– Как-то раз один мой знакомый рассказал классную историю. Я смеялся полвечера. Значит, слушай. Отдыхал он на шикарном экзотическом острове – вокруг девушки, музыка, коктейли, теплое море, солнце и все такое. Кайф. И вдруг, прямо на песок, посреди пляжа, приземляется парашютист на лыжах – в зимнем костюме и в горнолыжных очках. Представляешь? Лето! А он на лыжах!

Слушавшие Волка девушки у крыльца и Леночка засмеялись, но Красная Шапочка даже не улыбнулась:

– Волк, повторять не надо. Не дура, – и она надула губки.

– А, ну да, ну да… Забыл. Так вот, все вокруг всполошились, стали ему объяснять, что он сбился с курса, не туда приземлился… Парашютист, не моргнув глазом, спокойно отвечает: «Ребята, не парьтесь. Следующий самолет снег везет». Так и мы с тобой сейчас тут новый мир построим! Бог это сделал за семь дней, а мы чем хуже Его?

Шапочка ничего не ответила, только покрутила указательным пальцем у виска и закатила глаза.

– Ну, не хочешь, значит, не будем ничего строить. О, смотри! – Волк разглядел тропинку, ведущую в сторону дачного поселка. – И указатель есть! «Пригород». Нам туда!

– Да пошел ты… – огрызнулась Красная Шапочка, вглядевшись в надпись на указателе. – Название выглядит странно.

– Это как воспринимать?

– Как «Рафаэлло». Вместо тысячи слов. Дурак ты, Волк. Читать не умеешь. Тебе же исправили ошибку – перечеркнули последнюю букву «О» и русским языком написали «ПригорАд»! Ничего себе название для дачного поселка.

– Оля, я, конечно, понимаю, что ты слишком красивая, чтобы быть доброй, но все же имей совесть и злись хотя бы раз в пять минут, – проворчал Серый Волк. – Замечай хоть что-нибудь хорошее. Солнышко светит, птички поют… И природа, и бесплатно!

– Аага-а! – согласилась Девочка-девочка. Похоже, ей одной было здесь хорошо и комфортно.

Тем временем автобусы разъехались, на стоянке остался только минивен, около которого продолжали суетиться Потапыч с помощником.

Около Красной Шапочки оказались два ее два розовых чемодана. С ужасом взглянув на них, девушка огляделась, но никто не собирался ей помогать, а Волк так вообще демонстративно от нее отвернулся.

– На фига ты набрала столько ненужного? – недоумевал он. – Оставь в клубе, не нужно тащить лишний багаж.

– И что же теперь делать, – ужаснулась Внутренняя Богиня, сидя на чемодане и покачивая полупрозрачными ножками.

– Брать с собой в командировку нужно ровно столько вещей, сколько можешь донести самостоятельно, – прозвучал голос Разумея Занудовича, – но сам он не показался, боясь гнева Внутренней.

– Зануда, – ответила сама себе Красная Шапочка.

Пришлось подхватить сумку и чемоданы на колесиках и побрести по разбитой дороге.

До нужного дома предстояло протопать не меньше километра и перейти ручей, отделяющий деревню от «ПригорАда».

Через полчаса Шапочка выглядела так, словно прошла и Первую, и Вторую мировые войны, и взятие Бастилии, и замужество, и развод, и дележ имущества. У нее уже пооткрывались все запасные виды дыханий, но лимит злости не был исчерпан. Она даже пошла на сделку с собственной красотой и спустилась с каблуков на землю – сняла свои лакированные красные туфельки, но перед самым ручьем снова их надела, заявив, что все равно не полезет в это болото. На все уговоры и угрозы Волка Шапочка отвечала: «только через мой труп» или «уж лучше я превращусь в памятник при жизни, но с места не сдвинусь».

– «Дураки выдумывают моду, а умные поневоле ей следуют», – сказал Сэмюэл Батлер, хороший английский писатель, – напомнил о себе Разумей Занудович, переодевшийся в деревенскую толстовку, порты и напяливший на голову крестьянский картуз.

– Ну ты и язва… – протянула Внутренняя Богиня. – Лучше нащупай второе дыхание, иначе Шапочка завалится в обморок прямо на дороге!

Разумей промолчал с видом бухгалтера, который наблюдает за детьми, играющими в «Монополию».

– Элементарно, Внутренняя, – ответил он бессмертным голосом Василия Ливанова. – Нужно внушить Красной Шапочке, что она уже похудела как минимум на килограмм. Средство стопроцентно действенное.

Прислушавшись к внутренним голосам, Красная Шапочка перехватила поудобнее ручки чемоданов, выпрямилась и пошла дальше, гордо подняв голову.

– У тебя идеальная фигура! – крикнул ей вслед Волк. – Только характер ее немного портит.

Больше всего Оле сейчас хотелось оказаться в лапах Волка, и чтобы он нес ее, прижимаясь серебристой шерстью к ее щеке, и постепенно шерсть становилась бы легкой трехдневной небритостью на волевом лице… Цвет волос можно оставить серебристым, а вот янтарные глаза… Ну ладно, пусть будут такими, это необычно. Но вслух Красная Шапочка сказала совсем другое:

– Какой из тебя мужчина? Так, зоонедоразумение.

Она зло тащила чемоданы, подпрыгивающие на кочках и жалобно поскрипывающие колесиками. Красивый элитный багаж не привык к подобному обращению и, без сомнения, подал бы жалобу в общество по защите прав предметов потребления от потребителя. А Красная Шапочка тащила и тащила, подтверждая все строки, написанные о силе и целеустремленности русской женщины. Коня на скаку остановит, до дома багаж донесет…

Волк уже поклялся себе никогда не жениться и ни при каких обстоятельствах не отправляться с женщиной на съемки, но что-то нужно было предпринять уже сейчас. Что же делать? Послать Шапочку куда подальше? Ну уж куда дальше-то – и так край света? Оставить ее без помощи? Нет, конечно, красиво: на фоне леса, пышущего зеленью, по деревенской дороге идет Красная Шапочка на высоких каблуках, в шляпе и с розовыми чемоданами. И каждый из сельских ребят, «нечаянно» проезжающих мимо на еще советских велосипедах, обязательно оглядывался на Оленьку и фотографировал на телефон, а двое даже присвистнули от восхищения.

«Вот и ее мечта о славе исполнится, – подсмеивался Волк. – На страничках всех деревенских парней появится фото дня».

– Таких, как ты, щенками нужно оставлять в питомнике для диких животных, – ворчала Красная Шапочка, пока не подошла к ручейку, мосток через который представлял из себя слегка обтесанное дерево.

Самое печальное, что последний велосипедист не рассчитал траектории, и бревно после него упало в воду, на скользкие камни.

– Приплыли! – сказала Оля, остановившись перед преградой.

Волк Ольгу не слышал и думал о своем. «Грустно как-то. Все-таки друзья. Ну не друзья, так коллеги по съемочному цеху, ну не коллеги, так просто знакомые. Как помочь? Посадить ее на закорки и почувствовать себя «под каблуком»? Ну уж нет. Этот номер не выйдет. Вон отец, уступал-уступал матери, а она в него чуть из дробовика не выстрелила, когда узнала, что он в ее сеточке для волос принес в дом репчатый лук.

Эх, где они теперь, мама с папой? Володя и Бабушка надеются, что они живы, хотя прошло уже двенадцать лет. Родители уехали в очередную экспедицию изучать быт староверов куда-то за Байкал, затем отправились дальше, в Шамбалу, а там и до Китая недалеко. За свою жизнь Владимир видел их в общей сложности раз двадцать, воспитывали его Бабушка и Дядя.