– Мы с ребятами все перебрали. Разложили. – Йолташ указал на первые вагонетки. – Четыре повозки – нагрудники Старой Империи. Дальше… Три повозки – ножи-кинжалы… Есть и длинные: подойдут для учебных мечей.

Тумма подошел к последней вагонетке, склонился и зазвенел металлом.

– Дальше… – продолжил Йолташ. – Три повозки – короткие широкие мечи. Тоже времен Старой Империи…

– Тут все времен Старой Империи, все из темной бронзы, – заметил наследник, подходя к Тумме.

– Верно, Оли! – крикнул Барат. – Отличное оружие! Вот бы нашим в горах оно пригодилось!

– Пригодилось, – задумчиво кивнул наследник. – Нашим бы здорово пригодилось. – Он вновь вспомнил о предстоящей ночной вылазке наверх.

«Может, наместника прирезать? Окончится тогда эта проклятая война?» – вдруг подумал Оли.

– Три повозки – наконечники для копий. А в крайней – все остальное, – подытожил Йолташ.

– Хей-й-я-я! – раздался радостный вскрик Туммы. Звякнул металл – и гигант достал из вагонетки два здоровенных тесака с широким тяжелым окончанием клинка. Один вид оружия наводил жути, а изогнутое лезвие грозило противникам страшными рваными ранами. Тумма медленно крутанул тесаками перед собой, и дваждырожденный увидел, как в багряных углях – ауре идущего на поправку великана – шевельнулись робкие всполохи. – Хей-й-я-я!

Тумма, напевая под нос боевую песнь на родном языке, медленно закружился в танце. Олтер отошел подальше и оттащил застывшую от любопытства Наулу. Вот гигант нанес первый, еще слабый удар по невидимому врагу, вот второй тесак пошел понизу… Голос Туммы крепчал, становился все тоньше и пронзительней. Движения гиганта убыстрялись, тесаки с гудением вспарывали воздух. Олтер во все глаза смотрел, как рдеющие угли налились жаром, всполохи вырывались все чаще. Песнь Туммы поднималась и поднималась, все выше и выше, заметалась под сводом…

– Хей-й-хей-й-хей-й-я-я! – радостно пел Тумма. Оживленный мальчишечий гомон за столами притих. Дваждырожденный воочию увидел, как из углей родилось жаркое ровное пламя. Темнокожий лекарь исцелил сам себя.

– Думаю, пусть тесаки Тумма оставит себе… – шепнул Олтер братьям-горцам.

Гигант, закончивший танец, услышал слова наследника, белозубо улыбнулся и захохотал.

Внимание Олтера привлекли парные углубления под колесами вагонеток, вырезанные на одинаковой глубине в полу. Две выемки дружно устремились прочь из пещеры, уходя во мрак широкого полукруглого тоннеля. Наследник понял, что видит перед собой рельсы для вагонеток.

– А куда ведет путь для повозок? – спросил Олтер, ступая вдоль колеи.

– Не знаю, – пожал плечами Йолташ. – Мы не ходили так далеко…

Барат с тревогой глянул на наследника.

– Ты же не собираешься, Оли… – начал он.

– Собираюсь, собираюсь! – разозлился наследник. Ему надоело кудахтанье наседки-Барата. – Я собираюсь и буду делать все, что захочу!

Барат сжал кулаки.

– Ладно… – пошел на попятную Оли. – Я… я Тумму с собой возьму.

Тумма взмахнул тесаками и шагнул к наследнику.

– И я! И мы с Туммой! – крикнула Наула. Негодница схватила Наума за руку и потащила за собой.

Олтер звонко хлопнул в ладоши и ткнул пальцем в подбегающую дочь наместника.

– Послушай-ка, ты… – Оли сдержал ругательство. – Наул… Тебе не кажется, что ты… слишком наглый для заложника??

