Объяснение супругов было крайне тягостным для обеих сторон, но Ришелье удалось заверить Людовика XIII, что интересы государства превыше всего, и что король поступит мудро, если простит раскаявшуюся королеву. Этим он уменьшит шансы на престол своего брата Гастона, поддерживаемого герцогом Лотарингии.

Следствием этих событий оказалось примирение супругов и последовавшее за ним рождение двух принцев. 5 сентября 1638 года Анна Австрийская в тяжелых муках (ведь ей уже было 37 лет) родила будущего «Короля-Солнце» Людовика XIV, а в 1640 году – его брата Филиппа Орлеанского. Но самым важным явилось то, что французская королева наконец научилась чтить интересы Франции. Это во многом объясняет ее поведение в будущем.

Впереди ее ожидали власть, кризисные годы и любовь – самая долгая и последняя в ее жизни. Приблизившись к сорокалетнему рубежу, Анна Австрийская не утратила своей красоты. Напротив, поздние роды сделали ее облик более мягким и женственным.

Тем временем ситуация на театре военных действий в Европе медленно, но верно менялась в пользу антигабсбургской коалиции. В феврале 1637 года скончался император Фердинанд П. Последним успехом его дипломатии стало безболезненное для имперских чинов, да и для всего континента, избрание его сына, короля Венгрии, новым императором Фердинандом III. Смерть старого Фердинанда II – существенная веха в истории Габсбургского дома и Тридцатилетней войны. С ней, пожалуй, окончательно поблек преимущественно конфессиональный подход к решению государственных дел. Император, по отзывам современников и историков, «в первую очередь был не властителем своих восточных и наследственных земель, но главой Империи, боровшимся за веру и авторитет своего дома, защищая и оберегая его».

По прошествии столетий и сегодня историки склонны рисовать его деятельность более мягкими красками: Фердинанд II не слишком зависел от мнения иезуитов и своих любимцев, ему не был свойствен безудержный религиозный фанатизм. Все могло быть. Но его реальная политика говорит как раз об обратном. И он нам видится таким, каким предстает на гравюре Эгидия Зедлера: с копьем в руке ведущий в бой свои войска за веру и Империю.

Его наследник Фердинанд III не был столь горяч в религиозных вопросах, как отец. Он не состоял в личной дружбе с Максимилианом Баварским и другими вождями Католической лиги. Гораздо менее воинственный и более прагматичный, новый император во многом способствовал приближению долгожданного мира. Однако для этого требовался перелом в войне.

Осень 1637 года была самым тяжелым временем для шведов. Был момент, когда в их руках находилось лишь несколько крепостей в Померании. Талантливый генерал Банер сумел переломить ход событий. Получив подкрепление из Пруссии, он стремительно напал на Саксонию и почти полностью истребил армию саксонского курфюрста в горных теснинах близ Хемница. Затем он перенес операции в Чехию и доходил даже до Праги. Параллельно с успехами шведов в Саксонии Бернхард Саксен-Веймарский одержал ряд побед на Верхнем Рейне. В январе 1638 года он перешел через Рейн в нескольких милях к востоку от Базеля и разбил имперские войска герцога Савелли близ Рейнфельдена. В результате весь лесной Шварцвальд был очищен от неприятеля.

Бернхард получил возможность развить успех и весной 1639 года осадил последнюю твердыню императора на Рейне – крепость Брейзах. Овладеть ею означало перерезать испанские коммуникации через Эльзас. Но взять эту цитадель приступом не было никакой возможности в силу почти полной неприступности высившихся на скалах укреплений. Крепость выглядела грозно: с одной стороны – Рейн, с другой – высокие отвесные холмы. Началась почти годичная осада, в течение которой герцогу трижды пришлось отражать деблокирующие удары императорских войск, причем все три раза – удачно. Особенно порадовала Бернхарда победа над Карлом Лотарингским, когда в плен к нему попали почти все высшие чины имперской армии. В конце концов в декабре того же года Брейзах капитулирует. Но храброму полководцу Бернхарду уже не довелось полностью насладиться долгожданным успехом и обладанием этой крепости – летом следующего года он скончался в разгар подготовки нового похода за Рейн.

