Он опасался того, как Клепка перенесет поездку в маршрутке, но та смирно сидела у его ног, собирая умильные взгляды пассажиров, и Севера грело такое внимание. И еще ему казалось – он сделал что-то правильное для Оли. На своем небольшом, незначительном уровне – ничего иного он сделать бы и не смог. Но она наверняка любила Клепку, а теперь он тоже будет любить Клепку. Возможно, даже добьется взаимности.

– Только, пожалуйста, не лай, – шепотом попросил он, прежде чем открыть дверь своей квартиры. Вика, должно быть, спала после ночной смены в баре и вряд ли обрадуется…

Разумеется, Клепка залаяла.

– Вик.

Она стояла, прислонившись к дверному косяку, в пижамных штанах и майке, снова плохо смыла блестки, и они все еще виднелись на ее лице и плечах. Очки вместо линз, руки и ноги бледные – солнца почти не видит, бедная девочка, бедная его девочка, – и улыбалась, глядя на то, как это чудовище, ставшее вдруг невероятно громким, пыталось допрыгнуть до ее лица, чтобы облизать. Вика, конечно, не была бы Викой, если б не припомнила: собака – это дорого, прямо сейчас нужно отвезти Клепку к ветеринару – сделать прививки, а затем ехать в зоомагазин. Боже, у нас ведь никогда не было домашних животных, и вообще – ее ведь будут искать? Где ты ее взял-то? Север, где? Ах, этой девочки… Ладно, хорошо, что хотя бы с Северьяном все обошлось. С окном этим, да… Повезло, на этот раз повезло. Пусть все закончится.

Она отдала ему свою пластиковую карту, заверила, что будет на связи, телефон на тумбочке возле кровати, и вернулась в постель – винить ее в этом было сложно. Север потихоньку перенес ноутбук на кухню, чтобы за чашкой кофе прикинуть масштаб грядущих трат и, прежде чем погрузиться в приятные хлопоты, разделался с неприятными – сунул предсмертную записку Оли в складки рясы, которая как всегда лежала сложенной и отглаженной здесь же, на стуле, откуда ее возьмет потом Северьян.

Пусть перечитает. В руках пусть подержит. Одно дело – видеть чужими глазами, помнить чужой памятью, быть крепким чужим умом, и другое – так. Пусть перечитает.

Без записки в заднем кармане стало легче. Устраиваясь за компьютером с чашкой кофе, – собака в это время обнюхивала все углы своего нового дома – Север был почти счастлив.

Алекс сосал сушку на шоссе и не собирался никого спасать. Мамочка тоже сосала и думала, что это в последний раз. Алекс пообещал, что завтра они уедут вместе, потому что любят друг друга. Фотография Алекса есть у нас в альбоме. Мамочка приносит его мне в день рождения: мы совсем не похожи, хотя она и говорит, что он мой папа. Точно так же моим папой мог быть любой из тех, с кем она работала, но я не говорю этого вслух.

Сегодня тринадцатое июня, с утра похолодало. Вчера шел дождь, а перед этим все просто умирали от жары. Я мечтаю однажды провести весь этот день в одиночестве и с утра до вечера заниматься сакреацией, но сегодня ничего не получится – мамочка дома, она всегда отпрашивается с работы, чтобы испечь мне пирог. Хорошо, что у меня есть туловце от предыдущей процедуры, и теперь мне не терпится поскорее начать!

С утра мамочка ставит передо мной альбом и говорит: он был героем, он спас нас обоих. Я знаю, мам. И еще раз послушай, чтобы внукам рассказать, когда меня не станет. Да какие внуки, мам? Что значит «какие внуки» – у тебя же девушка есть, вот приводи, познакомимся, а потом уже будут и внуки.

