Соскучившиеся по грабежу викинги разоряли деревню долго и со вкусом. Убили, тем не менее, только тех, кто сопротивлялся, дав остальным сбежать, натешились с женщинами, которых тоже отпустили. Лишь одного мужика, нужного для допроса, скрутили и привели к конунгу…

— Король Артур? Вы о нем спрашиваете? — закивал наконец тот на повторный вопрос. — Эти земли принадлежат ему, как и вся Британия!

— Так уж и вся? — усомнился Арнвид, поглаживая все еще болевшее бедро.

Не обращая на эриля внимания, конунг продолжал спрашивать:

— А где расположена его усадьба? Этот, как его…

— Замок, — подсказал Ивар.

— Да, он самый! — Хаук грозно глянул на пленника. — Отвечай или умрешь!

— Всем известно, — трясясь от страха, выпалил крестьянин, — что замок Камелот высится на холме неподалеку от Гластонбери и там пирует король со своими славными рыцарями за круглым столом!

— Ты пальцем покажи, куда плыть, — прервал выспренные речения, достойные включения в сагу, конунг. — Или туда по суше надо добираться?

— Три дня на запад вдоль берега, — поспешно сообщил пленник, при этом на его лице, как заметил Ивар, мелькнуло злорадство. Прочие, похоже, не обратили на это внимания. — А там только по суше.

— Ладно, отпустите его, — махнул рукой конунг. — Но если ты, червь, обманул меня, то знай, что мы вернемся и вырежем вас всех! Ты умрешь последним, в приятных моему глазу мучениях!

Крестьянин, поспешно и низко кланяясь, пятился…

— На корабль! — скомандовал Хаук, и викинги принялись спускаться к покачивающемуся на волнах драккару. Кари тащил пару реквизированных в деревне бочек пива, которое было признано сносным; влекомые Вемундом, жалобно блеяли плененные барашки, которым суждено было сегодня пасть смертью храбрых под острым ножом.

Время и силы в деревне были потрачены не зря.

Драккар стремительно продвигался на запад, не останавливаясь, хотя селений и городов на берегу попадалось много. Места эти воистину были богатые, но конунг упорно гнал дружину вперед. «Потом, все потом! — твердил он. — На обратном пути!» Викинги скрипели зубами и налегали на весла.

Почти полдня плыли недалеко от отвесных скал чисто-белого, не оскверненного грязью цвета. Обрыв высотой в десятки человеческих ростов падал вниз отвесной стеной, словно меч гневного бога ударил здесь, положив предел суше. Волны грозно клокотали у подножия белых утесов, тщась разбить их и повергнуть в прах.

На третий день пути деревни и города с берега куда-то исчезли. Тянулись пустынные холмы, заросшие редким лесом. Время от времени попадались развалины, но на них не было следов огня. Похоже было, что жители просто бежали отсюда, аккуратно вывезя все ценное.

— Что у них тут такое было? — недоуменно спросил Арнвид, втягивая воздух носом, как собака, старающаяся взять след. — Мор? Так ведь не похоже!

Вопрос эриля остался без ответа.

Громадное черное строение, гордо вознесшееся на скале, высившейся у самого берега, появилось из-за мыса неожиданно для всех. Ошеломленные викинги побросали весла и уставились на него во все глаза.

Поначалу Ивар не мог поверить, что это не просто причудливой формы скала, порожденная волей богов, а сложенное из камней жилище. Но ровные зубцы на стенах, высокие башни и узкие окна, похожие на щели, свидетельствовали о том, что все это создано руками людей.

— Что это, замок? — удивленно спросил кто-то из викингов.

— Похоже, что он, — процедил Арнвид сквозь зубы.

— Камелот? — спросил Хаук и тут же ответил: — Скорее нет. Ведь тот селянин говорил, что к замку надо идти по суше…

— В любом случае нужно причалить и разузнать! — влез в разговор Эйрик.

— Хорошо, — кивнул конунг. — Правь вон к той бухточке. Там можно высадиться.

Прямого пути к замку от моря не было. Довольно крутой склон сплошь зарос колючим кустарником с узкими и блестящими листьями. Гибкие ветви переплетались, образуя темно-зеленую стену. Пробиться через нее смог бы разве что тролль, чья шкура тверже камня.

Викингам пришлось искать обходной путь.

Большую часть дружины Хаук оставил сторожить драккар, и по узкой тропочке, змеей вьющейся среди укоренившихся на откосе деревьев, поднимались шестеро: сам конунг, любопытный эриль, удержать которого на корабле не смогли бы даже боги, оба берсерка, Торир со своими топорами и Ивар. Конунг после того ночного разговора благоволил к нему, выделяя даже среди более опытных и умелых воинов.

Косогор резко оборвался, сменившись пологой, уходящей на север равниной, поросшей негустым сосняком.

Среди стволов хвойных великанов нашли приют деревья поменьше, густо разрослись кусты малины и ежевики. Но что было удивительно — слух не мог уловить даже отдаленных звуков птичьего пения, словно все крылатые обитатели покинули эти места. Роскошно зеленеющий лес выглядел вымершим.

— Странно это, — проворчал Арнвид, принюхиваясь с озабоченным выражением лица. — Не обошлось без колдовства!

— Если кто и испугается колдовства, то только не мы! — Хаук надменно выпятил подбородок и решительно зашагал к замку.

Вокруг огромного каменного сооружения лес был вырублен, на вырубке густо колосилась трава. Со стороны суши замок прикрывал ров, за которым высились иссиня-черные, словно сотканные из ночной тьмы стены и башни. Замок казался мертвым, ни единого стража не было видно на укреплениях.

На самом краю рва невесть как уцелел огромный дуб, похожий на превратившегося в дерево великана. Искаженным в муке ртом выглядело дупло, руками — раскинутые в стороны ветви толщиной с хорошую бочку. На них висели вытянутые предметы, мало похожие на листья и еще меньше — на желуди.

Викинги остановились на опушке, почему-то не решаясь выйти на открытое пространство.

— Щиты! — вдруг выкрикнул Арнвид, звучно хлопнув себя по лбу. Шлепок получился смачный, словно по донышку пустого котелка. — Это щиты!

— Там, на дереве? — недоуменно спросил Кари, морща лоб. От него донесся явственный скрип не привыкшей двигаться кожи.

— Точно, — подтвердил Хаук, — я слышал о таком. На этих щитах воины южных стран рисуют знаки, чтобы узнавать друг друга в битве.

Ивар присмотрелся повнимательнее. Развешенные на дереве щиты были непривычной каплевидной формы, а поверхность их действительно была покрыта рисунками. Деталей разглядеть было нельзя из-за расстояния, но бросались в глаза яркие краски: алый цвет заката, желтый — золота, серебро лунного сияния, синева моря, зелень трав, голубизна летнего неба…

Словно радуга спустилась на землю.

Но один щит, самый большой, отличался от прочих. Он расположился ниже всех, и поверхность его зияла чернотой под стать стенам замка. Рядом с ним на цепочке висел громадный молот.