Без спросу, да еще посередь лучшего травостоя.

– Не волнуйтесь, мы возместим ущерб, – пообещал великодушный полковник.

Урхо Яаскеляйнен проворчал, мол, деньгами, что ли, полковник собирался утоптанное поле возместить? Не так-то это просто. А что, если приспособить народ к работе? Дел на ферме хватает.

– Шут с ними, с деньгами! А вот если свеклу проредите… Глянь, как все поле истоптали.

Самоубийцы сказали, что с удовольствием возьмутся за полевые работы, если хозяину нужна подмога. Работа на земле – лучшая терапия. Но прежде надо позавтракать и где-нибудь помыться. Есть ли здесь поблизости озеро, где можно искупаться?

– Да воды-то в Саво хватает, – обрадовался Урхо, который уже подсчитывал пользу от прореживания свеклы силами неожиданно появившихся помощников. В его распоряжении оказалось больше двадцати праздных туристов. Пусть некоторые из них уже немолоды, но ничего… будут работать в меру своих сил, потихоньку-полегоньку…

Компания отправилась купаться на пруд в Рёнттейккё. Потом съели походный завтрак на поле перед палаткой. Проректор Пуусари и автовладелец Корпела тоже явились к завтраку. Проректор выглядела немного вялой и избегала взгляда полковника. Для нее, как и для Корпелы, оказалось сюрпризом, что они добрались до самой Ювы. Корпела спросил, проезжал ли он через Миккели. Никто, даже полковник, этого не помнил. Может, они попали в Юву по какой-то объездной дороге через Ристиину и Анттолу? Бог знает…

Когда все отправились на свекольное поле, Хелена Пуусари спросила полковника, что случилось ночью. Ей полегчало, когда она услышала, что полковник отнес ее в автобус и положил на сиденье.

– Я совсем ничего не помню… не надо было столько пить. Скажите, ночью я вела себя развратно?

Полковник уверил Хелену, что она вела себя вполне корректно, предложил ей руку и проводил на утреннее купание к заросшему кувшинками пруду Рёнттейккё. Самоубийцы прожили в деревне Рёнттейккёсалми три дня. Днем прореживали сахарную свеклу и ели приготовленное хозяйкой Кати Яаскеляйнен пюре с сосисочным соусом. Вечерами сидели у костра на берегу пруда Рёнттейккё и вели душеспасительные беседы. Здоровая сельская жизнь всем нравилась. Они остались бы на ферме у Яаскеляйнена и дольше, но свеклы хватило только на три дня. Когда они собирались уезжать, Урхо Яаскеляйнен, который уже знал о главной цели путешествия и успел подружиться со своими помощниками, произнес с тоской:

– Я б тоже с радостью туда поехал, на Нордкап-то, чтоб себя убить… да ведь лето у крестьян – самое горячее время. Не успеваю в дорогу. А может, возьмете с собой хозяйку мою? Кати, она ж свободна… поехала б… Я в этом смысле не прочь жениного туризма.

Но полковник отклонил это предложение. Как он успел заметить, госпожа Яаскеляйнен не собиралась кончать с собой, и в экспедиции на север она стала бы лишним человеком.

– Ну, нет так нет… я токмо предложил, – разочарованно протянул Урхо Яаскеляйнен. Компания забралась в автобус, и Корпела повел его в направлении Савонлинны. Там можно будет прихватить с собой владельца пассажирского судна, если его все еще интересует самоубийство. И коль скоро они будут в Саво, надо заехать и по адресам других авторов писем из папки. В автобусе еще полно свободных мест. Проректор Пуусари предложила зайти в цветочный магазин, заказать надгробный венок и отправить в город Котка на могилу погибшего Яри Косунена. Ведь первого покойника из их группы уже, наверное, похоронили. Стали выяснять, благо в автобусе был радиотелефон. Релонен позвонил по