Мамочка пьет вино и продолжает: Алекс привез меня на точку, я вышла и стала ходить вдоль дороги, все как обычно. Внутри меня уже рос ты. Алекс сказал, что сегодня, безусловно, последний раз, потому что он уже забронировал билеты в Хургаду, и это был сюрприз, потому что мой паспорт все это время был у Алекса. «Давай, работай», – сказал он и вытолкнул меня из машины. Еще пара месяцев, и придется искать клиентов в другом месте и по другой цене. Я согласилась, стала ходить вдоль дороги, хотя меня уже тошнило, но больше по утрам, а вечером не так уж и сильно. Подъехал какой-то транзитный, посадил меня к себе, было темно и тепло, хотелось спать, но Алекс сказал, нужно внести оставшуюся сумму за путевки, сука, сука, сука, вы же понимаете, что он никуда с ней не собирался, даже если на самом деле ее любил, а она-то его любила, иначе у нас не было бы в альбоме его фотографии, ю ноу.

Я мечтала, чтобы все поскорее закончилось, поэтому старалась изо всех сил, но Азамат, так звали клиента, я про это на суде узнала, хотел, чтобы я дала ему нормальным способом. Я не могла ему дать, потому что была в положении и сказала об этом, но он не поверил и решил, что я просто ломаюсь, поэтому ударил меня по лицу несколько раз. Я закричала, и тогда он достал нож, а Алекс услышал мои крики, он как раз курил на улице. Алекс подошел к машине Азамата, там все было затонировано, постучал, а когда Азамат его послал, Алекс психанул и разбил стекло, а у меня уже все лицо было залито кровью, и я плакала. Тогда Алекс открыл дверь изнутри. Он не знал, что у Азамата был с собой нож, а если бы знал, то, наверное, сразу бы уехал. Но Азамат был один, и Алекс решил, что он сильнее, ведь он занимался в спортзале (хотя на фотографии не заметно). В общем, Алекс вытащил меня из машины и грубо велел Азамату проваливать, но Азамат тоже уже взбесился, и вся эта ситуация была для него унизительной, поэтому он вышел и хотел пырнуть меня ножом в живот. Алекс еще не видел ножа. Он выставил руки и собирался оттолкнуть Азамата, и тогда Азамат три раза ударил его ножом вот так, вот так и вот так. Смотри-и, какой наш Сашенька был краси-ивы-ый!

Мне вовсе не кажется, что он красивый, но я все равно киваю, чтобы ее не расстраивать. Алекс был полный мудак, раз заставлял мамочку сосать и давать нормальным способом даже после того, как она от него забеременела. Я представляю, что Люс ждет от меня ребенка (такого не может быть, но если просто представить), и кто-то в нее кончает.

Прямо в мою Люс.

Ладони потеют, пальцы сжимаются в кулаки. Я бы этого кого-то зубами бы загрыз, вцепился бы прямо в трахею и выдрал ее, и бросил, и растоптал…

В дверь звонят. Мамочка недовольна: кто там? А это за мистером Заем, он уже ждет в пакете, обсыпанный маленькими конфетками. Мамочка всегда удивляется, когда приходят покупатели. Ей кажется, что мои детки никому не нужны, но они же такие красивые и грустные! В моем магазинчике в «Инстаграме» сорок восемь тысяч подписчиков. Детки недешевые, но они никогда не остаются дома надолго. Когда я начинаю работу, то выкладываю фотографии, но так, чтобы не было видно всей куклы целиком. Подписчикам очень нравится, а я люблю фотографировать своих деток, пока они еще туловца, ручки и ножки. Некоторые люди собирают моих деток, у меня есть коллекции на разные темы, например, парочки, их можно особым образом соединять, подписчикам это тоже нравится: я снимаю видео, а они угадывают, кого я делаю.

Я ждал @alina_luckystar, но мистера Зая забирал неприятный мужчина с бородой и вчерашним запахом изо рта. Он вытащил мистера Зая из пакета, выронив несколько конфеток, и даже не подобрал их, хмыкнул: «За такие деньги», кинул его обратно в пакет вниз ушами и ушел. Я подъехал к окну, чтобы посмотреть его машину, – она была большая, но старая, и я окончательно убедился, что он кусок говна.