Она нервно расправила и без того гладкие складки ночного одеяния. Сорочка и накинутый поверх пеньюар безупречно облегали фигуру. Переодеваясь, Аннора почувствовала сильное беспокойство. А если этот наряд не подойдет? Какая трагедия, когда рядом потрясающий красавец. Но все ее опасения оказались напрасными. Она взглянула на маленькие часы на прикроватном столике. Еще на лестнице Николас шепнул, что поднимется через двадцать минут. У нее еще пять минут на необходимые приготовления. Аннора причесалась, зажгла свечи. Больше в голову ничего не приходило. Возможно, следовало бы… «Нет! – твердо одернула она себя. – Немедленно прекрати об этом думать. Иди, сядь в кресло и почитай книгу в ожидании его прихода, по крайней мере, сделай вид, что читаешь».

* * *

Долго ждать не пришлось. Николас появился довольно быстро. В отражении большого зеркала он выглядел на зависть свободно и непринужденно. Темные волосы небрежной волной ниспадали на плечи, одет он был в шикарный шелковый баньян с узором «пейсли», подпоясанный черным поясом. Обшлага халата на груди были слегка приоткрыты, не оставляя сомнений: под тонкой шелковой материей его владелец полностью обнажен.

Остановившись на мгновение у прикроватного столика, он улыбнулся ей и оставил на полированной поверхности стола несколько предметов. Его улыбка слегка успокоила ее нервозность, сменившуюся волнительным предвкушением. Это должно было случиться, и случиться именно с ним. За короткий промежуток времени ему удалось покорить ее учтивостью и решительностью, очаровать своими историями, прикосновениями, очевидным интересом. Собранные в одном лице, все эти качества и умения стали дурманящей комбинацией. Особенно сейчас, когда он просто стоял перед ней, небрежно спрятав руки в карманы элегантного баньяна, глядя на нее восхищенным глазами и улыбаясь.

– Фунт за то, чтобы узнать, о чем ты думаешь, Аннора.

Она рассмеялась:

– Мне казалось, обычно требуется пенни?

Николас ответил непринужденным кивком и присел в кресло.

– Да, но твои мысли стоят гораздо больше. Поведай же их мне. – В приглушенном таинственном свете свечей он казался неотразимым, однако антураж лишь предлог, маленькая уступка собственной гордости. Аннора сознавала, что Николас неотразим в любом случае.

– Я размышляла, почему мне кажется, будто я знакома с тобой гораздо больше чем один день. Логически рассуждая, понимаю, это в абсурд и нелепость. Я никогда не встречала тебя вплоть до вчерашнего вечера. Это глупо, сознаю. – Она покачала головой.

– В первобытные времена существовали верования, будто души людей встречаются сначала в снах, а потом в реальности, – мягко произнес Николас. – Возможно, именно там мы с тобой и познакомились.

– Ты веришь в подобные вещи?

– Я думаю, нам следует внимательнее относиться к тому, что зачастую поспешно отметаем в сторону, полагая невозможным, особенно если учесть, что многие и многие в это верят.

Аннора чуть наклонилась вперед, поставив изящный локоток на столик и подперев подбородок.

– Правда?

Он также подался вперед, его задумчивая серьезность поразила Аннору.

– Сложно представить нас вместе, и тем не менее это так. Кто-то захотел, чтобы так случилось. Столько тропок сошлись в одной точке ради того, чтобы мы оказались этой ночью наедине. Не могу поверить, что это произошло лишь волею случая. – Николас поднялся со стула и опустился перед ней на колени, взяв в руки ее дрожащие ладони. – Нам суждено было встретиться, Аннора.

Его руки словно излучали тепло и уверенность, на лице было написано почтительное внимание. Аннора встретила его взгляд.

– Ты в самом деле в это веришь? – Она никогда не слышала раньше подобных слов. Ее семья, богобоязненные англикане, сочла бы решение пригласить сюда такого человека, как Ник Д'Арси, в высшей степени скандальным. Аннора почувствовала, как его руки коснулись ее волос, ласково поглаживая длинные локоны, которые она оставила распущенными.

– Я уверен в этом, Аннора. – Голос его стал хриплым, глаза потемнели от едва сдерживаемого желания, его намерения были очевидны. Николас отодвинулся, поднимая с кресла Аннору. Развел ее руки, упиваясь возможностью рассмотреть наконец ее тело. – Тебе идет белое кружево.

И вот его губы уже касаются ее шеи, уверенно прокладывая дорожку к нежной ямочке под ключицей. Ее руки заключили его в объятия, действуя, будто сами по себе, повинуясь естественному непреодолимому желанию. Она выгнулась дугой, прижимаясь к нему, откинула голову, словно в полузабытьи, позволила ему упиваться своей плотью, ласкать, облизывать, зажечь огонь, так долго едва теплившийся в ее теле. В безумном пламени сгорели все сомнения, предостережения и доводы рассудка, уступив место всепоглощающему неудержимому желанию.

Первым на пол упал прозрачный пеньюар, Аннора едва почувствовала это. Руки его уже лежали на ее грудях, обхватив упругие полушария, поглаживая сквозь тончайший шелк. Дыхание стало прерывистым и хриплым. Николас легонько подтолкнул Аннору к креслу и склонился перед ней, медленно продвигаясь по ее телу, обхватив руками бедра, прижавшись губами к самому сокровенному месту, горячее дыхание обжигало сквозь тонкую ткань. В следующую минуту его руки приподнимали подол сорочки, невесомый шелк, пока прозрачная ткань не собралась на талии. Она предстала перед ним трепещущей и обнаженной, чувство одновременно упоительное и порочное.

У нее оставались считаные секунды на размышления о запретной притягательности ощущений, когда накрыла новая волна непередаваемых эмоций. Его губы оказались у самого средоточия ее женственности. Часть ее, совсем крошечная и незначительная, мысленно воспротивилась, беспокоясь почувствовать смущение от его прямоты. Однако предполагаемого смущения и растерянности не наступило. Лишь острое ощущение дыхания на влажных лепестках плоти, языка, облизывающего нежные складочки. О, какое непреодолимое желание быть обласканной, чувствовать его плоть своей плотью!

Вихрь наслаждения подхватил ее, Аннора распростерлась в кресле, судорожно хватаясь за его густую гриву, пытаясь найти опору в водовороте наслаждения, подобного тому, что пронзило ее днем у реки, только еще сильней. На сей раз она уже знала, чего ожидать, охотно жаждала повторения, и осознание всего этого уже само по себе доставляло сладостную муку. Аннора выгнулась в последний раз, волны бушующего моря отступили, оставив ее приходить в себя.

Чувства постепенно восстанавливались. Мир почти вернулся на круги своя к привычному порядку вещей, лишь Николас продолжал сидеть у ее ног, глаза как раскаленные голубые угольки, руки небрежно покоятся на ее бедрах. Теперь, когда буря чувств поостыла, ее охватило легкое смущение, она попыталась расправить сорочку.

– Я позволю тебе это сейчас, Аннора, но ненадолго. – Он улыбнулся и поднялся, отступая в сторону. – Теперь твоя очередь наблюдать. – Его рука потянулась к широкому черному шелковому поясу роскошного баньяна и медленно принялась развязывать узел. Полы халата распахнулись, являя Анноре великолепное зрелище обнаженного Ника Д'Арси. – Взгляни на меня.