- Эддисон, - почти закричал Джо, когда его ноги сомкнулись. Его спина выгнулась дугой, и он издал рев, рыча и скрежеща зубами, когда выстрелил своим семенем через всю камеру. Его ноги ослабли, и он рухнул на пол, сполз по стене с довольной улыбкой на лице. Когда он оглянулся на дверь, все еще задыхаясь и дрожа от толчков своего неистового оргазма, он увидел лицо офицера Эддисон, смотрящей на него из зарешеченного окна в двери его камеры. Джо уставился на нее и снова взял себя в руки, потирая свой член до полной эрекции, смотря, как она наблюдает за ним. На этот раз он не представлял себе, как будет трахать ее в ее великолепную задницу. Он фантазировал о самых диких вещах, представляя себе, как отрывает куски от ее большой ягодичной мышцы в безумной трапезе. Дергая головой из стороны в сторону, он вонзил в нее свои острые зубы. Он погладил себя более энергично и снова позвал ее по имени.

- Эддисон.

Через несколько минут он снова оказался на грани оргазма. Он тихо зарычал и прикусил губу. Он ощутил вкус крови и ощупал рану языком. Вкус крови и мяса оживлял фантазии. Он увидел, как глаза офицера расширились. Она прикрыла рот ладонью и тихонько вскрикнула, когда он снова кончил, все еще глядя ей в глаза, все еще представляя, как обгладывает ее ягодицы до копчика и тазовой кости.

12

Офицер Чарльз Белтон сидел в диспетчерском пункте, наблюдая, как новичок глазеет на Джозефа Майлза, пока тот мастурбирует в своей камере.

- Эта сука сумасшедшая, - прошептал он, качая головой. Несмотря на собственное отвращение, он почувствовал, как его собственное мужское достоинство в трусах неловко напряглось. Это только еще больше разозлило его. Он поправил свой член так, чтобы он был менее заметен, и раздраженно зашипел, как будто почувствовал, что его собственный половой орган каким-то образом предал его.

"Она должна уйти", - подумал он. Но стучать на коллегу-офицера было не в его стиле. Был кодекс, и было достаточно незаконного дерьма, происходящего между заключенными и офицерами, чтобы нарушение этого кодекса могло запустить цепную реакцию, которая привела бы их всех к тюрьме или, по крайней мере, к увольнению. Сам Белтон участвовал в нескольких петушиных боях, в том числе и в одном, закончившемся смертельным исходом. Не говоря уже о людоедской кастрации Джозефа во время последнего петушиного боя.

Белтон включил камеру у камеры Джозефа Майлза и увеличил изображение офицера Эддисон в десять раз. Теперь он ясно видел, как ее правая рука энергично двигалась в кармане форменных брюк. Она тоже мастурбировала. Белтон поморщился. Он и не подозревал, что женщины способны на такое. Он попытался представить, как она достает свой клитор через карман, и признал, что это возможно, прежде чем прогнать образ из головы. Эддисон была симпатичной, но не совсем "горячей". Он бы трахнул ее в крайнем случае, но она не была бы его первым выбором. Тем не менее, в последнее время он много работал в две смены из-за недавних увольнений после кризиса. Эти ночные смены становились ужасно скучными. Минет время от времени определенно помог бы скоротать время. Если бы ему удалось накопать достаточно грязи на Синди Эддисон, он мог бы вымогать время от времени оральные ласки у этой сумасшедшей сучки.

Пришло время доставлять почту. Обычный офицер диспетчерской будки вернется с перерыва через несколько минут. Белтон установил камеру в нормальное положение и увеличил изображение сразу после того, как Синди Эддисон, казалось, закончила и теперь снова ходила по этажу. Белтон просмотрел груды почты на почтовой тележке. Почти половина из них была посвящена Джозефу Майлзу, и это даже после того, как большинство из них были подвергнуты цензуре и уничтожены. Из этих писем 40 процентов были от женщин, которых возбуждали преступления большого каннибала. Среди них было довольно много предложений руки и сердца. Были разглагольствования от религиозных людей, предлагающих помочь ему найти Господа. Было несколько гневных писем от людей, возмущенных тем, что он сделал, и они были отправлены практически без цензуры. Потом были письма поддержки и ободрения от подростков, которые думали, что то, что он сделал, было круто. Те немногие письма, которые они посылали заключенному № 177252, подвергались такой жесткой цензуре, что их почти невозможно было прочесть. Белтон хотел выбросить их все в мусорное ведро.

Какого хрена эти больные извращенцы видят в этом убийственном куске дерьма?

Белтона тошнило от того, что все обращались с этим уродом как со знаменитостью.

Пора поставить на место этого извращенца. Я думаю, что пришло время для еще одного петушиного боя.

13

- Я хочу, чтобы ты сказал мне, что ты об этом думаешь. - Профессор Локк вставил диск в свой ноутбук, и через несколько секунд на экране появилось изображение Джозефа Майлза, делающего отжимания. Он был совершенно голый. Каждый мускул был отчетливо виден сквозь тонкую, как пергамент, кожу. Процент подкожного жира у него исчислялся однозначными цифрами. Профессор Локк вынужден был признать, что этот мужчина был впечатляющим образцом физически развитого человека.

Смотреть, как осужденный серийный убийца без устали делает отжимание за отжиманием, было почти страшно. Профессор оглядел свое сморщенное тело, выпирающий живот, тощие руки, волосы, которые из седых стали белыми, слабеющее зрение и утолщающиеся линзы очков. У него не было бы никакой надежды, если бы большой заключенный когда-нибудь напал на него, но до сих пор Джозеф Майлз не вел себя агрессивно по отношению к нему. Если уж на то пошло, он был удивительно вежлив, почти почтителен.

Он не мог представить себе, как можно бороться с таким зверем, как Джозеф Майлз. Мысль о том, что кто-то столь могущественный и безжалостный вцепится ему в горло, заставила профессора вздрогнуть. Джозеф Майлз был почти идеальной машиной для убийства. Профессор просмотрел бесчисленное количество часов видеозаписи, на которой убийца был один в своей камере. Джозеф проводил большую часть дня, либо занимаясь спортом, мастурбируя, читая книги и письма, либо делая причудливые боевые движения в воздухе, как будто сражаясь с тенью или отбиваясь от нападения какого-то невидимого нападающего.

Профессор Локк быстро перенес на диск последние отжимания и другие упражнения. Он остановился на месте, где Джозеф Майлз быстрыми дикими движениями рубил воздух.

- Ну и что ты думаешь? Что он делает?

- Это определенно какой-то вид боевого искусства, но это не похоже на настоящее ката. Кажется, он