розами стоит в вазе на столике сбоку: от цветов остались лишь обугленные стебли, словно цветы сгорели.

Рут Бейдер Гинзбург рычит на вазу, и Персефона цыкает на нее, судорожно пытаясь вспомнить, какую ведьму как зовут. В сумбуре вчерашних событий девочка успела запомнить лишь имя Квини. Персефоне не хочется показаться невежливой, признавшись, что имен она не запомнила, но будет еще хуже, если она продолжит молчать.

Кажется, пухленькая женщина с короткой стрижкой и ярко-синими глазами поняла, в чем дело, и говорит:

– Мы не успели вчера познакомиться. Я Урсула. А это… – Ведьма указывает на красивую женщину с иссиня-черными волосами. – Это Иезавель. – Затем Квини поворачивается к высокой ведьме с цветами в волосах. – А ее зовут Айви. – После этого Квини указывает в сторону вазы, на которую рычит РБГ, и говорит: – А это Табита.

– М-м-м… – озадаченно мычит Персефона, глядя в пустоту между Урсулой и столиком. – Но там никого нет.

Урсула прикрывает рот ладошкой, а Квини тихо чертыхается.

Из соседней комнаты прилетает ворона и хрипло каркает:

– Какого хрена, Урсула!

18

Воскресенье, 24 октябряДень

Урсула издает сдавленный стон. Ну конечно же, Персефона не может видеть Тэбби в старомодном платье «в горошек» – с толстыми подплечниками и винным пятном на левой груди. Ведь девочка не является ведьмой и не способна узреть среди них призрак, как не увидела его накануне. Перед ее взором – четыре ведьмы и говорящая ворона – явление необычное, конечно, но в природе встречающееся.

И откуда знать Персефоне, что Табита мертва уже тридцать три года и что ее призрак застрял в доме, не в состоянии даже выйти на крыльцо. И что, хотя сестры видят Табиту и чувствуют исходящие от нее сердитые волны, Тэбби может общаться и колдовать только через Виджет, которой скоро стукнет сорок четыре – а это значит, что ей осталось недолго служить проводником между Табитой и живым миром.

Никто не знает, что станет с Табитой, если особняк разрушат. Исчезнет ли она вместе с домом или, будучи привязана к этому месту, продолжит бродить по «Мужской Вселенной», которую отстроят вместо старого дома. Ясно лишь одно – в момент смерти Тэбби силы гравитации приковали ее к себе, отказавшись отпустить в запредельные сферы. Особняк продолжал удерживать Табиту все эти годы несмотря на предательство Урсулы, ибо именно она сыграла роковую роль в судьбе своей сестры.

Все глаза, как и пытливые синие очи Персефоны, устремлены на Урсулу. Взгляд девочки подобен рассекающему лазеру: она стоит, засунув руки в карманы, слегка сутулясь от гнетущей тишины.

Урсула думает свалить все на старческий маразм, отшутиться, но тут на Персефону снисходит понимание ситуации. Теперь она стоит, склонив голову набок и вздернув подбородок, словно набираясь храбрости, и эти движения кажутся удивительно знакомыми. Девочка осторожно делает несколько шагов вперед к тому месту, над которым зависла Виджет (она как раз сидит на плече Табиты). Рут Бейдер Гинзбург тихо и настойчиво рычит, сучит передней лапой и мелко дрожит всем своим тщедушным тельцем.

Персефона подхватывает РБГ на руки и смещает вес тела на другую ногу. Уткнувшись в лоб собаки, она не открывает взгляда от того места, где стоит Табита. Очень странно видеть, как ворона парит в воздухе со сложенными крыльями. Девочка вот-вот пройдет сквозь Табиту, рассердив ее до крайности, но вовремя останавливается.

Урсула глядит то на светловолосую девочку в непомерно большом красном пальто, то на Табиту, на лице которой – смесь презрения и любопытства. Персефона – первая чужачка в их доме с момента той последней вечеринки, после которой Урсула протрубила первую тревогу. Для Табиты эта девочка такая же диковинка, как для той – призрак.

Каждому коллективу время от времени требуется некий разрушитель, который бы вывел вас из зоны комфорта. У наших ведьм таким человеком была Табита. Это она настаивала, что затворничество превращает их в мишени, укрепляя окружающий мир во мнении, что им есть что скрывать, а значит, и стыдиться. Поэтому Табита открывала двери для всех, кто был ей интересен и занимателен.

Поскольку под эти требования не попадал ни один человек из Кричли Хэкл, ей приходилось искать подходящих людей в более отдаленных местах – к счастью, это оказалось не так уж сложно. В тому времени Тэбби уже прославилась как эксперт по диким животным, и со всего мира ей приходили приглашения выступить на какой-нибудь конференции или симпозиуме. И вот во время своих странствий она знакомилась с разного рода удивительными людьми.

В основном она устраивала обычные вечеринки, но последний званый вечер был посвящен пятидесятилетию Табиты, и это было сродни выпуску пара в преддверии грядущих событий, которые запланировали сестры. Список гостей представлял собой эклектичную смесь из циркачей, зоозащитников, заводчиков, ветеринаров, биологов, специалистов по охране природы, егерей, специалистов по дикой природе, людей из индустрии развлечений, – и все они обязательно должны были любить животных – таков был критерий Тэбби при выборе новых друзей.

Урсула вспоминает, как уморительно, по мнению Тэбби, было сделать ведьмачество главной темой вечеринки. «Только представьте – у нас по определению есть весь реквизит, даже никаких усилий не потребуется», – говорила она, добавляя, что это отличный способ замаскировать магию, которую она собиралась использовать на празднике.

Все ведьмы были втянуты в подготовку, и хотя они роптали для виду, будто Тэбби ими помыкает, на самом деле втайне радовались лишней возможности пообщаться с людьми.

У каждой на то была своя причина. Айви, например, любила обмениваться идеями и знаниями – каждый из гостей был ходячей энциклопедией, и у них было чему поучиться. Опять же, если ты любишь фауну, то по определению любишь и флору, так что со многими Айви могла побеседовать о растениях.

Квини хотела заполучить подопытных для своих изобретений. Ведь сестрам надоело терпеть все эти несчастные случаи и взрывы, сопровождавшие каждое новое творение, во многих из которых они не видели смысла. Мол, к чему все это, если можно просто прибегнуть к магии?

Руби любила наряжаться, блистать перед публикой. Она устраивала номера кабаре, песенные выступления, комедийные интерлюдии, танцевальные номера. За один вечер Руби могла сменить несколько костюмов, а еще в совершенстве овладела искусством торжественного спуска по парадной лестнице, иногда используя ее как сцену для выступлений.

Иезавель обожала флирт, соблазнение. Ей хотелось покорить как можно больше мужчин и женщин. На некоторых вечеринках к ней выстраивалась такая длинная очередь из любовников, что гости принимали ее за танец конга.

Что до Урсулы, то ей были интересны людские ауры