Большинству наших клиентов удавалось наловить рыбы. Это удовольствие, плюс коктейли в домике на дереве, блюда нашего невероятного шеф-повара майя и парочка веселых ночек в «Жирной игуане» мгновенно превратили «Потерянных мальчишек» в хит сезона. Наши первые клиенты вернулись в Скалистые горы с фотографиями, на которых были запечатлены они сами с загорелыми лицами и крупными альбулами в руках. Бизнес пошел в гору.

Палец Баки зажил, и он сразу же приступил к работе – начал обучать еще двоих местных гидов.

Когда мы не рыбачили и не исследовали святилища заповедника, Икс-Ней рассказывал мне о мире индейцев майя. Баки Норман научил меня рыбачить на отмелях, а Икс-Ней показал мне дорогу к Шибальбе.

Мистер Твен прекрасно себя чувствовал в бамбуковом загоне, и о лучшем положении дел нельзя было и мечтать. Но скоро все изменилось.

Любители рыбалки на отмелях – странная компашка. Это И неудивительно, ведь за своим уловом они отправляются в самые отдаленные уголки планеты.

Для большинства рыбалка – это просто удочка и банка червей. Насадил червяка на крючок, перебросил через перила моста – и готово. Но для фаната мелководий рыбачить – значит путешествовать. Тварей, которых они ловят, найти нелегко – в очень уж дефицитных местах они обитают. Один из наших клиентов, очень успешный бизнесмен со Среднего Запада, владелец бейсбольной команды высшей лиги и авиастроительного завода в Канзасе, подытожил это так.

– Талли, – сказал он мне, – когда я был молодой, то колесил по миру в поисках хорошего места, как Индиана Джонс. Я жил в спальных мешках, питался ящерицами, пил лосьон для тела. Я бы вошел в озеро серной кислоты, скажи ты мне, что там есть альбула. Теперь, когда я отправляюсь на рыбалку, я хочу быть не больше чем в часе езды от телятины в лимонном соусе, и спать на хлопковых простынях в номере с кондиционером. Вот почему я приехал на базу «Потерянные мальчишки».

Баки ухватил идею торговли земными благами в дебрях лучше, чем кто-либо другой, и «Потерянные мальчишки» стали просто нарасхват. Он предлагал туристам четырехзвездочные апартаменты и первоклассную еду, но кроме того объяснил нам с Икс-Неем, что мы должны учить других гидов быть не просто гидами, но наставниками и товарищами клиента.

Вскоре слух о рыболовной базе «Потерянные мальчишки» уже кружил по побережью Юкатана, словно надвигающийся ураган, и быстро пробивал себе путь в мир рыболовов: о нас говорили на пристанях, коктейльных вечеринках, заседаниях совета директоров, в магазинах снаряжения. В ту первую зиму от клиентов не было отбоя. Гости прибывали на шикарных яхтах, в частных самолетах и вертолетах.

Мистеру Твену пришлось делить свое любимое маленькое пастбище с импровизированной посадочной площадкой. А потому, когда Баки сообщил нам, что следующая партия рыбаков из Бирмингема, Алабама, появится на гидроплане, никто даже бровью не повел. Удивило нас только то, что они забронировали всю базу на целую неделю. Втроем. В пять часов пополудни в назначенный день я уселся с биноклем в домике на дереве и вперил взгляд в горизонт. Услышав далекий гул двигателей, я посмотрел в сторону, откуда доносился звук.

Я не верил своим глазам. Розовый гидроплан. Цвет немедленно напомнил мне о Тельме Барстон и ее розовопуделином набеге на Дикий Запад, но объявлять о своем прибытии таким вот образом вовсе не в ее стиле. Если она по-прежнему за мной охотилась, она появилась бы ночью, чтобы застать меня врасплох.

Чем ближе подлетал самолет, тем отчетливей я различал фюзеляж. Яркая раскраска в действительности оказалась изображением гигантского фламинго, покрывавшим весь корпус и нижнюю сторону крыльев.

Если человек предпочитает летать на розовом самолете, он либо псих, либо мечтает привлечь к себе внимание. Caмолет уже заметили в лагере, и весь персонал ринулся к причалу с фотоаппаратами. Несмотря на безумный цвет, машина с удивительной грациозностью скользила к пристани, обрамленной лучами солнца над Крокодиловым Камнем. Зрелище напоминало один из тех старых рекламных плакатов, что я видел в магазине на Ки-Уэст.

Самолет медленно подходил к причалу на холостом ходу. Я соскочил с дерева и присоединился к толпе. Икс-Ней испытывал свой новый фотоаппарат «Никон», стараясь запечатлеть самый яркий момент.

– Что ты знаешь об этих людях? – спросил я Баки. Мы стояли у причала и ждали, когда надо будет схватить канат и помочь со швартовкой.

– Там три гостя и два пилота. Они зарегистрировались под именем Смит и прислали чек из нью-йоркского банка. Заплатили вперед за целую неделю за всю базу.

– Может, они кинозвезды? – предположил Икс-Ней.

– Скорее торговцы дурью. У них больше шансов пропереться от рыбалки на отмелях, чем у кинозвезд, – возразил я. – Ты знаешь хотя бы одну звезду, которая рыбачит? – обратился я к Баки.

– А Том Брокау[42]считается? – спросил Баки. – Он приезжал сюда незадолго до тебя, и я рыбачил с ним целый день. Так здорово встретить кого-то, о ком слышал. К тому же он классный парень.

– Но Том Брокау никогда бы не прилетел на розовом самолете, – вставил Икс-Ней.

– Это точно, – согласился Баки.

Пилот умело поймал ветер и направил нос самолета к пристани. Второй пилот исчез со своего места и, выпрыгнув из переднего люка, бросил канат в мою сторону. Двигатели смолкли, и машина подошла к причалу. Баки придержал хвост, и я завязал беседочный узел.

Второй пилот уже бежал по пристани назад к самолету, торопясь открыть дверь салона. Мы последовали за ним. Дверь открылась, и из самолета вышла прекрасная женщина.

– Привет, Ковбой.

Мне в лицо словно гранату швырнули. На фоне моря и неба стояла не кинозвезда, не Том Брокау и даже не Тельма Барстон. Там стояла Донна Кей Данбар.

Я не видел Донну Кей больше года – с того самого злополучного уик-энда, когда я кинул ее в Белиз-Сити. Три месяца спустя я послал ей нескладную записку с извинениями, но она так и не ответила. Правда, на то у нее были веские причины. Прошло уже больше года с тех пор, как я пригласил ее на свидание, послав выигрышный лотерейный билет на десять штук и самое любовное из всех любовных писем, которые только умудрился сочинить в своей жизни. Но чем меньше времени оставалось до встречи с ней, тем холоднее становились мои ковбойские ноги. Как любой темпераментный американский мужчина, приходящий в ужас от определенного рода обязательств, я, что называется, попал. Я послал ту записку – и напрочь о ней забыл. Несмотря на смешанные чувства (эта женщина действительно была мне далеко не безразлична) легче всего оказалось запихнуть воспоминания в черную дыру в дальнем уголке памяти с пометкой «БЛИЗКИЕ КОНТАКТЫ. ИНТИМНО». Я искренне полагал, что с Донной Кей все кончено, и не ожидал получить от нее даже весточки. Что уж говорить о том, чтобы увидеть ее еще раз. А сейчас она стояла в двух шагах от меня, наведя на мое лицо видеокамеру.