Капитан вроде бы заколебался, не зная, что делать дальше, но в конце концов принял решение и кивнул в сторону спящего мальчика и одеял.

— Поспи. — Он встал и направился к двери. — Увидимся утром.

— Хорошо. Спокойной ночи, капитан, — кивнула Меггс.

* * *

Когда Хью через несколько минут вернулся, чтобы погасить лампу и сгрести в кучу угли в очаге, она уже спала. Но он не отправился к себе, как, безусловно, должен был поступить.

Нет. Он подвинул стул к огню, сел и задумчиво уставился на спящих.

Он сказал себе, что сидит в кухне только потому, что не должен оставлять их одних. Теперь он отвечал за эту девочку и ее брата. У нее все же могло быть сотрясение мозга от удара о пол, и если его, Хью, не будет рядом, она, проснувшись ночью, попытается сбежать. Эта худышка, несмотря на всю свою напускную браваду, странно дичилась, буквально шарахалась от людей. Надо полагать, долгие годы тяжелой жизни, когда приходилось все время оглядываться через плечо, подорвали ее веру в людей.

Впрочем, нельзя сказать, что он сам был склонен к излишней доверчивости. Его опыт показывал, что большинство людей, даже известных, занимающих высокое положение, вообще недостойны доверия. И первый тому пример — проклятые лорды-заседатели Адмиралтейства. А теперь он доверяет свое будущее, не говоря уже о рыцарском титуле, парочке ловких воришек, которые не задумываясь обчистят его и оставят в дураках. Нет, он этого не допустит. Он будет внимательно следить за ними. Не спустит с них глаз.

Но сейчас они спали сном невинных или, во всяком случае, уставших младенцев.

Что там она сказала? «Можно было бы перечесть все кости мои». Где-то он уже слышал эту фразу[3].

Хью тихо наклонился и коснулся пальцами ее лба — проверить, нет ли температуры. Ее кожа была теплой, но вполне умеренно — никаких тревожных симптомов. Да и дышала она ровно и спокойно. Его пальцы на мгновение замерли, а потом скользнули по высоким скулам, элегантно изогнутым бровям. Могло показаться странным, но у этого вульгарного дитя улицы оказались удивительно нежные и тонкие черты лица — еще несколько часов назад подобная мысль заставила бы Хью расхохотаться.

Меггс поморщилась и, не просыпаясь, отодвинулась от его руки. Чувствовалось, что ей неприятно — нет, скорее, непривычно прикосновение другого человека.

Хью же хотелось, да что там — он жаждал прикоснуться к ней, к этой странной уличной дикарке, изменчивой и непостоянной, как море. Карманница, форточница, взломщица. Ему несказанно повезло, что он встретил такое сокровище. Для его целей она была идеальным инструментом.

Слишком идеальным. Хью прикрыл глаза, вспомнив о ее белой округлой груди с розовыми сосками. Для него она оказалась живым дышащим искушением. Против которого ему придется устоять.

Капитан вернулся на стул у огня и устроился с максимальными удобствами — насколько это ему позволяли больная нога и восставшее мужское естество. Ночь обещала быть долгой.

Хью проснулся, услышав, что Меггс зашевелилась. Он всегда с легкостью перешагивал черту между сном и бодрствованием. Море приучило его спать не более четырех часов, а иногда и вовсе урывками, поэтому даже после такой ночи он чувствовал себя нормально и с облегчением отметил, что Меггс легко села, сонно моргая, откинула волосы с лица и широко зевнула.

Она выглядела совсем юной — почти девочкой — и невинной. Прежде всего она склонилась над спящим братом, и только убедившись, что с ним все в порядке, огляделась по сторонам, с любопытством рассматривая новое жилье. Когда же ее взгляд остановился на Хью, она вскочила, и ее милое личико стало сначала пунцовым, а потом белым, как бумага.

— Что ж, прекрасно, — проговорил он и тоже на всякий случай встал. Ему вовсе не нужно было, чтобы она рухнула на пол от внезапного приступа головокружения.

Но она уверенно стояла на ногах и лишь завернулась в одно из одеял. Как будто кусок грубой шерсти был в состоянии изменить ход мыслей Хью. Но он, сделав над собой усилие, отвел глаза от спутавшихся во сне волос Меггс и ее покрасневшего лица. От ее теплой кожи. Надо было во что бы то ни стало избавиться от желания плюнуть на все и крепко прижать ее к своей груди, после чего…

— Привет, капитан. — Ее голос был тихим и довольно-таки спокойным.

— Доброе утро. Пусть мальчик спит, не тревожь его. Как ты себя чувствуешь?

— Как будто по мне проскакала лошадь. — Она потерла рукой лицо и заправила за ухо упавшие на лоб пряди. — Где у тебя уборная?

Взгляд Хью непроизвольно переместился на высокое кухонное окно, выходившее в сад. Прикинув высоту забора, он решил, что даже с поврежденной рукой для Меггс это не препятствие.

— В прачечной стоит ночной горшок.

— Я лучше выйду на улицу, если ты не возражаешь. — Подняв глаза, Меггс словно прочитала его мысли и добавила: — Можешь не волноваться. Тимми же здесь. Вряд ли я сбегу, оставив его у тебя.

— Разве? А не так ли ты поступила, явившись сюда без него? Или ты собиралась удрать сразу, как только получишь три сотни фунтов?

Она и глазом не моргнула.

— А как насчет «мы должны доверять друг другу»?

Девчонка умна. Хью не мог этого не признать.

— Ну, тогда иди на улицу. И будь осторожна с одеялом на мокрой траве. А когда вернешься, поднимись в мою комнату. В мой кабинет, — добавил он, не желая, чтобы его неправильно поняли. Девчонка наверняка думает о нем самое плохое. — Нам надо кое-что обсудить, тебе и мне. У меня нет времени. Надо приступать к работе.

Хью остался в кухне, изо всех сил стараясь не следить за ней через окно. Наконец появился Джинкс и освободил его хотя бы от Наблюдения за мальчишкой.

— Выходит, я зря разводил огонь в вашей комнате, — проворчал старый моряк.

— Я уже иду туда. — У Хью не было настроения обмениваться шутками с Джинксом. — Я сам отнесу наверх воду для бритья, если ты сварганишь что-нибудь легкое для мальчика, когда он проснется. Но пока пусть лучше спит. И еще: я сказал девчонке, чтобы она зашла ко мне в кабинет, как только вернется. Хочу поговорить с ней до завтрака.

Джинкс попытался дать предупредительный выстрел перед носом несущегося корабля:

— Вы считаете, что это будет разумно, сэр?

— Если можно, просто дай мне воду, Джинкс, а уж без сомнительных стратегических советов я как-нибудь обойдусь.

Но Джинкс слишком хорошо знал хозяина, чтобы испугаться.

— Все равно я не понимаю, зачем вам нужна пара уличных воришек. От них только беспокойство и кавардак.

— Они мне нужны, потому что, как бы мне ни хотелось, я не могу позволить себе стереть в порошок лордов-заседателей, чтобы они выдали нам свои секреты. И хотя добрая взбучка была бы более простым средством, чем возня с уличным отродьем, адмирал сэр Чарлз Миддлтон настаивал на осмотрительности, и я намерен выполнить его просьбу. Мы уже выработали курс, теперь поплывем по нему. Спасибо. — Хью взял кувшин с горячей водой. — Я буду завтракать через час.