Элементарно. Циклоид предсказуем. Уж кто-кто, а параноид быстро заметит темпоральную закономерность в поведении циклоида. Каждый перепад настроения по расписанию будет лишний раз успокаивать параноида. Дело в том, что параноидам вообще очень трудно распознавать чужие эмоции[14] – люди кажутся им излишне непредсказуемыми и спонтанными. А тут такой почти механический подарок! Вот если бы циклоид вдруг отошел от своего расписания… Впрочем, и эта мысль тоже успокаивает параноида, ибо он получил бесплатный “маркер”.

Помните в сериале “Шерлок” есть эпизод, где главный герой рассказывает о маркерах? Это люди, за которыми он постоянно следит. Они ведут вполне обычную предсказуемую жизнь. Любое изменение в их распорядке дня – индикатор того, что Мориарти опять что-то задумал.

Что касается циклоида, ему тоже комфортно в присутствии параноида. Еще бы! Наконец кто-то не ругается, а радуется из-за твоей периодической смены настроения. А то, что он про какие-то заговоры рассказывает – так ведь можно и не слушать…

Сама идея всеобщего наблюдения очень льстит истероиду, но не в пафосном параноидном изложении. Истероид-то думал, что следят именно за ним, а оказалось, что за всеми.

Внимание со стороны параноида – тоже штука странная и стремная. Вроде он о чем-то убедительно и страстно рассказывает (истероид любит убедительную страстность). Вроде делает много туманных намеков (истероид любит намеки). Но постепенно до истероида доходит, что внимание направлено куда-то мимо. Не на другого человека или объект, а просто – мимо. В область, далекую от реальности.

Истероид попадает в щекотливую ситуацию. Бежать или флиртовать? Непонятно. Может, вызвать у параноида ревность? Но оказывается, что он уже “все знает”. На флирт и бегство не реагирует, воспринимая как инсценировку – в кои-то веки пригодилась привычка разоблачать заговоры! Истероид крайне неохотно мирится с таким положением вещей и периодически старается спровоцировать параноида на конкретные действия.

Напомним, что конкуренция – это попытка навязать свои правила коммуникации. По правилам параноида все разговоры и действия должны быть направлены на воплощение великого проекта и против проклятых заговорщиков. Правило гипертима – нарушать скучные чужие правила. Этим все сказано.

По началу гипертим может увлечься планами параноида, принять в проекте активное участие. Но дождется ли он одобрения? Вряд ли. Параноид воспринимает помощь как должное и, зараза, требует конкретных результатов в кратчайший срок. Желательно – вчера. Какого конкретного результата можно дождаться от гипертима? Правильно. Что ему конкретно наскучит бегать на посылках у злого гения.

Из списка единомышленников гипертима быстро перекинут в список врагов. А ему это только в кайф. Он вполне может увлечься новой деятельностью – помешать планам параноида. То-то будет потеха (особенно для параноида), учитывая, что теперь гипертим хорошо осведомлен о параноидных замыслах и запасах компромата.

Но не успеет параноид подготовить план мести, как гипертиму надоест играть роль врага или вообще захочется вернуться на службу. Непростое испытание для параноидной конспирологии. Что это за эпичное возвращение? Блеф? Двойной блеф? Тройной… Ой. Гипертим опять куда-то ускакал.

Минутка древнегреческой философии. “Все объекты ценные” и “ни один объект не ценный” – одно и то же? Для стороннего наблюдателя разницы нет. Посмотрим с позиции самих объектов. Берем ровно один объект. В первом случае он ценный, в втором нет. Теперь разница очевидна. Философское упражнение для разжижения мозгов закончили.

Истероид и гипертим противоположны в своем отношении к объектам. Для истероида каждый объект – слишком ценный, для гипертима каждый объект – недостаточно ценный. Истероид, получив объект, будет вкладывать в него все либидо. Гипертим, получив объект, будет вкладывать либидо во все объекты, кроме “своего”.

Параноид и циклоид относятся к объектам одинаково: им фиолетово, что происходит в объективной реальности. Им важно, чтобы “их” объекты правильно встроились в темпоральную ткань. Психика циклоида приносит все объекты в жертву Хроносу, подчиняет их потоку времени. Параноид использует объекты, чтобы развернуть время вспять, обессмертить свою сверхценную идею.

Для обоих психопатов объекты обладают нулевой ценностью. Всего лишь это топливо, которое сжигают в печке комплекса, чтобы получить поток энергии и раскрутить лопасти темпоральной турбины. Циклоид крутит свою турбину в “положительном” направлении (то есть согласованно с током времени), параноид – в “отрицательном” (пытается затормозить ток времени).

К чему это мы? Сейчас все станет понятно.

Делай раз – рисуем ось Эдипа. Справа истероид, у которого любой объект ценный. Слева гипертим, у которого любой объект обладает “отрицательной стоимостью”, то есть его нужно поскорее сбагрить.

Делай два – рисуем ось Хроноса. Она перпендикулярна оси Эдипа. Это значит, что движение строго по вертикали не меняет ценности любого объекта. Сверху циклоид, у которого любой объект зависит от времени. Снизу параноид, у которого любой объект претендует на бессмертие, то есть направлен против времени. Движение строго по горизонтали не меняет темпоральности любого объекта.

Делай три – совмещаем нули обеих осей. Чем дальше от центра, тем ярче выражена та или иная психопатия.

Фокус-покус! Теперь все стало очевидно. Мы получили две независимые координаты, чтобы “закодировать” известные нам психопатии. И сами собой высветились пустые области на координатной плоскости (рис. 14), которые так и хочется заполнить. Чем? Смешанным отношением к объектам.

Например, правый нижний угол – это ценные объекты, которые желательно уберечь от хода времени. Два требования вместо одного. Не слишком ли жестко? Согласны. Поэтому психика вынуждена умерить свои аппетиты. Объекты ценные, но не такие уж ценные, как при истероидной психопатии. Скажем так: не дешевые. И вместо бессмертия теперь достаточно вязкой стабильности. Недешевая стабильность, короче. Ничего не напоминает? Это же…

Три качества, которые Фройд называл анальным характером, потому что работать или жить с эпилептоид – это полная жопа. Бессмысленное накопительство, постоянные придирки, патологическое стремление к чистоте, нудное морализаторство. И это минимум.

Почему эти качества попали на пересечение Эдипа и анти-Хроноса? Потому что накопительство и стремление к стабильному порядку, к старым устоям – это слабая версия бессмертия. Эпилептоид не ставит глобальных целей, не стремится что-то создать. Он просто сгребает все объекты под себя, расставляет в “правильном” порядке и охраняет, периодически смахивая пыль. Что до ценности, то от нее осталась одна цена. Эпилептоид ценит своих подчиненных и свои накопления, но сугубо в материальном смысле.