нуля: сначала приторговывала пирожками, потом накопила денег и открыла лавку, а позже даже наняла работниц. Можно ли судить человека, не пройдя его жизненного пути? Позволительно ли клеймить, не запнувшись обо все камни на его дороге? Кто знает, от чего бежала женщина в чужой город с внучкой на руках. Тут не до святости, прокормить бы ребенка, о других вряд ли задумаешься.

Следующим по кругу оказался Даль. Он обнял ладонями шар и почти сразу оттолкнул.

— Что там было? Что? — засыпала его вопросами малышня. — Ну скажи, Даль. Скажи-скажи-скажи…

— Счастливый брак, — обронил он и, бросив на меня беглый взгляд, тут же спрятал глаза.

Ну, это-то я знаю. То же мне новость. А вот остальные оживленно принялись обсуждать, на ком же женится Даль, если девушек он, как правило, сторонился.

— Мне Ириска нравится! — пытался перекричать громогласного деда Алошка.

— А Даль на нее даже не смотрит, — заметила внимательная Улька.

— Но как посмотрит, как выберет ее, и исполнится мое самое-самое желание! — не унимался мальчишка.

— А как возьмет, как женится на другой, — решила подразнить его подружка.

— Тогда я сам на ней женюсь! — зло заявил Алошка и показал Ульке язык.

— А я? — в глазах девчонки появились слезы.

— А ты меня не любишь, раз не хочешь, чтобы Ириска женилась с Далем.

— Я очень хочу! Правда-правда! Пусть женятся, — пошла на попятную отвергнутая невеста.

— Вообще-то о таких вещах вам рано думать, — строго одернула обоих Мата, наконец, расслышав, о чем спорит малышня. Она подошла ко мне, не знающей куда спрятать от неловкости глаза, и тихонько сжала мои плечи. — Не обращай ни на кого внимания, — прошептала она мне на ухо так тихо, что только я и расслышала. — Просто иди к своей цели.

В горле встал комок. Не ожидала я ничего подобного от Маты. Она дала мне совет, которому следовала сама. И… наверное, ее жизненная позиция правильная. Для нее. Сама я не стала бы отбивать Даля у другой, даже если бы имела возможность остаться в этом мире.

— Эйх, — крякнул дед Ервей. — Теперь моя очередь, выходит. Та-ак, так-так, что тут у нас? Хм.

— Да не томи уже, дед, выкладывай, — поторопил старика Даль, вот только в его глазах не промелькнуло ни капли заинтересованности. Ожидал иного предсказания для себя? Потому потухли взгляд и улыбка?

— Не может быть! — воскликнул старик и хитро заулыбался.

— Что-что-что? — тут же активировались Улька с Алошкой.

— Увеличение семьи! Причем, с обещанием счастья и процветания.

Неужели дед Ервей женится на Мате? Она даже глаза потупила, видимо, подумав о том же.

— Ну-у-у. Это само собой, раз Даль женится, — разочаровалась ребятня. — Осталась Ириса!

Я приложила ладони к прохладному шару, и блестящая поверхность подернулась дымкой. Из туманных завихрений появились слова.

— «Глобальные перемены. Иная жизнь, иные мечты», — прочла Мата, все еще стоявшая у меня за спиной. Шар схлопнулся, будто был мыльным пузырем, рассыпая вокруг себя красивые искры.

— Ооо! — глубокомысленно протянула малышня. Дед Ервей вздохнул, а взгляда Даля я так и не смогла поймать. Он уткнулся в столешницу.

Что ж, ничего нового шар не сказал. Зато хоть не соврал. Вернусь домой и моя жизнь действительно повернется на сто восемьдесят градусов. Как иначе — жизнь линси и обычной земной девчонки кардинально различается. Только не радуют меня такие перемены. Совсем.

Мата снова легонько пожала мне плечи, пытаясь подбодрить.

Все! Хватит хандрить и портить самой себе праздник. Ведьма сказала, что я — счастливица. И это действительно так. Мне повезло встретить Даля, а до этого — попасть именно в сосуд травницы вместо иных жутких миров, и всему этому предшествовало исполнение моего глупейшего желания на Новый год.

Стоп! Вот оно! Мое личное чудо! Хотя… тогда мы проводили с девчонками Маняшкин ритуал. Но все-таки… Вдруг главную роль сыграла вера в волшебство, а не атмосферные атрибуты?

Тогда… Стоит попробовать снова загадать желание, ведь сегодня Новый год!

Я воспряла духом! Словно откликаясь на мои мысли, послышались удары колокола.

— Новый год наступает! — Все засуетились и бросились открывать окна и входную дверь.

— Традиция, — шепнул Даль, заметив с каким недоумением я слежу за странными хлопотами, раскрыв рот. — Нужно впустить Новый год в свой дом, тогда придут хорошие перемены, а все, что было плохого в прошлом, покинет через окно.

— А у нас традиция в последнюю минуту уходящего года загадывать желание, — поделилась я и подняла на парня глаза. Сердце бешено забилось о грудную клетку.

Он смотрел прямо на меня, наверное, впервые с того момента, как загадал свое последнее третье желание. Тусклый взгляд, какого не должно быть у человека, предвкушающего воссоединения с любимой. Неужели он женится только ради состояния благородной илеи? Не может быть! Совсем не такого счастья я желала бы доброму и отзывчивому Далю. А в том, что его сердце золотое, а душа — прекрасна, я ни капли не сомневалась. Уже нет. Скорее знатная и богатая невеста — желание прагматичного деда Ервея, но никак не Даля. Решил уважить старика?

— Нужно попробовать, — произнес парень. Совсем без улыбки, что было на него совсем не похоже.

У него остались еще какие-то желания?

— Поближе, поближе к двери, — загомонило старшее поколение, — чтобы всем досталось нового счастья!

Колокол отбивал последние секунды. Не сводя глаз с Даля, я мысленно проговорила свою мечту: «Хочу быть с ним».

Я знала, что снова загадала желание не точно, без важных подробностей. Однако мне не хотелось насильно привязывать к себе любимого парня. Пусть будет так, как будет, единственное, чего я жаждала — это быть рядом с ним. В качестве линси или помощницы в лавке, не важно. Главное — видеть, как он живет, трудится, отдыхает, радуется, иногда грустит. Видеть его сияющую улыбку, подобной которой нет во всей Вселенной.

8

За завтраком царила мрачная атмосфера. Даже Алошка, начав щебетать, резко оборвал рассказ на полуслове, глядя на наши хмурые лица.

— Дед, мы к Улине пойдем? — осторожно спросил мальчишка, чуя, что-то нехорошее, но не зная истинной причины нашего настроения.

— Конечно, — нехотя отозвался дед Ервей, — мы же обещали.

— Давай прямо сейчас? — воспрял Алошка.

Старик посмотрел на меня, и я постаралась как можно искреннее улыбнуться.

— Всего вам доброго. Хорошо повеселиться, — пожелала я, и дед Ервей понял, что это мое прощание с ними.

— Конечно, сейчас, — обратился он к внуку. — Чего сидим? Одевайся. Пойдем уже.

Алошка с радостными криками выскочил из кухни. А старик обернулся ко мне.

— И тебе всего наилучшего, девочка Ириса, — пробормотал он и, вздыхая, удалился.

— А