Все было хорошо, пока Кейт не повернула на узкое шоссе между Кэмпфилдом и Гиппингхэмом. Тут она почувствовала, что машину заносит. В страхе вцепившись в руль, с сильно бьющимся сердцем, она снизила скорость и стала ехать осторожнее, но в этот момент увидела, что ей навстречу быстро движутся огни фар. Слишком быстро. В последнюю секунду несущаяся навстречу машина свернула с дороги и с грохотом рухнула в канаву.

С минуту Кейт, не в силах пошевелиться, не двигалась с места. Потом она включила аварийку и осторожно, стараясь не поскользнуться, вышла из машины и подошла к канаве, в которой лежала перевернувшаяся машина.

Та лежала под немыслимым углом, и фары светили в небо. Мотор по-прежнему работал, и в каком бы шоке ни была Кейт, она все же вспомнила, что его нужно как можно скорее отключить, чтобы машина не загорелась.

Она осторожно спустилась вниз, радуясь тому, что лунный свет подсвечивал замерзшие участки земли бледно-голубым светом. В других обстоятельствах она бы полюбовалась этим зрелищем, но сейчас даже не заметила его красоты. Спустившись на дно, она почувствовала, как лед под ее ногами сломался и в ботинки затекла ледяная вода. Но сейчас не было времени думать о себе.

Обойдя машину, она заглянула в окно, и ей показалось, что оттуда доносятся приглушенные рыдания.

– Эй! Вы меня слышите?

– Помогите! – донесся до нее слабый голос.

Голос показался Кейт женским, но полной уверенности у нее не было, а заглянуть внутрь машины не получалось.

– Вы можете заглушить двигатель? Можете дотянуться?

– Нет, я застряла!

«Так. И что теперь делать?» – подумала Кейт, чувствуя подступающую панику. Но сила притяжения была на ее стороне. Звук, который издавал работающий мотор, неуловимо изменился, и какое-то время был слышен только ужасный дребезжащий звук, а затем внезапно наступила оглушительная тишина, прерываемая только скрипом остывающего металла и глухими плачущими звуками.

– Эй!

– Помогите… – снова услышала она.

Нужно было вернуться к машине за телефоном.

Но до того, как позвать на помощь, необходимо было выяснить кое-что еще.

– Сколько вас там? – быстро спросила она, надеясь, что женщина ее слышит.

– Трое… Пожалуйста, помогите нам! Мне защемило ноги, а мой муж… похоже, он погиб… и я не вижу свою дочь!

Ее голос начал срываться, и Кейт поспешила прервать ее, чтобы привести в чувство:

– Как вас зовут?

– Джилл… Джилл Прайор, а мою дочь – Люси.

– Хорошо, Джилл, меня зовут Кейт, и я врач. Просто не шевелитесь и дышите медленно и глубоко, а я вызову спасателей. Это недолго, просто держитесь. Все будет хорошо.

Кейт выбралась из канавы и принюхалась. Слава богу, пахло дизелем, а не бензином – это менее взрывоопасно. И все же ей бы не хотелось, чтобы он попал на ее кожу или на кожу людей, застрявших в перевернувшейся машине. «Видимо, он просочился в канаву», – подумала она и вдруг вспомнила, что, спускаясь туда, промочила ноги.

«Интересно, что теперь в моих ботинках – вода или дизель? Наверное, и то и другое».

Она позвонила в службу спасения, сориентировав их настолько точно, насколько могла, и попросила подключить все возможные службы, а затем позвонила Оливеру.

– Кейт? Что случилось, где ты?

– Совсем недалеко от Гиппингхэма, на Кэмпфилдском шоссе. Примерно в четырех-пяти милях. Здесь авария… Ты можешь приехать? Машина упала в канаву и перевернулась… И ради всего святого, не гони! Здесь настоящий каток! И надень резиновые сапоги, канава вся в дизеле.

– Хорошо. Буду через пять минут.

Она сунула телефон в карман, подхватила сумку и направилась обратно к машине. Ну почему она не поменяла батарейки в карманном фонарике? «Идиотка», – ругала она себя. Добравшись до машины, она остановилась и внимательно осмотрела ее.

Дверца сильно деформировалась, и было бесполезно даже пытаться открыть ее, но немного поодаль от канавы, на поле, Кейт заметила блестящий прямоугольник, издали похожий на лобовое стекло. Если это действительно было оно, то можно было попробовать залезть в машину и добраться до Джилл и ее семьи.

К счастью, она успела переодеться в джинсы и кроссовки, когда собирала вещи, и поэтому легко перебралась на другую сторону канавы и заглянула в машину.

– Джилл?

– Я здесь, – нервно отозвалась та. – Вас не было целую вечность, я уже подумала, вы уехали…

– Нет, я всего лишь звонила спасателям. Помощь уже близко. Я хочу попробовать залезть внутрь, но совершенно ничего не вижу и боюсь случайно сделать вам больно. Где вы?

– На водительском сиденье, прямо под колесом, повисла на ремне. Я пыталась отстегнуть его, но мне зажало ноги…

– Не двигайтесь пока. Пожарные быстро вас вытащат. А сейчас я попробую пробраться к вам. И заранее извините, если сделаю вам больно.

Изогнувшись, Кейт проскользнула в машину и оказалась на внутренней стороне крыши. Она ощутила холод металла под ногами и, опершись о крышу, на ощупь нашла подголовник сиденья и схватилась за него.

– Отлично, я внутри, – констатировала она. – Это вы, Джилл? – Кейт различила смутный силуэт и почувствовала под пальцами что-то влажное и липкое. Волосы?

– Это я. Думаю, я разбила голову…

– Похоже на то. – Кейт вслепую протянула руку в сторону второго кресла, пытаясь на ощупь найти мужа Джилл. – Вы вели машину?

– Да, муж немного выпил на вечеринке, и я сказала, что сяду за руль сама. Он молчит все это время… Похоже, что он погиб…

Кейт наконец нашла его, но это ее совершенно не обнадежило. Его скульная кость была сломана, и пальцы Кейт нащупали ее острый край. Пульс был очень тонким и слабым, а из-за того положения, в котором он находился, доступ кислорода был крайне затруднен. Если немного повернуть его голову, то ему будет легче дышать, но если повреждена шея…

«Он в любом случае умрет, если ты ничего не сделаешь», – сказала она себе и, немного приподняв мужчину в кресле, откинула его голову на боковое стекло. До нее донесся звук, с которым воздух ворвался в легкие, и она удовлетворенно кивнула. Пока все хорошо.

Но больше ничего сделать она не могла. Ему нужна срочная помощь, а капельницы в ее сумке, конечно, не было. Но, по крайней мере, теперь мозг будет активнее снабжаться кислородом. Оставалось только надеяться на то, что скорая приедет раньше, чем он истечет кровью.

– Он жив, – сказала она Джилл. – Рана на голове, но сейчас я больше ничем не смогу ему помочь, и все, что мы можем сделать, – это ждать, когда прибудет помощь. Если я попробую переместить его, может стать хуже.

– А что с Люси? – отозвалась та, и Кейт повернулась, безуспешно водя руками в темноте:

– Я ее не вижу. Она в детском сиденье?