Келли облизнула губы, скинула туфли и принялась расстегивать молнию на джинсах. Наконец она сняла их, и у Мики потекли слюнки, когда он увидел розовые трусики, скрывавшиеся под одеждой. Келли не сводила с него взгляда, расстегивая пуговицы на своей рубашке. Розовый кружевной бюстгальтер составлял комплект с трусиками и больше показывал грудь, чем скрывал.

Мика не мог оторвать от нее взгляд. Он чувствовал себя как пес на поводке, который удерживал его на месте долгих два месяца. А сейчас, когда поводок ослаб, он не знал, с чего начать. К чему притронуться. Что поцеловать. Где лизнуть. Он хотел всего сразу.

Ее бледная кожа светилась. Ее волосы рассыпались по подушке. Ее грудь была полнее, чем он думал, но и нежнее, а темно-розовые соски напряглись от желания.

Мозг Мики просто отключился. Как голодающий, внезапно оказавшийся на пиру, он замер, не в силах отвести взгляд от лежащей перед ним женщины.

– Мика, на тебе слишком много одежды, – прошептала Келли, облизываясь.

– Верно.

Уже через секунду он избавился от одежды и накрыл ее тело своим. Она гладила его, скользя руками по спине, плечам, груди, лицу. Мика поцеловал ее, и они прильнули друг к другу телами, словно только этого и ждали. Чтобы насладиться теплом. Раствориться друг в друге. Облегчить напряжение, которое мучило и днем, и бессонными ночами.

Он целовал ее лицо, покрывал поцелуями шею, а она вздыхала от удовольствия, выгибаясь под ним дугой. Их ноги переплелись, добавляя новых ощущений. Он провел рукой по ее животу сверху вниз, направляясь к ее сердцевине. Он хотел разжечь в ней пламя и сгореть в нем. Она беспомощно всхлипнула. Чтобы дело шло быстрее, Мика взял в рот ее затвердевший сосок.

На мгновение Келли замерла в его объятиях, словно желая остановиться, и в то же время прижала его голову к своей груди, чтобы он не останавливался.

– Мика… Мика, это слишком много.

– Нет, – прошептал он, – это слишком мало.

Он накрыл ее влажную, горячую сердцевину ладонью и скользнул сначала одним, а затем двумя пальцами внутрь. Тело Келли выгнулось, и он едва не потерял рассудок, глядя, как она дрожит и извивается в его руках.

Его губы, зубы и язык ласкали ее сосок, в то время как пальцы продолжали готовить ее к высвобождению, которое так нужно было им обоим.

– Прекрати, Мика, – прошептала она прерывисто.

Он вопросительно посмотрел на нее:

– Хочешь, чтобы я остановился?

Келли рассмеялась:

– Ни за что на свете. Я просто хочу чувствовать в себе не только твою руку. – Она задыхалась, ее взгляд казался слегка безумным, и никогда еще она не была такой красивой. – Если ты продолжишь в том же духе, я кончу, а я пока не хочу. Я хочу, чтобы в этот момент ты был внутри меня.

Мика вздохнул от облегчения. Ему пришлось бы остановиться, если бы Келли настаивала на этом. И это убило бы его. А зная, что она просто оттягивает оргазм, он получил свободу довести ее до той грани, когда сопротивляться будет бесполезно.

– Один сейчас, – сказал он, поглаживая большим пальцем чувствительную точку внутри ее, – и один позже.

– О… боже мой… – Она впилась пальцами в его плечи. Ее бедра лихорадочно бились в его руках. Ее взгляд как будто остекленел. – Мика… Что ты со мной делаешь? Я никогда…

Он и сам никогда не испытывал такого прежде. Все ее ощущения эхом отзывались внутри его. Его наполнял ее вкус, запах, а голодный взгляд ее глаз разжигал полыхающее пламя. Сильное, как никогда прежде.

К этому он не был готов. К тому, что это будет не просто контакт тел, а невыносимо сладостное чувство. Ни одна женщина не вызывала у него таких ощущений раньше. Не преодолевала его защиты так легко. Не заставляла так сильно желать себя. Он не понимал, что все это значит, но сейчас было не время разбираться.

Он почувствовал, как ее тело забилось сильнее в его руках, обуреваемое невыносимым обилием ощущений. Задыхаясь, она выкрикивала его имя, как молитву равнодушному богу.

У него и самого сбилось дыхание. Во рту пересохло, сердце молотом стучало в груди, плоть была натянута, как тетива. Он протянул руку к ящику тумбочки, вытащил оттуда презерватив, разорвал фольгу. Он должен взять ее. Сейчас.

– Мика, это было… – Келли помотала головой, не находя слов. – Я никогда… – Она растянулась, как счастливая кошка, и чуть ли не мурлыкала. Затем открыла глаза, услышав шуршание фольги. – Ух ты, ты на всякий случай купил презервативы?

– Нет. У меня были с собой.

– Ты путешествуешь с презервативами? – удивленно спросила Келли.

– А кто нет?

– В надежде, что где-нибудь обломится?

– Детка, я парень. Я всегда надеюсь, что мне повезет.

Улыбка Келли стала еще шире.

– Что ж, раз нам обоим сейчас повезло, мне, похоже, не на что жаловаться.

Он ухмыльнулся в ответ, развел ее бедра в стороны и устроился перед ней на коленях.

– Так что презерватив в зоне доступа принесет мне очко в нашем соревновании?

– Ну… Не знаю. Очки – это же дело серьезное, и…

Он вошел внутрь ее, Келли замолчала, подалась ему навстречу, а затем застонала.

– Да, если ты можешь долго доставлять мне такие – о! – ощущения, это определенно очко в твою пользу.

– Мне нравятся такие задачи, – прошептал он и поцеловал ее. «Она дает столько же, сколько берет», – подумал Мика. Впервые он был с женщиной, которая ни в чем не притворялась и полностью была самой собой.

Что бы она ни чувствовала, она давала ему знать. Ее всхлипы и стоны точно говорили ему о ее ощущениях. Она была немного необузданной, и ему это нравилось. Он двигался внутри ее, его поцелуи становились все более жадными и требовательными, а ее ноготки впивались в него все сильнее.

Он хотел, чтобы это продолжалось вечно. Хотел свести ее с ума. Наконец их руки встретились, пальцы сплелись, и он почувствовал, как Келли подошла к кульминации. Ее тело выгнулось, она выкрикнула его имя, и Мика увидел, как внутреннее удовлетворение осветило ее лицо. Он продолжал двигаться внутри ее, и, только когда дрожь ее тела начала стихать, он позволил себе потерять контроль и нырнуть в водоворот, увлекающий его в пучину страсти.

Келли не знала, сколько времени прошло. Впрочем, ей было все равно. Все ее тело приятно гудело, словно пронзаемое сотнями электрических разрядов. Наконец она решила озвучить свои ощущения.

– Ух ты!

– Согласен, – отозвался Мика.

Он лежал, придавив ее своим телом, и это было так приятно. Давно забытое чувство. Келли вспомнила Шона и почувствовала укол сожаления и печали. До сегодняшнего дня Шон был ее единственным мужчиной.

Шон и Мика так не похожи друг на друга. Во всем. Тело Мики больше, сильнее. Но дело не только в физическом различии. С Микой они много смеялись во время секса. Поддразнивали друг друга. С Шоном постельные утехи были серьезным занятием. Это была не романтика, не забава, а дело, которым нужно было заниматься по правилам. Выключить свет – сделано. Поцеловать Келли – сделано. Коснуться языком – готово. Потрогать грудь – есть. Почти медицинская процедура. Супружеский долг.