– А эти его братья… вот уж асоциальные элементы! Бродячие музыканты! Попросту бродяги! Грязные! Вонючие! Курят всякую дрянь и даже не сигареты.

– А запах, запах!.. И в таком обществе наша чистая девочка вынуждена теперь жить!

– Вы же подарили молодым квартиру.

– Квартиру, машину, оплатили ресторан и свадебное путешествие. Перечислить, что еще мы для них сделали? И делали бы и впредь, но у нас есть подозрения насчет Стаса. Мы считаем, что он женился на Марине из корыстных побуждений. Мы не вечны, а Марина единственная дочь и наследница. Рано или поздно она станет очень состоятельной молодой женщиной. И мы не хотим, чтобы эти деньги попали в руки Стаса!

– Я вас не понимаю. Это что за намеки?

– А я тебе сейчас объясню, – заявил дядя Герман. – Где-то месяц назад я разговаривал со Стасом. Сказал, что несколько лет назад имел проблемы с уплатой налогов. И чтобы уйти от преследования, был вынужден все свое имущество переписать на дочь.

– Это правда?

– Разумеется, нет! – воскликнул дядя с возмущением. – Или ты считаешь, что я похож на человека, способного уклоняться от обязательств?

– Зачем же вы так сказали?

– Мне было важно, чтобы Стас так считал.

– Но зачем?

– Хочу вынудить его побыстрее сделать те шаги, которые позволят ему приблизить ту цель, ради которой он и женился на Марине.

– Другими словами, вы подозреваете Стаса, что его интересовала не Маринка, а ваши деньги.

– А разве у тебя такая мысль не возникла?

– Нет. Они любят друг друга и…

– Я уже нанял детектива, – перебил его дядя Герман, – который ведет наблюдение за этим типом. Но оказалось, что я его недооценил. Как только Стас узнал о том, что можно не ждать нашей с супругой смерти, что деньги и прочее имущество уже и так принадлежат Марине, он тут же начал действовать.

– Буквально через неделю мы узнали, что он покупает домик где-то в страшной глуши.

– Уже, уже его купил!

– И что он увозит нашу Мариночку туда, где каждый новый человек будет как на ладони. Где мы не сможем приглядывать за нашей дочерью.

– Туда мы не сможем послать детектива, всякий посторонний человек тут же вызовет вопросы и подозрения. А вот ты… Ты не вызовешь!

До Саши стало доходить, какую роль отвели ему любящие родители Марины.

Но дядя Герман не стал полагаться на сообразительность Саши и сказал ему прямо:

– Ты должен поехать и оберегать нашу дочь от всего, что бы ни затеял ее муженек!

– Зачем же такие крайние меры? – промямлил Саша, на что ему было сказано, чтобы он много не болтал, а больше слушал умных людей и делал бы то, ради чего его позвали.

И вот теперь Саша пытался сообразить, входит ли испорченный салон машины в перечень того, в чем он должен отчитываться перед своими строгими дядей с тетей? И должен ли он вообще перед ними в чем-то отчитываться.

Поведение дяди с тетей вызывало в нем глухую неприязнь. Какие подлые игры затеял дядя со Стасом. Пусть он ему не верит, пусть считает охотником за приданым, но пусть держит свои мысли при себе, а не высказывает их вслух.

Саша даже хотел сперва отказаться от предложения дяди, но потом подумал, лучше уж он, чем кто-то другой, кто станет впоследствии болтать языком, дело дойдет до Стаса и не улучшит и без того напряженные отношения с родней жены.

Конечно, Саша пообещал, что присмотрит за Стасом и Мариной, чтобы с последней ничего плохого в этом уединенном месте не случилось. Но про себя Саша полагал, что опасаться Марине следует кого угодно, но только не родного мужа. Ведь Стас любит свою жену, обмануться в его чувствах невозможно.

От этих тяжелых мыслей его отвлек голос Юли:

– Мы пришли!

Саша очнулся, поднял голову и огляделся по сторонам. Стас уже давно уехал, увозя с собой пострадавшего Валеру. Путь до больницы ему вызвались показать двое местных мужичков, которые к тому же собирались транспортировать тело больного от машины до больничной койки, потому что надежды на то, что санитары появятся достаточно быстро, ни у кого не было.

А Саша отправился с Юлей. И сейчас он уперся взглядом в самый жалкий из всех виденных им за сегодняшний день заборов. Это был даже не забор, а какая-то несчастная кривоватая изгородь, наспех сооруженная из жердей и веток, принесенных из леса. Соорудили ее уже давно, многие хворостины сгнили, другие просто куда-то делись, и теперь эта изгородь своими дырами так и взывала о помощи и милосердии.

Присмотревшись, Саша понял, что и дальше дела обстояли не лучше. Деревья в саду были старые, непомерно разросшиеся, часть веток сухая, другая кривая, лишь на некоторых зрели мелкие и неказистые плоды. Дорожка была до половины выложена колотым разноцветным кафелем, собранным после ремонта в городских квартирах и привезенным сюда в качестве подсыпки. Годился ли он для этих целей? Вряд ли, уже в дождь на нем должно было быть очень скользко, а в мороз кафель превращался в настоящий каток. И все же хозяйка пристроила этот кафель, но потом то ли запал у строителя угас, то ли плитка кончилась, дальше пошел старенький видавший виды рубероид. Этот материал не позволял траве разрастаться, но и вид парадного дворика не украшал.

Все тут было сделано как-то наспех, как-то недоделано или сделано неуклюже. Во всем чувствовалось отсутствие крепкой мужской руки. Скамейка возле домика была, но поломанная, так что усидеть на ней можно было только с большим риском для собственного копчика. Крыльцо наполовину деревянное, наполовину из оцинкованного листа плюс какие-то проплешины, дырки, неровности. Дверь в дом была новенькой, но крепилась она к поеденному временем и жучком дереву сруба.

– Небогато продавщица живет.

Юля хмыкнула.

– Это ты так говоришь, потому что еще внутри не был.

– А что там?

– Дворец!

Дверь была приоткрыта. Саша зашел внутрь и с первого же шага ахнул. Дворец не дворец, но что-то на него похожее. Хороший ремонт, дорогие обои, техника, мебель. Снаружи ветхая лачужка, внутри хоромы.

– Так сразу и не скажешь.

– На это и рассчитано, – кивнула Юля. – Ни к чему Ире, чтобы люди знали, сколько она зарабатывает. Она соседей в гости к себе не зовет. У нее только любовники бывают. А для них Ира старается, пусть видят, что она не какая-нибудь дешевка, дорого себя ценит, значит, и подарки ей нужно приносить такие же дорогие. А вот двором, садом и огородом совсем не занимается, не по сердцу ей это.

В это время откуда-то из дальней части дома послышался призывный женский голос:

– Котик! Котеночек! Ты где?

Юля с Сашей переглянулись.

– Это она! Сюда идет!

А хозяйка не унималась.

– Валерик, где же ты? – зазывно смеясь, звала она гостя. – Обиделся, что я так долго не выходила? Но я же специально тебя порадовать хотела. Поди сюда, котик, посмотри, что у твоей зайки есть для тебя красивого. Ты тут? И я тоже тут!