Все объекты: от людей до вещей – встраиваются параноидом в его сверхценный проект. Попытка сопротивления (вполне естественная) рассматривается как предательство, как угроза параноидным планам, как попытка сорвать вечный ритуал по обретению бессмертия. Короче говоря, не критикуйте параноида, не ставьте под сомнения его гениальность, не обсуждайте его с третьими лицами – чревато. И вот почему…

Где великие идеи, там и великие козни, не так ли? Параноид патологически убежден, что его проект уникален, полезен и революционен. Логично, что правительство, масоны и коллеги по работе вступили в заговор с целью помешать параноиду воплотить фантазию в реальность. Ну и подумаешь, что сам параноид никогда не допустит свершения своих планов? Ему можно. Вам нельзя. Все.

Например, параноидный ученый искренне удивится, что вы до сих пор не прочитали его гениальной статьи. Заметьте: статья на самом деле может быть толковая, психопат на самом деле имеет ученую степень – от этого он не перестает быть параноидом. То есть реальные достижения человека – это приятный бонус. Нас интересует главная параноидная черта – склонность психопата переоценивать значимость себя любимого для других людей.

Мы надеемся, что вы и сами догадались: до клинического бреда преследования дело не доходит. Параноид во много похож на настоящего параноика, но им не является. У психопата сохранны высшие психические функции. Например, он знает, что его мысли – это именно его мысли, что никакой “высший разум” не “вкладывает” ему в голову свои секреты. Голосов не слышит, контроль над своим телом сохраняет, речь связная и вполне логичная. Короче говоря, параноид психически сохранен, как и другие психопаты.

Зачем вам эта информация? Чтобы вы не питали напрасных надежд: вам не удастся сбагрить в психушку соседа-параноида, который всех в доме достал лекциями о революционном методе борьбы с кротами с помощью мата и очищенных огурцов.

Почувствуйте разницу. Параноид (наш персонаж) убежден, что правительство следит за ним. Он приводит разумные аргументы, рассказывает о реальных технологиях слежки. Меры, которые принимает параноид, тоже вполне адекватны: защитные программы на компьютеры, заклеенная камера смартфона, избегание скользких тем в переписке. Проблема лишь в том, что параноид не может ни на минуту расслабиться, а также активно всех грузит своими геополитическими монологами.

Теперь возьмем настоящего параноика (не наш персонаж). Он убежден, что за ним следит инопланетное правительство с помощью масонских технологий. Мотив правительства очевиден – жертва родилась в июле, а инопланетяне ненавидят рожденных в июле. Доказательства? Каждую ночь с параноиком через форточку в лобковой кости связываются храбрые революционеры с Венеры и сообщают ему ключи от масонского шифра. Как защититься от слежки? Бегать голым по улице, храбро размахивая обрубком оптоволоконного кабеля с инверсной полярностью…

Нередко обходится без политического криминала. Параноид всего лишь склонен винить во всех ошибках и неудачах кого-то другого. В оправдание психопата стоит заметить: свои успехи он тоже приписывает некой внешней силе. Есть хороший психологический термин – “локус контроля”. Так вот, локус контроля у параноида смещен во внешний мир. Это значит, что параноид никогда всерьез не задаст вопрос: “А может, дело во мне?!”. Но, повторим, что контроль над своим телом и высшими психическими функциями параноид все же сохраняет.

Убежденность в “заговоре” можно обобщить. Параноид убежден, что все к нему как-то относятся. Как именно относятся? Здесь возможны варианты. Параноид, как правило, хорошо помнит списки своих недругов, поклонников, друзей, завистников. Чтобы внезапно переместиться из одного списка в другой, вам не нужно вообще ничего делать – параноид сам регулярно тасует колоду второстепенных персонажей.

Сюда же относится идея о супружеской неверности. Существует распространенное мнение, будто бы патологическая ревность имеет параноидальные корни. Не вдаваясь в психоаналитические подробности, мы рискнем выдвинуть другую гипотезу. Параноид не ревнует, то есть не сомневается в верности партнера. Он убежден в его (ее) неверности. Причиной неверности параноид называет желание партнера унизить, выставить психопата на посмешище. Также нередко можно услышать от параноида, что его супруга (ее супруг) обсуждает с любовником сексуальные недостатки (или достоинства) мужа. Конечно. Чем им еще заниматься? Кроссворды разгадывать, разве что.

Убедившись в реальной измене партнера, параноид вздохнет с облегчением: его теория заговора нашла очередное подтверждение. Возможно, стоит проанализировать этот момент в свете нового европейского тренда: cuckold. Европейские мужчины, ослабленные толерантностью, запретом на агрессию и вырождением, весьма позитивно относятся к насилию мигрантов по отношению к белым женщинам. Наиболее травмированные европейцы готовы платить, чтобы наблюдать, как их жены занимаются коитусом с представителями варварских народов. С чем их всех и поздравляем.

Впервые услышав о параноиде, аудитория обычно сочувствует психопату. Как он может жить, окруженный врагами, под прицелом множества виртуальных глаз, всеми преданный и осмеянный? Как-как. Сам следит, шпионит и предает. Возможно, весь сюжет о заговоре был изобретен параноидальной психикой в качестве самооправдания. Придумывает же государство внешних и внутренних заговорщиков, чтобы лишний раз ужесточить контроль над частной жизнью граждан…

Параноид любит подслушивать, подсматривать, записывать разговоры, устанавливать скрытые камеры, распускать слухи, соблазнять чужих партнеров. Исключительно в рамках самообороны! Что, простите? Превентивный удар нельзя назвать самообороной? Это вам кто сказал? Не слушайте врагов, заговорщиков и слуг режима. Психопат всего лишь защищается.

Логика смешная, рассчитанная на идиотов. Неудивительно, что европейские правозащитники на нее ведутся. Стоит только какому-нибудь террористу погромче бабахнуть на улицах Лондона или Парижа, как грохот взрыва будет заглушен воплями леволиберальной прессы. “Ах, это мы сами виноваты, мы спровоцировали несчастных мирных мигрантов!”. Сказки о “злом Израиле”, который стреляет в “мирных палестинцев” тоже рассчитана на параноидальную и конформоидную публику. Забегая вперед: авторами антиизраильских и антиевропейских статеек являются ярко выраженные виктимы, до которых мы еще – во всех смыслах – доберемся.

Вершиной параноидальной мысли является концепция паноптикума. Это идеальная тюрьма с прозрачными стенами, множеством видеокамер, башней надзирателя в центре. Автор просит воздержаться от аналогий с популярными шоу! Тем более, что никакой скандальной ведущей и никакого надзирателя в тюрьме нет. Главная башня паноптикума пуста. Заключенными управляют их собственные фантазии о всевидящем оке.

Нельзя сказать, был ли автор идеи – философ Бентам – параноидом. Гораздо интереснее тот факт, что идея пришлась по вкусу некоторым особо впечатлительным натурам: от Мишеля Фуко до современных гейм-дизайнеров. Концепт психиатрической власти, водная тюрьма в Silent Hill, игра Beholder… И, конечно же, работа “Симулякры и симуляция”, сотканная из очевидных тезисов и критики капитализма, но обеспечившая Бодрийяру мировую известность. Все это указывает на чрезвычайную соблазнительность идеи паноптикума для людей самых разных сословий и характеров, не только психопатов. Параноиды острее других реагируют на паноптические фантазии и не стесняются воплощать их в жизнь. Где пределы их аппетитом? Не исключено, что какой-нибудь параноид специально будет рваться во власть, лишь бы пошпионить за собственными согражданами. Для их же безопасности.