Так же была пара снимков, сделанных издалека. Полумрак, крыши домов — и где-то там, вдалеке, силуэт большой собаки, стоящей на верхушке одного из зданий. Без сомнений, это та тварь. Но что за место на фотографии?

Точно не сказать — на снимке нет ничего, что можно было бы опознать, только крыши и ночное небо; дома — та же типовая застройка, что и по всему городу, обыкновенный жилой комплекс, которых тут по пальцам не пересчитать.

Проблемно. С другой стороны, не стоит ожидать, что животное будет торчать в одном и том же месте.

Судя по всему, М. М. Багров. заинтересовался этим животным. Одна из первых маленьких заметок была о теории, что это животное с бешенством. Затем была выдвинута теория, что собака — жертва какой-то генетической мутации, придавшей ей ненормальный размер; технически, это даже не ошибка. Впрочем, разобраться в этом вопросе было тяжело. Особенно для кого-то, у кого есть лишь несколько фотографий издалека и снимки растерзанного тела, о котором не стали заявлять публично.

Я нашёл ещё пару непримечательных статей о происшествиях, которые не выглядели так, будто относились к делу: например, какая-то попытка убийства мстительной жены или ограбление на окраине города. Скучные вещи, которые оказались здесь до кучи.

Скопировав всё, что было на флешке, я отправился бороздить просторы сети, решив побольше узнать об этом журналисте. Более подробный поиск привёл меня к информации об институте, в котором учится этот Багров. Неплохое, в каком-то смысле даже элитное место.

Откуда его отчислили аккурат пару дней назад.

И даже становится ясно, почему.

Знал ли этот парень достаточно, чтобы заткнуть ему рот? Что ж, отчислить его — даже слабая мера. Хотели бы перестраховаться — убили бы, да и всё. Впрочем, и я пока жив-здоров.

С другой стороны, я не показатель выживаемости… В этой ситуации.

Так я и пришёл к решению осторожно расспросить этого М. М. Багрова на случай, если у него есть что-то получше фотографий издалека. Заодно узнаю, чей труп он заснял. Может, я смогу установить связь между жертвами животного. Слишком очевидно, что они лишь убиты, а не съедены.

Во всём этом просто не может не быть смысла.

Это привело меня в небоскрёб, где я работал последнюю неделю. Повезло, что у меня было право на один перерыв в день в то время, которое выберу я, если я срочно кому-то не понадоблюсь. Нужно было всего-то совместить это с обедом отдела кадров и отправиться туда, всего лишь на пятый этаж.

Тут, конечно, повсюду камеры, но я не собираюсь ничего воровать или портить — только посмотрю и уйду. А для этого только и надо, что выглядеть так, будто ты там, где и должен быть. Или уверенно, а не крадись, не нервничай, не оглядывайся и просто сделай своё дело с нейтральным видом.

Это довольно просто при условии, что записи с камер тут контролирует ИИ. Вообще-то, если это не какая-то элитная дорогая модель, сделанная на заказ важной шишкой… то ИИ не стоит переоценивать. Особенно стандартные модели в продаже. Если ты числишься работником, не делаешь никаких странных жестов, которые может распознать машина и имеешь доступ туда, где находишься, ИИ сочтёт это приемлемым. А учитывая то, что после меня в отделе кадров ничего не пропадёт, ни у кого не должно быть повода меня искать.

Ненадёжно? Да. В случае всего свалю всё на кого-нибудь из начальников с верхних этажей и ретируюсь. У работников этого места, «EmpNews», слишком много работы, чтобы зацикливаться на чём-то настолько незначительном.

Я прошёлся по коридору, делая вид, что моя голова занята какой-то рабочей рутиной, отыскал нужную дверь и постучал. Никого. Повезло, что здесь отошли от моды делать стеклянные стены-двери — было бы страшно неловко.

Повернув ручку, я уверенно зашёл в кабинет. Было бы неудобно запирать его на короткий перерыв, учитывая то, что тут вечно кто-то ходит: положить, забрать, проверить, ещё что-нибудь сделать.

Глаза быстро просканировали комнату на предмет подключенного к принтеру компьютера. Я пристроился перед ним, вставил флешку и отправил несколько листов какого-то случайного текста на распечатку. Иллюзия деятельности — здесь постоянно бегают друг к другу в поисках принтера с чернилами, потому что кончаются они с невероятной скоростью.