– А ты? – не осталась в долгу упрямая Наула. – А тебе так не кажется, сын дана Дорчариан?

Йолташ фыркнул и ушел к ученикам. Барат покачал головой и двинулся следом. Олтер не нашел что ответить бойкой девчонке и лишь махнул рукой с досады.

Поход в компании спутников по следам старой дороги разительно отличался от привычного Оли молчаливого одинокого странствия в темноте. Чадили, трещали, плевались искрами два факела за спиной, и Наула трещала без умолку, как сорока, удивляясь каждому камню и повороту. Когда впереди показался конец пути, Олтер обрадовался. Он приблизился к глухой гладкой стене, перекрывающей проход. Колеи-подружки ныряли под плиту и исчезали.

«Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать», – всплыла в голове Оли странная песенка. Он знал, что от него требуется по правилам игры. Найти нужный камень! Особым взглядом дваждырожденный обшарил окружающие стены. Один из выступов едва заметно отличался от прочих, мерцая еле видимым зеленым светом. Олтер надавил на неприметный выступец… Наула распахнула глаза, расслышав журчание воды в толще камня, и наконец-то замолкла. Стена перед ними медленно, словно нехотя, рывками поднялась наполовину и застыла.

Впереди показалась просторная пещерка, освещенная скудным вечерним светом. Выход из тоннеля затянула плотная сеть вечнозеленого плюща. Посредине прохода на груде белых костей и тряпья лежала огромная пятнистая кошка. Услышав шум, она подняла лобастую голову. Ее огромные оранжевые глаза с недоумением смотрели на поднятую стену.

– Ой!! – пискнула Наула.

Кошачий зрачок переместился. Она увидела людей, рыкнула и вскочила, ощерив длинные клыки. Гневливый длинный хвост метался, дрожал, ворошил опавшую листву, косточки, веточки, мелкие камешки, взбивая крутое месиво. Пригнув голову, хищник двинулся вперед стелющейся мягкой походкой. Хозяин пещеры вышел на охоту: двуногая лакомая добыча сама пожаловала в логово.

– Хей!!! – Тесаки рассекли воздух, и Тумма прыгнул вперед, перекрывая дальнейший путь пятнистой убийце.

Кайхур сипло зарычал, шерстка на загривке поднялась дыбом. Олтер пятился назад, пока не уперся спиной в стену. Щенок, утробно зарычав, несся к месту битвы. Наум вытащил кинжал и двинулся следом. Наула пронзительно завизжала, а кошка двумя стремительными прыжками приблизилась и бросилась на Тумму.

Гигант ускользнул в последний момент, качнувшись в сторону, и кончиком тесака рассек шкуру на передней лапе охотницы. Та оглушительно рявкнула, кинулась на стену, оттолкнулась от нее и рухнула на великана сверху, распластавшись в прыжке.

Тумма рванулся вперед, вскинув оружие, и массивная туша сбила его наземь. Они клубком покатились по камням пещеры, вздымая тучи сухой листвы. Белым росчерком метнулся Кайхур и вцепился кошке в шею.

Упавшая туша зверя не шевелилась. Олтер пришел в себя и обнял замолкшую Наулу. Гвардеец Наум приблизился к неподвижному хищнику. Клинок в его ладони ходил ходуном. Кайхур держал врага за шею и грозно рычал. Вдруг кошка вздрогнула, Наула вжалась в Оли, спрятав лицо. Но это всего лишь Тумма выбрался из-под бездыханного тела. Брюшина зверюги вспорота, а Тумма весь с головы до ног залит кровью и слизью.

– Хей-й-я-я! – крикнул Тумма и закружился в ритуальной пляске вокруг поверженного противника. Взмахивая клинками, он кланялся достойному врагу.

Кайхур выкатил глаза на танцующего великана и нехотя разжал челюсти. Не оборачиваясь более на побежденную дохлятину, он неторопливым шагом триумфатора отправился к хозяину.