- Пойдем, Майлз. Нам нужно обыскать твою камеру. Посидишь в раздевалке, пока будем обыскивать ее.

Джо не протестовал, не заявлял о своей невиновности в контрабанде, которую, по их мнению, он пронес внутрь и спрятал. Была большая вероятность, что все это было просто уловкой. Чтобы перевезти одного заключенного, не требовалось шести офицеров.

Они привели его в большую бетонную комнату со стойкой для подбородка, которую называли прогулочным двориком. Ночью все выглядело иначе. Территория казалась меньше, чем днем. Теперь она выглядела еще более крошечной, потому что была уже занята. В центре комнаты стоял крупный латиноамериканец, покрытый татуировками от кончиков пальцев до лба, и свирепо смотрел на них, пока Джо заводили внутрь. Мужчина был мускулистым и имел шрамы на лице, шее, груди и руках от драк, ножевых и пулевых ранений и операций. Раны перемежались татуировками с изображением пистолетов, автомобилей, надгробий, распятий, большегрудых женщин на высоких каблуках, в чулках и мини-юбках или микро-шортах рядом с портретом Девы Марии со сложенными в молитве руками, рассказывающими историю жизни этого человека. Это была история большинства заключенных здесь. Секс, наркотики, преступления и мечта об искуплении в какой-то иллюзорной загробной жизни, где жизнь, полная злодеяний, будет искуплена. Он, как и большинство по-настоящему закоренелых латиноамериканских гангстеров в супермаксе, уже отказался от этой жизни и теперь возлагал все свои надежды на небеса и стремился попасть туда и погреться в свете Иисуса и Марии.

Джо был готов внести свой вклад в организацию знакомства.

Голова мужчины была обрита наголо, а в уголке глаза, где лопнули капилляры, виднелось красное пятно. Со лба над веком спускался старый неровный шрам. Он был похож на бойцового пса – именно таким он и был. Он начал потягиваться, наблюдая, как охранники снимают с Джо наручники, а затем шагнул вперед, глядя на Джо так, словно тот был десертом.

- Успокойся, Армондо. Мы пока не хотим от тебя никаких неприятностей. Мы привезли тебе новую подружку на ночь, - сказал Белтон с широкой улыбкой.

Здоровенный латиноамериканский головорез, которого Белтон называл Армондо, попятился с поднятыми руками. Его глаза были прикованы к Джо, оглядывая его с головы до ног. Джо знал этот взгляд. Он искал слабые места, решая, где нанести удар первым, а где последним, чтобы закончить бой.

Дверь в гимнастический зал едва успела закрыться, как появился Армондо.

- Ставлю на Майлза, - услышал Джо голос одного из охранников. Офицеры все еще находились в комнате, рассыпавшись полукругом, образуя свободное кольцо. Джо опустился на четвереньки, как собака, и оскалил свои зазубренные зубы. Армондо помолчал. В его глазах был не страх, а удивление, мгновенное замешательство, а затем осторожность, переосмысление своего подхода. Колебания были всем, что нужно было Джо. Он вскочил, широко раскрыв пасть. Голод полностью овладел им, и чудовище было в ярости. С его зазубренных клыков капала слюна. Глаза Армондо расширились от удивления, но он не сдвинулся с места.

Армондо встал в боксерскую стойку и отскочил назад, уклоняясь от атаки Джо. Джо приземлился рядом с ним. Его зубы щелкнули в воздухе в нескольких дюймах от лица Армондо. Следом за ним, Джо слышал, как охранники возглас с волнением.

- Хватай этого сукина сына! - крикнул кто-то, но Джо не мог разобрать, кого из них подбадривал охранник.

Чей-то кулак угодил Джо в глаз, и в голове у него вспыхнул яркий свет. Он отшатнулся назад. Он почувствовал, как у него распухает глаз. Джо посмотрел на своего противника, и в этот момент колено ударило его в подбородок, опрокинув на спин и заставив его челюсть пульсировать.       Здоровенный мексиканец вскочил на Джо, оседлав его грудь, и принялся осыпать его ударами. Джо укусил его за бедро сквозь тюремные хлопчатобумажные штаны. Его зубы глубоко вонзились в мышцу, и Джо немедленно ощутил вкус крови, ее взрыв, когда она хлынула ему в рот. Джо с трудом сглотнул, чтобы не утонуть в нем. Он попал в бедренную артерию. Он продолжал кусать, пережевывая большие куски мышцы Армондо, разрывая оранжевую ткань его штанов и оставляя кровоточащую дыру, из которой хлынула кровь.

- А-а-а-а-а! Сукин ты сын! Ты, блядь, укусил меня!

Очевидно, охранники не подготовили его должным образом к тому, с кем он столкнулся. Армондо ударил Джо еще несколько раз, сломав ему нос и еще больше повредив глаз, а затем попытался вырваться, но Джо вцепился в него. Он схватил Армондо за лодыжку и потянул, оттаскивая его назад, на расстояние досягаемости окровавленных клыков Джо. В нем бушевала жажда крови. Джо едва мог трезво мыслить. Он был весь в ярости и ужасно голодный, когда укусил Армондо за икру. Джо получил несколько пинков, которые послали молнии агонии через его уже разбитый нос. Он поднял руку, защищаясь от ударов, и принялся рвать подошвенную мышцу большого заключенного, пока не оторвал ее от голени. Прихрамывая, Армондо продолжал сражаться. Он развернулся и снова принялся колотить Джо. Толерантность к боли у этого человека зашкаливала, без сомнения, усиленная метамфетаминами, исходящими из его потовых желез.

Джо схватил мужчину и вскарабкался ему на грудь. Он наклонился и вцепился зубами в лицо Армондо, прокусывая кожу и хрящи, удаляя нос мексиканца с громким, сводящим желудок хрустом!

- Срань господня!

- Довольно! Стой! Стой!

- Бой окончен! Стоять!

Джо слышал, как на него кричат охранники, но едва понимал, что они говорят. Чудовище взяло над ним верх окончательно, оно распухло у него в штанах, как третья конечность. Джо услышал, как закричал Армондо, когда он откусил ему нос и проглотил его, затем наклонился и снова вгрызся в его лицо, когда охранники попытались оттащить его, а Армондо продолжал бить его и кричать. Джо откусил Армондо веко и проткнул ему глазное яблоко одним из своих зубов. Он прокусил губы Армондо и часть его левой щеки, прежде чем охранники успешно оттащили Джо.

- Мое лицо! Он сожрал мое лицо!

Джо превратил большого зека в развалину. Левое веко у Армондо отсутствовало, и разорванное глазное яблоко стекало по покрытой татуировкой щеке, как мертвая медуза. На том месте, где раньше был нос Армондо, теперь зияла рваная слизь и залитая кровью дыра. Каждый вдох сопровождался красными соплями. Лоскут правой щеки заключенного болтался там, где зубы Джо оторвали его от лица, обнажив зубы, десны и розовую мускулатуру челюсти Армондо. Теперь его лицо застыло в вечной ухмылке. Он был похож не столько на живое человеческое лицо с отсутствующей плотью, сколько