Тем временем я отыскал информацию о Багрове. Он был уволен в срочном порядке всего два дня назад. Я почувствовал облегчение, когда понял, что основную информацию ещё не удалили. Скачивание можно было заметить, так что я просто запомнил номер и адрес и быстро закрыл окно.

Распечатки были готовы. Я вынул флешку, забрал листы и ушёл так же, как и пришёл. Быстро, но спокойно, прокручивая в голове цифры, чтобы не забыть их, прежде чем запишу.

Оказавшись в лифте, я открыл экран браслета и ввёл полученную информацию, сохранив её в заметках. Немного подумав, я отправил на номер Багрова короткое сообщение:

Я заинтересован вашими журналистскими трудами. Мы можем встретиться или поговорить об этом по телефону?

С чувством удовлетворения от проделанной работы, я вернулся к своим обязанностям.

До конца дня никто так и не подал виду, что меня заметили там, где я не должен быть.

Багров не отвечал. Я пытался позвонить, но абонент был недоступен. Это начало меня беспокоить. Прошло всего полдня, но на меня накатывало чувство нервозности. Когда я вышел на улицу, оно смешалось в неприятным ощущением слежки; каждый раз, когда я поворачивался, это чувство снова появлялось за спиной, заставляя мурашки пробегать по моей спине.

Не то чтобы я боялся… Но кто будет чувствовать себя нормально, когда то ли его больной разум, то ли кто-то ещё упорно действует на нервы, а сам он будет без конца думать, что по городу безнаказанно бродит животное-эспер, убивающее людей не для пропитания, а по какой-то другой причине⁈ Я вот весь как на иголках; ещё и Багров, как назло, был недоступен именно тогда, когда я пытался выйти на связь. Ну не умер же он, в самом деле?

Решив больше не ждать, после работы я отправился не к себе домой, а прямо по адресу бывшего студента-журналиста. Неважно, посчитает ли он меня странным — уж что-нибудь наплету. Да и нищие не могут выбирать; а в этой ситуации к нищим отношусь не только я. Багров просто нашёл тему, которую хотел исследовать, а его прогнали из института и «EmpNews» — он, наверное, уже не может судить, кто в этом мире странный человек, несущий бред о собаках-убийцах.

Багров жил довольно далеко от меня. И настолько же далеко от района, где видел животное я. Хорошее местечко, чистое и тихое; я без проблем вошёл в здание, поднялся на нужный этаж и нажал на звонок.

Ничего.

Я сделал это снова. Для верности нетерпеливо постучал и прождал целую минуту. Снова ничего.

Не желая признавать, что я проделал весь путь для встречи с Багровым зря, я постучал ещё. Довольно яростно — аж дверь затряслась.

Зато на звук дверь открыла соседка. Тучная женщина в цветастом платье осмотрела меня с головы до ног и фыркнула.

— Друг мальчишки?

Я кивнул.

— Ага. Учусь с ним.

Надеюсь, я выгляжу не таким мелким, чтобы было очевидно, что мы с Багровым разного возраста.

Но женщина не подала виду, что что-то не так. Она лишь фыркнула:

— Тьфу, этот шумный студентишко… Сегодня пятница, обычно он вечером и ночью где-то пропадает. Крепко же вы дружите, если ты не знаешь, — насмешливо произнесла она. — Хотя, он и вчера что-то тихий был.

— А вы откуда знаете, что его не бывает дома? — настороженно спросил я.

— Да потому что он музыку громко слушает! Каждый чёртов вечер! Так и знала, что не надо было селиться в этом доме. И так в округе сплошные студенты. Окно откроешь — болтают и смеются. Спать ляжешь — этот что-то включает, чёрт бы его побрал. А ты что стоишь? Нет его, не тарабань в дверь, у меня и без впс мигрень! И встретишь своего дружка, скажи, чтобы мясо своё убирал — на кухне уже гнильцой тянет, тьфу.

Я медленно кивнул, обрабатывая информацию.

С одной стороны, что-то у меня под ложечкой посасывает. С другой — если Багрова систематически не бывает дома с вечера пятницы до субботы, мне просто не повезло. Наведаюсь завтра. Ничего ведь не случится, верно?

* * *

Следующим вечером я снова оказался в этом несчастном многоквартирном доме. Я проехался до него на ховерборде; воспользовавшись субботним выходным, я потратил немного времени на его улучшение и надеялся опробовать его по пути домой.

Когда я поднялся на нужный этаж, мой взгляд остановился на двери, принадлежащей той