Не довелось насладиться этой победой и ее главному закулисному виновнику – «серому кардиналу» отцу Жозефу. Именно ему принадлежала честь с таким трудом заманить герцога на французскую службу и воевать, в сущности, за французские интересы. «Второе я» кардинала Ришелье умирает буквально за несколько часов до капитуляции Брейзаха. Сидевший у смертного одра друга кардинал уже не сомневался в победе Бернхарда и, видя, что отец Жозеф отходит в мир иной, сказал ему, что крепость взята. Душа капуцина отлетела к небесам удовлетворенной.

А на земле осталась легенда о нем. «Странно, как мог демон быть столь близким ангелам?» – посмеивались недоброжелатели Жозефа, совсем не думая о том, кто вскоре его заменит.

Достигнутые победы сделали возможным развернуть согласованные действия шведов и французов. Морские успехи голландского флота окончательно закрепили перелом в европейской войне. Осенью 1640 года войска французского командующего Гебриана впервые соединились со шведами Банера под Эрфуртом. Воспользовавшись этим, шведский полководец предпринял отважное вторжение в Баварию. В дни, когда в Регенсбурге заседал имперский рейхстаг, его войска появились под стенами города, и лишь оттепель не позволила им начать штурм. Весной 1641 года Банер вернулся в Саксонию.

Увлекшись перипетиями европейских событий, мы, кажется, совсем забыли о главном герое. Нельзя сказать, что он совсем держался в стороне от всего происходящего. Мазарини вернулся в Вечный город с инструкциями от Ришелье, которые фактически делали его французским агентом при папском дворе. Джулио должен был убедить Урбана VIII, что Франция сейчас имеет единственную цель – заключить союзы с Англией и Баварией. Он также представил на обозрение папы римского свой проект «священной войны» против Османской империи. Под номинальным руководством кардинала Антонио Барберини Мазарини одновременно работал в целях открытия мирного конгресса в Кёльне. Там его надежный друг и агент Зонго Ондедеи получал подробнейшие письма, полные практических советов, отражавших мирные намерения Джулио. Вообще Мазарини как дипломат всегда нес с собой предложения мира.

Мирный конгресс тогда так и не открылся, что явилось ударом для Ондедеи, мечтавшего сделать на этом политическую карьеру. А его патрон, казалось, нисколько не тужил.

Помимо этого, Мазарини имел в Париже другого преданного ему агента – аббата Карло, осуществлявшего связь с его французскими друзьями. Именно от Карло он получил известие, что Ришелье вновь хочет видеть его около себя.

Пребывая в Риме, Джулио постоянно внушал Урбану VIII идею освобождения Севера Италии от испанского присутствия. При этом Рим может отодвинуть свою северную границу, а французы укрепят влияние в Северной Италии. Все зависело, конечно, от способности франко-савойских армий одержать решительную победу на этом участке фронта. Усилия Джулио окончились тем, что в 1638 году Франция и Савойя подписали перемирие с императором в Северной Италии, а испанцы очистили ее территорию.

Вместе с тем Мазарини чувствовал, что, если ему сейчас не предпринять решительных шагов, его карьера остановится на достигнутом. Фактически Джулио три года «грыз удила», официально будучи домоправителем при дворце Барберини и руководя чиновниками и слугами. Он ослеплял Рим роскошью пиров и карнавалов и шокировал распутством. Дальновидному и честолюбивому без меры человеку этого, конечно, было ничтожно мало. Он лелеял замысел вернуться во Францию в качестве постоянного нунция (пост нунция освободился еще летом 1637 года) и добиться кардинальского сана. Ришелье и Людовик XIII поддерживали его в этом, особенно после того как умер ближайший кандидат в «кардиналы короны» отец Жозеф. Но происпанская партия в папской курии помешала осуществлению этих планов, найдя множество причин для официального отказа: Мазарини, мол, являлся римским подданным, а значит, король Франции не мог выставлять его кандидатуру. Более того, только папа имеет право выбирать очередного кандидата в кадиналы. А когда у Людовика родился долгожданный наследник и король попросил Урбана VIII быть крестным, чтобы восприемником стал Мазарини (в таком случае еще оставалась надежда получить желанную кардинальскую шляпу), папа не на шутку рассердился. Аудиенция французского посла д'Эстре закончилась тем, что святой отец так стукнул о пол своим посохом, что тот сломался. Джулио остро ощущал, что надо срочно ехать в Париж.