Отец прочищает горло.

– Ребята, это Рейчел. Будьте вежливы. Она не привыкла общаться с хулиганами вроде вас.

Однако шутке никто не смеется, потому что четверо парней таращатся на меня с нескрываемым любопытством.

– Вы бы видели свои лица, – говорю я шепотом.

Парень с бритой головой приходит в себя первым, опуская глаза.

– Прости. Просто я смотрел на физиономию Фредди двадцать лет. Никогда не думал, что, будучи девчонкой, он бы выглядел лучше.

– Что я говорил о том, чтобы быть вежливыми? – жалуется отец.

– Ты сказал, быть вежливыми с ней, – замечает тот. – Ничего о том, чтобы быть вежливым с тобой.

– Умник – это Эрни. Он играет на бас-гитаре, – говорит мой отец. Но я уже это знаю. Эрни есть во всех вкладышах всех альбомов с самого начала. В интервью Фредерик называет Эрни «своим лучшим другом». Они оба выросли в Канзасе, потом вместе ходили в Клэйборнский колледж. И блестящая макушка Эрни – почти во всех музыкальных клипах.

– Приятно познакомиться, Эрни, – говорю я. У него душевные карие глаза и широкие плечи.

– А это Генри, – говорит Фредерик, указывая на единственного человека в компании в дорогом костюме. – Не позволяй ему указывать тебе, что делать.

Однако Генри лишь закатывает глаза и пожимает мне руку.

– Я работаю в менеджменте Фредди. Твой отец мне платит, чтобы я указывал ему, что делать.

После знакомства со взъерошенным барабанщиком и молодым клавишником я сбегаю.

– Пойду прогуляюсь, – говорю я, втискиваясь в ботинки, стоящие у двери.

Отец следует за мной на веранду.

– Прости за это, – говорит он.

– Все в порядке.

– Чтобы тебя сориентировать, пляж в той стороне, – он указывает вниз по кварталу. – Мы на шестнадцатой улице сейчас. Дома пронумерованы с севера на юг. Подожди… – достает бумажник. – Это тебе. Кредитка с моим именем.

– Зачем?

Он пожимает плечами.

– Футболки, кофе. Продукты, которые тебе нравятся. Все, что нужно скучающей девушке в летний день.

Я кручу карту в руках.

– Спасибо.

– На Манхэттен, девять, есть книжный. Не пропустишь.

– Круто. Увидимся.

Иду по дорожке к воротам. Он все еще наблюдает за мной.

– Телефон у тебя с собой? – спрашивает вслед.

Вопрос забавляет меня. Впервые он разговаривает, точно как моя мама. Я оборачиваюсь.

– А что? Опасный район?

Он смеется.

– Нет.

– Тогда пока.

Я ухожу, не оборачиваясь.

* * *

Приятно побыть в одиночестве. Я не была одна, так, чтобы нечем было заняться, очень давно. Иду по Манхэттен-авеню, заглядывая в витрины магазинов. По крайней мере половина магазинов – это роскошные бутики с красивыми вещами в витринах.

Я останавливаюсь полюбоваться купальником, который выглядит сексуальным и спортивным одновременно. Ценников не видно, но один я все же замечаю. На нем написано: «$260». Улыбаясь, я ощущаю, как мама улыбается со мной. Мы всегда развлекали друг друга неоправданно завышенными ценниками.

Мамин нос морщился каждый раз, когда она смеялась.

Странно, но я чувствую ее присутствие за своим плечом, пока иду по Манхэттен-Бич. Насколько я знаю, она никогда не бывала в Калифорнии. Но вместе мы замечаем, какие все здесь подтянутые и спортивные и что в Калифорнии пахнет не так, как во Флориде. Воздух более соленый и сухой.

Я спускаюсь к пляжу. Солнце сделало мир теплее, я сажусь на песок. Моей следующей остановкой будет книжный, но я понимаю, что у меня появился еще вопрос к моему новому другу Джейку. Открываю сообщения и набираю электронный адрес Джейка, на случай, если они связаны.

«Привет, это Рейчел Кресс. Не знаешь какие-нибудь книги, которые стоит почитать для курса по литературе? Направляюсь в книжный. Спс!»

Вряд ли он может ответить мне на сообщение сразу. Но я все равно жду. Океан голубой и красивый, с маленькими барашками. Делаю фото и думаю, не отправить ли Хейзу. Или это жестоко?

Прежде чем я принимаю решение, телефон звонит в моей руке. Номер незнаком.

– Алло?

– Рейчел? – говорит охрипший мужской голос. – Это Джейк.

По каким-то причинам мне становится тепло от звука этого голоса.

– Привет, – говорю я осторожно. – Спасибо, что позвонил.

– Да без проблем! – Его голос такой жизнерадостный, что я начинаю улыбаться в трубку. – Твое лето стало лучше?

Я смотрю, как Тихий океан сияет на побережье.

– Немного. Я сейчас стою на пляже в Калифорнии.

– Не может быть! Я стою на пляже в Массачусетсе. Ну, я смотрю на него из окна в общем-то. Мы типа патрулируем оба побережья разом. У тебя там не видно пиратов?

– Нет, – говорю я, по-прежнему улыбаясь как дурочка. По телефону Джейк даже прикольнее, чем по почте.

– У меня тоже. Хорошо.

– Верно.

– Так насчет твоего похода в книжный…

– Да? – Я уже забыла, что звонок был по причине. – Я бы с радостью что-нибудь почитала.

– Ты знаешь, какая литература будет у тебя в первом семестре? Английская или русская?

– Я бы хотела сначала изучить русскую, но не уверена, что решать мне.

– Что ж, я знаю, что мы будем читать «Анну Каренину». А если у тебя будет английская, там начнут с Чосера, думаю.

– Спасибо за совет. Наверное, я прочту «Анну Каренину» и буду надеяться на лучшее.

– Скорее всего, ты получишь расписание примерно через пару недель. Можешь просто подождать – и все узнаешь.

– Но мне нужно клеймо лузера на лбу.

Он смеется мне в ухо.

– Тогда не позволяй мне останавливать тебя. Мое отвалилось за лето, но я прилеплю его обратно на суперклей через несколько недель.

– Верно. – Я вдруг начинаю беспокоиться. – Это совсем скоро.

– Твой голос не очень-то радостный. Беспокоишься?

– Да. – Чувствую пустоту внутри. Словно от меня не осталось ничего, чтобы заводить новых друзей и впечатлять новых учителей.

– Я тоже немного нервничаю из-за следующего года, – признается он. – По другим причинам. Но моя мама всегда говорит мне задать себе вопрос: что худшее, что может произойти?

«Мое уже произошло. До сих пор происходит».

– Не знаю, первый скажи.

– Легко. Худшее, что может произойти: я буду сходить с ума весь год, чтобы впечатлить кафедру астрономии в Клэйборнском колледже. А потом меня не примут. – Его голос становится мрачным.