– Давай я оторву тебе руку, и потом мы пойдем на твое дело, которое заодно и тебя отвлечет от твоего недуга, – злобно откликнулся полукровка.

– Не ворчи, идем, – юный маг, как ни в чем не бывало, вышел из комнаты.

– Может, сейчас полегчает? – робко предположила Кристин, наблюдавшая, как тяжело передвигается Истер.

– Может, я просто его сброшу со стены? – парень шел следом за Яриком, буквально сверля взглядом дыру в спине мага. – Тогда мне точно полегчает.

– Я хорошо плаваю, – снова улыбнулся Ярик, останавливаясь у дверей, в которые им было запрещено входить.

– Ты с ума сошел? – Кристин схватила друга за руку. – Если Принц узнает, мы все умрем. Нам нельзя заходить к Ксении! – зашептала она в ужасе.

– Ничего, Принц сегодня полдня проведет на корабле вместе с родителями и семьей Старшего Советника, прогулка, – спокойно ответил Ярик, постучав в дверь и сразу открывая ее, словно боялся, что его не впустят.

Ксения испуганно посмотрела на вошедших ребят. Истер плотно закрыл за собой двери, тяжелым взглядом осматривая большую светлую комнату, наполненную девичьими мелочами, с широким ложем и яркими подушками. На ложе сидела Ксения, очень тонкая, почти прозрачная девушка. Но самым удивительным здесь была не сестра Лектуса.

Забившись в угол и поджав к груди колени, сидела еще одна девочка, младше Ксении. У нее были рассыпавшиеся яркие волосы и большие глаза, со страхом и вызовом смотревшие на вошедших. Во всем ее внешнем облике читалось, что она из диких, причем ее вырвали из внешнего мира совсем недавно.

– Я же говорил, что сюда следует заглянуть, – словно все шло так, как и должно, заговорил Ярик. – Привет, я Ярик, это Кристин и Истер.

– Я знаю, – тихо ответила Ксения, прикусывая губу. – Вы что-то хотите?

– Я подумал, что тебе нужна помощь с новенькой, – пожал плечами маг, – к тому же пора уже познакомиться. Мне кажется, не очень весело сидеть тут одной.

– Она не разговаривает, – сестра Лектуса кивнула на слова Ярика, – может, она не говорит на общем языке? Я пыталась хоть что-то у нее узнать, но она молчит, – Ксения закутала плечи в шаль, покосившись на Истера.

– Мы это исправим, – улыбнулся Ярик, подходя ближе и садясь на корточки рядом с постелью.

– Она северянка, из кочевников, – ворчливо заговорил Истер, вызвав удивление на лицах друзей.

– Ты научился читать мысли? – удивилась Кристин.

– Нет, просто я встречал людей из ее племени, только у них такой цвет волос. Они называют себя Детьми Огня, северные дома кровопийц их остерегаются, так как мужчины их племени часто нападают на небольшие поместья Правящих и жгут их, – рассказал Истер, пристально глядя на дикую девочку, которая, кажется, даже дышать боялась. – Самое страшное для них – попасть в плен.

– Не бойся, мы тебя не обидим, – улыбнулся Ярик, – мы не Правящие.

– Я ей уже пыталась объяснить, но она молчит, – Ксения с надеждой посмотрела на Ярика. – И ничего не ест.

– Она не говорит, потому что не хочет, чтобы ей обрезали голосовые связки. Это делают со всеми дикими перед тем, как отправить на фабрику, – пояснил Истер.

– Ее зовут Алексис, – сказал Ярик, видимо, решив, что настало время залезть в голову дикарки. Девочка вздрогнула, почти с ужасом посмотрев на мага. Ксения тоже была удивлена.

– Он читает мысли, – пояснила Кристин, встретившись взглядом с Ксенией. – Но не бойся, он хороший.

– Я очень хороший, – рассмеялся Ярик, снова поворачиваясь к девочке с севера. – Мы не причиним вреда. Думаю, Ксения тебе уже рассказала, где мы находимся и что тебе ничего не грозит. Тут нет никого, кто бы мог тебе навредить.

Алексис метнула взгляд в угол, где стоял Истер, и все на него оглянулись: радужки мальчика светились серебристым пламенем.

– Ты добавил крови в зелье? – тихо спросила Кристин, догадавшись.

– Да, немного, – признался Ярик, а потом посмотрел на северянку:– Истер не Правящий, он полукровка, и, поверь мне, ненавидит Правящих больше всего на свете, даже в самом себе.

– Заткнись, – попросил парень, скрестив на груди руки.

– Алексис, поговори с нами, пожалуйста, – попросила Ксения, коснувшись руки девочки, и та снова вздрогнула. – Или хотя бы поешь.

Ребята вздохнули, понимая, что не сдвинулись с мертвой точки.

– Ей пятнадцать лет, у нее есть старший брат Джим, по крайней мере, она верит, что он еще жив, – Ярик говорил тихо и пристально смотрел на Алексис. Она упрямо молчала. – Они жили с родителями на одном из северных островов, несколько раз в год меняя лагерь, но их выследили. Алексис, мне очень жаль твоих родителей, – пробормотал Ярик, и Кристин прикусила губу, явно понимая, почему друг так говорит. От них не скрылись слезы, появившиеся в больших карих глазах северянки, но она сдержалась. – Ее родители погибли, защищаясь до последнего, чтобы Алексис и ее брат могли сбежать. Они плыли на плоту на север, так им сказали родители.

– Почему на север? – спросила Ксения, которая была очень бледна и дрожала, наверное, впервые в жизни слыша подобные истории.

– На севере есть материк, покрытый снегом и льдом, где живут маги, – ответил Ярик, – я оттуда. Но добраться туда, не зная пути, сложно.

– Джим найдет путь.

Ребята удивленно замерли, когда Алексис заговорила, не пошевелившись, лишь разомкнув губы.

– Его не схватили, когда Правящие нашли ваш плот? – уточнил Ярик, скорее для остальных, чем для себя, ведь он мог прочитать ответ в мыслях девочки.

– Он ушел. По крайней мере, я так думаю. И на корабле его не было, – голос у Алексис был тихим, сухим, и Ксения сразу же протянула ей бокал.

– Пожалуйста, – попросила она, почти умоляя Алексис попить. – Поверь, ты в безопасности.

Тонкая дрожащая рука сомкнулась на бокале, и ребята с облегчением вздохнули.

Страх.

Папа говорил, что страх – главный враг кочевника. В тот момент, когда ты начинаешь бояться, ты становишься зайцем, которого, в конце концов, затравят либо гончие псы, либо волки. Их с детства учили не бояться, но сейчас Алексис испытывала именно его. Страх.

Она тихо, как умели только люди ее племени, кралась по темному коридору спящего дворца в самом сердце враждебного города, враждебного мира. Одна, испуганная, разбитая, Алексис заставляла себя идти и бороться со страхом, потому что она не хотела быть зайцем, загнанным и сломленным. Если ей суждено погибнуть, она сделает это, как родители – сражаясь за свою свободу.

Было так тихо, что девочка слышала свое дыхание. Даже море хранило молчание. Как бы она хотела иметь крылья, чтобы перелететь городскую стену и оказаться над водным простором. Вода была ее стихией, там она не чувствовала страха.

Алексис застыла у сводчатого окна, вдыхая соленый воздух. Ее знобило, ведь Ксения отняла ее одежду, и на девочке была лишь свободная тонкая рубашка до колен. Босые ноги стыли от холодного камня, но этим было сложно напугать дочь Племени Огня.