Боярин быстро отдал распоряжения Салеху и покинул деревню, а кузнец принялся готовить гонцов в Смоленск. Теперь у воинства Корытни имелось достаточно хорошего оружия, да и гарнизон временно увеличился вчетверо, если считать три десятка верховых степняков.

Уже через десять минут после отъезда Данилы в Смоленск отправился один из ветеранов в сопровождении молодого парнишки. Можно было бы воспользоваться и голубиной почтой, однако ее надежность на расстоянии более десяти верст оставляла желать лучшего. Беркуты и сапсаны, которых много развелось в лесах Смоленщины, легко нагоняли нагруженного посланием крылатого гонца. Лишь у гномов птичья почта срабатывала без сбоев. Чужаки присоединяли к письмам тайное заклятие, от которого хищные птицы теряли интерес к легкой добыче.

Гонцы отправились в Смоленск на одной из телег заезжих лазутчиков. Они не собирались привлекать к себе лишнего внимания, а потому двигались без особой поспешности. Через полчаса им волей-неволей пришлось остановиться.

– Вечер добрый, дяденьки. Я заблудилась в лесу, чудом на дорогу выбралась. Не подвезете до деревни, а то скоро стемнеет?

Молодая крестьянка с полной корзинкой красноголовиков смущенно стояла у дороги. Ее красоту нельзя было не заметить, даже несмотря на вымазанное грязью лицо. Сразу было видно – слез девушка нынче пролила немало.

– Кто же тебя саму в лес-то отпустил, красавица? – спросил ветеран.

Парень же был настолько поражен красотой незнакомки, что просто онемел. И было с чего. Миловидная, стройная, с густым русыми волосами, заплетенными в толстую косу… Ее большие зеленые глаза под изогнутыми дугой черными бровями буквально завораживали. Сердце молодого человека забилось с перебоями.

– Так не одна я была, дедушка. Подружки, тетка Пелагея да… – принялась объяснять заблудившаяся.

Вскоре она сидела на повозке. Говорила ладно, да только речь ее лилась как-то монотонно, убаюкивая слушателей. Минуло всего несколько минут, и роли сменились. Теперь она задавала вопросы, а ветеран и его подопечный рассказывали обо всем, что произошло в деревне.

Очнулся один из гонцов, только когда колесо телеги попало в большую колдобину и обоих сильно встряхнуло.

– Да что ж такое! – воскликнул ветеран, вдруг заметив, что едут они не по той дороге. – Не иначе нечистая попутала.

Его напарник по-прежнему оставался под чарами незнакомки: устремленный в никуда взгляд осоловевших глаз, приоткрытый рот и бессмысленная улыбка.

– Прокош, хорош лыбиться! – Старик отвесил парню смачный подзатыльник.

– А? Чего? Где мы? – пришел в себя тот.

– Чего-чего… – пробурчал дед. – На ведьму мы с тобой наткнулись. Заворожила и с дороги сбила, гадина. Одного не пойму – чего ей надо было, куда подевалась?

Ни один, ни другой не могли вспомнить, о чем разговаривали. В сознании запечатлелось лишь круглое лицо красавицы да огромные зеленые глаза.

– Ведьма не может быть такой красивой, – мечтательно произнес Прокош.

Ветеран проверил, на месте ли оружие. Убедившись, что ничего не пропало, немного успокоился, но на молодого прикрикнул:

– Кто тебе сказал, что она красивая?!

– Так я же своими глазами видел.

– Видел он, – пробурчал старый воин. – Что она захотела показать, то и выставила. А на самом деле… – Мужчина сплюнул с досады.

– Эх, вот бы мне такую красавицу в жены! – мечтательно произнес парень.

– Хорош слюни распускать! На тракт надо выбираться. Или собрался в лесу заночевать?!

– Так нам же в Смоленск быстрее надо.

– Вот и спрыгивай с телеги! Рядом побежишь. Лошадка налегке шибче потрусит. А тебе надобно мозги проветрить.

Сам он тоже соскочил с повозки и ускорил ход.

«Молодец Буян! Видно сразу, боевого опыта ему не занимать. А вот я слабоват оказался. Мог бы и сам догадаться за собой людей вдогонку направить. Но я же гордый, все умею, ничего не боюсь! – Размышляя по пути на встречу со шведским шпионом, Еремеев прошелся катком критики по собственным ошибкам. – В результате остался без поддержки, чуть не попался и сейчас мог бы следовать этой дорожкой под конвоем. Если бы не Евсей, как знать, чем бы все закончилось. Да и подошедший Салех оказался более чем кстати. Степняки обезвредили наблюдателя, подстрелили голубя и не дали уйти гонцу. А ведь я еще обещал обучать их самбо. Вот жизнь – минуты свободной не найти! Неужели это никогда не кончится?»

Салех в разговоре с командиром сознался, что «заблудился» он по приказу крашенского воеводы. Поход оказался весьма удачным для его небольшого отряда: ученики незаметно подкрались к деревне, разведали окрестности, обнаружив подозрительного типа на дереве, а затем сами организовали наблюдение, что помогло перехватить почту.

«Буяна обязательно отругаю за самовольство, а потом награжу за смекалку и спасение командира. Но сначала главное: вырвать из лап негодяев Зарину», – решил Александр.

Когда Еремеев заметил сторожку, его лошадка остановилась как вкопанная. Она до этого жалобно ржала да все норовила свернуть в сторону, а тут словно оцепенела.

«Не зря место гиблым зовут, – подумал Александр. – Холодом потянуло еще до того, как неожиданно поблек солнечный свет, а ведь ни одной тучки на небе. И еще тишина… Мертвая. Кто же тут поработал? Вроде болото рядом, может, кикимора? Нет, на болотах я бывал, и не раз, там подобной тоски не ощущалось. Или хандра лишь на меня набросилась? Так нет, кобылка совсем извелась, того и гляди – с седла сбросит. И зачем Кочебор меня позвал именно сюда? Наверняка неспроста, только гадать некогда».

Еремеев не стал мучить животное. Спешился, снял с седла колчан с эльфийским луком и стрелами, повесил его на плечо и двинул вперед. Пройдя всего несколько шагов, заметил, что в траве появились изумрудные оттенки. Красиво? Пожалуй, да, но от этой холодной красоты стало еще муторнее. К тому же трава начала прихватывать сапоги, и выдирать их приходилось с трудом, словно из трясины. Дальше – больше. Около самой земли возникла сизая дымка. Сначала едва заметная, но по мере продвижения вперед она становилась все гуще и поднималась все выше. Когда до избушки оставалось метров тридцать, туман добрался до колен.

«И здесь колдовство, чтоб ему провалиться! Да еще какое-то вязкое, холодное и тягучее. Идешь словно в киселе, который из тебя все соки вытягивает. Неужели Кочебор лучшего места найти не мог?»

Вскоре Александр почувствовал еще и монотонный… то ли вой, то ли гул. Вроде и негромкий, но было в нем нечто жуткое, от чего хотелось поскорее покинуть поганое место.

Поднявшись на крыльцо, Еремеев остановился.

Бревенчатое сооружение чем-то напоминало избушку Бабы-яги из русских сказок. Правда, курьи ножки пока не просматривались. Впрочем, и окон Александр не заметил, а дверь – вот она, только дерни за ручку…

– Эй! – крикнул Еремеев. – Есть там кто живой?