– Нет, я ничего такого не заметила…

– Можете назвать имя ее любовника?

– Я не лезу в жизнь своих девочек! Мне даже неизвестно,был ли он у нее…

– С кем она дружила?

– У нее со всеми были ровные отношения.

– С кем жила?

– Одна.

– Вы уверены?

– Нет, как я уже говорила, у меня нет привычки лезть влич…

– У нее был ребенок?

– Ребенок? – Мадам совершенно искреннеудивилась. – Какой еще ребенок?

– Девочка. Лет восьми.

– Не было у нее детей. Она, видите ли, не способна былазачать…

– Может, племянница?

– Нет, Афа вообще детей не любила.

– В котором часу она покинула заведение вчерашнейночью?

– В два, кажется. Она уехала самая первая. Сказала, чтоей нездоровится…

– Адреса других девочек у вас есть?

– Нет, мне они не нужны…

– Она работают у вас без оформления?

– У меня работают охранник, садовник и повариха.Девочки помогают мне из личных симпатий…

– Здесь с десяток комнат, ими пользуются?

– Да, это отдельные кабинеты, в них любой гость можетотдохнуть…

– Они открыты?

– Нет, они открываются только вечером…

– Ключи у вас?

– Я предоставлю их вам сразу, как только увижу ордер наобыск…

– Крепкий вы орешек, Мадам Бовари!

– У вас все, Митрофан Васильевич?

– Вы запомнили мое имя…

– У меня хорошая память.

– Тогда, может, вспомните еще что-нибудь…

– Как только вспомню, незамедлительно вам позвоню… Выведь оставите свою визитку?

– Конечно, обязательно…

Марго метнулась к окну, ей интересно было посмотреть навыражение лица замороченного хозяйкой следователя. Как пить дать, кислое…

Она не ошиблась – краснощекая физиономия МитрофанаВасильевича стала просто пунцовой, уголки губ опустились вниз, вместе с усами иуголками глаз. Бедняга! Марго даже стало его жалко…

Следователь и Мадам вежливо распрощались, она проводила егодо двери. Затем вернулась в зал, постояла немного, о чем-то напряженноразмышляя, затем задрала голову и крикнула:

– Выходи, подпольщица, хватит прятаться – опасностьминовала!

Марго осторожно высунулась из-за двери.

– Вы уверены, что он ушел?

– Конечно, не ушел. Сейчас он в саду терзает Саню…Только наш охранник вряд ли ему поможет: он новенький, глупенький иненаблюдательный. – Она махнула рукой, приглашая Марго спуститься. –Ты что ли недавно громыхала?

– Я.

– Била в литавры по случаю прихода в нашу скромнуюобитель старшего следователя Голушко? – насмешливо спросила Мадам.

– Нет, я с пуфика упала…

– Это от голода. Почему за весь вчерашний день дажепоесть не спускалась?

– Аппетита не было…

– Катя, – зычно позвала Мадам. – Иди сюда…

Повариха тут же примчалась на зов.

– Принеси Маргоше чего-нибудь поесть.

– И кофе…

– Кофе молоть надо, – на чистом русском доложилаКатя. – Подождешь?

Марго кивнула, а когда Катя скрылась на кухне, спросила уМадам:

– А вы куда мою машину спрятали?

– В свой старый гараж отогнала. Не боись!

– Да-а, – насупившись, протянула Марго. – Аесли этот Голушко с ордером придет?

– Не придет.

– Вы так уверены?

– Помнишь Афиного клиента, который называл себяЭлефантом?

– Конечно, помню, он любил, когда она ставила его вугол гостиной и ругала при всех матом!

– Он прокурор.

– Он? Прокурор? – обалдела Марго. – Но он жебольной!

– Он просто человек со странностями, – сдержанноулыбнулась хозяйка. – А странности есть у всех…

– Да уж! Особенно у наших клиентов! Каждый второй сосдвигом…

– Мужики вообще существа странные, а те, что приположении и деньгах – особенно. Они пресыщены, развращены властью, избалованыженщинами… Им скучно. Все, что можно было увидеть и испытать, они уже видели ииспытали… Вот взять, например, моего супруга… Рассказывали тебе, наверное, омоем Моцарте? – Когда Марго кивнула, Мадам продолжила: – Так вот он всюжизнь до баб был большой охотник. Силы в нем мужской было – немерено! Заводилсяс полоборота – стоило пятку голую показать. И с похмелюги, и пьяный в дым –всегда мог! Но как только из простого вора превратился в большую шишку,изменился мой Мотя до неузнаваемости. Теперь ему не то что пятка, хотьнаизнанку вывернись – не поможет. Подавай ему всякие извращения, тайскиемассажы, игры, прибамбасы из секс-шопа. Даже девочек обычных ему не надо –только гермафродитов… – Мадам развела своими ухоженными руками. – Агде я ему теперь их возьму? И Афу, и Кики пришили…

– Кики была такая же?

– Да. Они с Афой до того, как ко мне пришли, в паре работали…Мой Мотя их в каком-то занюханном заведении откопал, они в пип-шоу выступали,настоял, чтобы я их в «Экзотик» взяла – нравилось ему за ними наблюдать… –Она сморщилась. – Да он вообще подглядывать любил, чего уж тут скрывать…

– Говорят, он хотел во всех комнатах фальшивых зеркалнавешать?

– Хотел, даже стекла заказал, да не успел – упеклиего! – Мадам опять сморщила нос – у нее вообще была богатая мимика. –Ничего моего Моцарта не спасло: ни фальшивые зеркала, ни потайные двери…

– Так вот она зачем! Чтобы вовремя скрыться от милиции!

– Да… И самое удивительное, что дом нам достался уже спотайным ходом!

– Да ну? – не поверила Марго.

– Этот особняк супруг купил в 1998 году. Дом был вплохом состоянии – обветшалый, дряхлый, много десятилетий не ремонтированный.Пришлось архитектора нанимать, дизайнера, маляров всяких. Когда сталиперепланировку делать, оказалось, что в доме есть потайной ход… Как потомвыяснилось, построил этот особняк ровно сто лет назад один контрабандист.Кажется, фамилия его была Пчелкин… Или Пчелов, а, может, Пчелин, не помню… Жил,естественно, этот Пчелов как на вулкане – боялся ареста, боялсядружков-подельников, поэтому придумал сделать потайной ход, чтобы в случае чегововремя сбежать. – Мадам хихикнула, прикрыв рот ладошкой. – Но в чемзаключается ирония судьбы… Потайной ход его не только не спас, но погубил, таккак, убегая от полиции, Пчелов-Пчелин свалился со ступенек и сломал шею…