– Так, стало быть, чего ты хочешь, уважаемый Мард? – прервал затянувшееся молчание одноглазый. – Этот человек только что доказал, что он с нами одной крови. И если ты считаешь, что он забрал твою собственность, то способ доказать свои слова перед Высшими существует только один.

– Поединок, – усмехнулся вожак сестрорецких по имени Мард, снимая с плеча автомат и передавая его ближайшему амбалу. – Да без проблем. Если выиграет он, то я снимаю все претензии к нему. Но если выиграю я, то он и его сучка становятся моей собственностью. При этом в любом случае я щедро компенсирую Новоселкам причиненное неудобство.

– Конечно, сосед, стало быть, о чем разговор! – обрадованно воскликнул одноглазый, слегка взгрустнувший после моей победы. – Воля Высших священна, и в Новоселках всегда рады помочь тем, кто ищет справедливого суда!

Ну да, конечно. Справедливость так и прет. Не успел прийти в себя после одного боя, и тут же – второй. Ладно. Мужичок, конечно, резкий, но по сравнению со мной слегка дохловат. Попробую использовать преимущество в массе. Если собрать все оставшиеся силы и ударить мощной серией, не затягивая боя, в расчете на скоростной натиск, то есть реальный шанс закончить это судилище в свою пользу.

Мутанты, заинтригованные происходящим, мгновенно вернулись на свои места, образовав плотный круг. Глаза горят, у некоторых слюни из пастей, как из сломанных водопроводных кранов, капают в предвкушении зрелища. Н-да, и правда немногим они отличаются от нас. Люди и люди, только что уроды, каких поискать.

Между тем мужичок спокойно так встал в дальнем углу площадки, не отрывая от меня немигающего взгляда. Интересно, чего это он так пялится, чай, я не баба. Хотя это, конечно, его дело. Пусть поглазеет перед феерическими трендюлями, на которые я себя уже достаточно накрутил. Боль побоку, тошнота – туда же. Это наше, это мы умеем, когда надо, всю гадость внутрь себя загнать. Конечно, после боя все это вернется с удвоенной силой, но это будет после. А пока что я готов, совершенно точно готов вершить справедливость в рамках этой утоптанной площадки. Тем более, что это нужно не только мне.

Я поискал глазами Анью, но не нашел ее в толпе. Странно. Неужели решила, что связалась не с тем, и свалила? А может, ее целью и были эти самые Новоселки, а не Петербург и ей просто на время требовался бесплатный телохранитель? Все может быть. Я давно никому особо не доверяю, в том числе и себе, ибо этот кадр со звучным позывным может такое учудить, до чего и мой лютый враг не додумается. Например, за каким-то лядом снова потащиться в этот мир, из которого так решительно ушел совсем недавно… Признайся, Снайпер, ведь ты хотел вернуться сюда. Зачем – сам не знаешь, просто хотел – и всё, не случайно же перед расставанием с Рэдом Шухартом в «Боржче» нацарапал вилкой на столе эмблему с крыльями и знаком радиационной опасности…

«Стоп!» – нешуточным усилием воли оборвал я сам себя. «О чем это я? Какие вилки, какие эмблемы?..»

Я понимал, что мое сознание в настоящий момент с трудом ворочается в ненужных сейчас воспоминаниях, словно муха, попавшая в плотную паутину. Их словно специально вытащил кто-то из недр моей памяти, чтобы они не давали мне сосредоточиться… А еще я видел медленно приближающиеся черные глаза паука-охотника… Нет, не паука. Того мужичка, что так легко согласился на драку с типом, только что завалившим нехилого монстра. Словно знал, что за ним неоспоримое преимущество, а у меня нет ни малейшего шанса на победу.

Ни малейшего шанса…

Я попытался поднять руки, чтобы встать хотя бы в некое подобие боевой стойки.

Бесполезно… Конечности не слушались. Их словно опутали мягкие, но удивительно сильные невидимые щупальца.

А глаза всё приближались… И не оторвать взгляда от них, как ни пытайся, потому что невозможно это, нереально это…

Но тут щупальца немного ослабли, и я понял, что стою на коленях перед вожаком «забетонированных».

Я.

Стою.

На коленях.

И ничего не могу с этим поделать, потому что мое тело больше не слушается меня.

Мужичок криво усмехнулся.

– Ты просто не с тем связался, хомо, – сказал он.

А потом я увидел, как к моему подбородку стремительно летит носок кирзового берца.

Удар…

Вспышка боли…

Тьма…

* * *

Холод. Воняет прелой соломой, горелым жиром, дерьмом и дешевым сапожным кремом. А еще тянет сыростью и ржавчиной. Можно даже не открывать глаза, чтобы понять – это подвал, оборудованный под тюрьму, или тюрьма, оборудованная в подвале. Угу. Если я генерирую псевдомудрые афоризмы, значит, я уже пришел в себя и можно открывать глаза.

Можно, но не хочется. Потому, что я и так знаю, что увижу. Пропитанная старой мочой солома вместо подстилки, загаженная бадья вместо параши, ржавые решетки на окнах и какой-нибудь долбодятел в качестве вертухая.

Послышался вздох, потом лязг, будто кто-то дослал патрон в патронник. Не, глаза надо открывать точно, а то пристрелят еще, а я и не увижу процесса. Обидно помирать вслепую – как-никак, событие значительное, случается лишь раз в жизни.

Правда, сделать это было проблематично: голова буквально раскалывалась на части, глазные яблоки ломило изнутри, плюс тошнота – верные признаки сотрясения мозга. Но я все-таки поднял свинцовые веки, дабы удостовериться, что не ошибся.

И я удостоверился.

Все, как и предполагалось. Бревенчатый подвал, слегка подсвеченный чадящей жаровней с жиром. Узкие окошки с решетками. Клетка со мной внутри. И, само собой, долбодятел с автоматом. Тот самый разговорчивый мордоворот, получивший под дых от начальства и, вдобавок, схлопотавший наряд вне очереди по охране меня. Сидит себе на кривом табурете, сверлит меня недобрым взглядом, автомат гладит с намеком, мол, дай только шеф волю, так я тебя, гада, мигом в дуршлаг превращу.

Как ни было мне хреново, но я нашел в себе силы усмехнуться.

– Чего лыбишься, сволочь? – осведомился мой бдительный вертухай. – Весело тебе в клетке?

– Да так, забавно смотреть, как ты ствол наглаживаешь, – отозвался я, с трудом ворочая языком. – Чувствуется тренированная рука. Плохо у вас там в бункере с бабами, да? Или просто они тебе не дают и приходится обходиться подручными способами?

Мордоворота аж приподняло от ярости над его табуреткой. Вскочил, ППС вскинул, на меня наставил, шипит:

– Да я тебя щас… Да я с тебя за это спрошу по полной! Ты мне, тварь, за базар свой гнилой ответишь!

Я приподнялся на локте, потом откинулся на заднюю стенку клетки. Холодные прутья коснулись затылка. Кайф… То, что надо. А еще надо, чтобы этот придурок клетку открыл. Дальше уже, несмотря на мое состояние, дело техники. Главное, чтобы сотрясенный мозг не подвел, когда я начну действовать. Жаль только, что какая-то сволочь меня разула, берцы мои навороченные слямзила. Значит, придется бить с ноги, сильно загибая пальцы кверху, чтоб не переломать их ненароком.