Мы забываем, что природа может помочь нам в нашем жизненном путешествии и что, совсем как в сказках, времена года – еще один наш союзник, который предлагает свою помощь и подсказки на этом пути.

Следующая диаграмма наглядно покажет вам, чего ожидать от каждого из сезонов.

РИСУНОК 1. СЕЗОНЫ ТРАНСФОРМАЦИЙ

Всем нам знаком момент, когда вместе с летним ветерком вдруг приходит аромат осени. Воздух может быть все еще горячим от дыхания лета, но ветры перемен объявляют наступление нового сезона. Хотя официально лето начинается 21 июня[21], летнее солнцестояние знаменует начало сокращения светового дня, создавая парадокс, характеризующий все моменты перехода: наполняясь летним светом, мы понемногу погружаемся во тьму, которая достигнет своего пика с приходом зимы. В этом смысле осень все это время живет внутри живости лета.

Осень – это важнейшее из времен года, иллюстрирующее ключевые особенности трансформаций. Если зима – это пора размышлений, весна – возрождения, а лето – торжества, то осень – это время, когда мы приходим в согласие с природой и задаем себе главный вопрос любой жизненной трансформации: «С чем мне пора попрощаться?» Может, это будут привычные тревожные мысли или ваша склонность придираться и критиковать своего партнера, может, злость на ваших детей, а может, ваш внутренний критик – тот голос, который постоянно говорит вам, что вы недостаточно хороши. Что бы это ни было, теперь его можно сдуть вместе с осенними листьями, чтобы оно истлело в земле.

Осень – это также время, когда нас наполняют воспоминания. Когда ваши дети первый раз собираются в школу, вы можете вспомнить свои первые школьные дни. Независимо от того, являются эти воспоминания приятными или неприятными, вы можете на мгновение застыть в горькой радости ностальгии, тонко чувствуя течение времени. Еще одно лето позади, еще один учебный год впереди, еще одна осень приходит на порог. Если воспоминания приятны, вы можете задержаться на несколько мгновений в этих счастливых чувствах. Если воспоминания болезненны, это возможность дать чувствам набухнуть внутри вас, пока они не превратятся в слезы и вы не заметите, как они катятся по вашим щекам, словно листья, падающие за окном.

Когда листья меняют цвет и опадают, когда вы сидите перед потрескивающим огнем, когда вы наблюдаете, как золотистый полуденный солнечный свет заливает двор, спросите себя: «С чем мне пора попрощаться?» А когда ответ появится, бросьте его в листья, в огонь и солнечный свет и попросите помощи у осени, чтобы она помогла вам освободиться.

Слегка бодрящий воздух. Школьные принадлежности, выстроившиеся вдоль рядов супермаркета. Гудок школьного автобуса. Осенние листья. Света с каждым днем все меньше. Каждый год примерно в это время мои клиенты делятся мечтами о том, чтобы появиться в школе без одежды или забыть о подготовке к тесту.

Почему сентябрь приносит тревогу? Одна из причин заключается в том, что это напоминает нам о школе. И, как мы обсуждали в главе 1, для многих людей школа была местом, где их свобода, творчество, любовь к учебе и социальная значимость были подавлены, а то и уничтожены.

Я часто вспоминаю школу, состоявшую всего из одной классной комнаты, которую посещали мои бабушка и дедушка в северной части штата Нью-Йорк. В далекие 1920-е школа была роскошью, местом, где дети фермеров могли отвлечься от рутинной работы и овладеть необходимыми навыками, которые помогли бы им подняться из своей среды и поступить в колледж. А тот затем обеспечил бы им карьеру вдали от нудной и тяжелой работы, которой полна фермерская жизнь. (Я нахожу интересным и забавным, что в последние годы появилась тенденция покидать города. Интересно, что бы сказали на это мои бабушка и дедушка?) Хотя многое зависело от учителя, я думаю, что по большей части школа была тем опытом, который дети с нетерпением ждали.

В наши дни это не всегда так. Я, например, любила школу до шестого класса, но, когда в седьмом классе мне пришлось сменить школу, я впервые в жизни пережила бессонницу. С введением тестов и оценок моя искренняя любовь к учебе сменилась стремлением добиться успеха. Когда я впервые столкнулась с социальной иерархией и разделением на группы – по-видимому, основанном на манере одеваться, – моя непринужденность сменилась потребностью угодить. Если раньше школа была местом радости и свободы, теперь она казалась тюрьмой. Сентябрь, который я когда-то с нетерпением ждала в предвкушении чистых тетрадей и свежезаточенных карандашей, теперь был полон ужаса.

Мой школьный опыт был прогулкой в парке по сравнению с тем, что я слышу от многих клиентов. Я поражена и убита горем от того, как много людей, которые приходят ко мне в своей борьбе с тревогой и неуверенностью в себе, пострадали от травли в школьные годы. Если бы мне пришлось дать приблизительную оценку, я бы сказала, что по крайней мере три четверти из них подвергались травле и издевательствам. Почему так происходит? Хулиганы часто нацеливаются на чувствительных и умных тихонь, что как раз очень хорошо характеризует моих клиентов. Возможно, и сами задиры когда-то были очень чувствительными детьми, за что их осуждали и стыдили, и теперь они не могут терпеть чувствительность в других. Какова бы ни была причина, если вы подверглись эмоциональному насилию со стороны своих сверстников, очень трудно доверять им в дальнейшей жизни, да и самой жизни тоже. Когда сердце разбивается вдребезги, трудно поверить, что оно не разобьется снова. Это застарелая боль, которая может дать о себе знать в начале осени.

Помимо тревоги, связанной со школой, сентябрь предвещает смену времен года, и на каком-то уровне сознательно или подсознательно мы настраиваемся на это чувство потери. Здесь, в Колорадо, мы ощущаем первые признаки прихода осени в августе. Утром в воздухе повисает прохлада, прежде чем дневная температура поднимется до тридцати с лишним градусов. Некоторые листья начинают реагировать на изменения и потихоньку меняют свой цвет. Это конец, смерть, когда сезон воды и тепла сменяется более холодными и темными днями. Когда мир обращается вовнутрь, психика следует его примеру.

Целительная реакция заключается в том, чтобы обратиться к трудным чувствам, не отталкивать их с осуждением или стыдом, сопротивляясь им или стараясь их преуменьшить. («Глупый я, почему ты грустишь, когда все еще лето? Больше никто не грустит. Перестань сейчас же».) Если возникает горе, мы вдыхаем его. Если в грудной клетке образуется пузырь пустоты, мы все равно должны дышать. Если воспоминания о более ранних сезонах трансформации отмечают момент наступления дня или ночи, мы освобождаем для них место и напоминаем себе, что потеря вызывает потерю, одна трансформация рождает другую. Когда мы полностью погружаемся в действие трансформации, позволяя себе отдаться чувству уязвимости, отсутствия почвы под ногами и контроля над чем-либо, позволяя слезам пролиться, преобразуя переживание в творческое выражение, мы находим почву в глубинном и всеобъемлющем успокоении.