– Я тебе не подхожу, – отвечает он так, будто это все объясняет.

С моих губ слетает усмешка – жесткая ледяная усмешка.

– Прости, что? По всей вероятности, ты так не считал три недели назад, когда не давал мне проходу. – Я подхожу еще ближе, все явственнее ощущая жар от камина.

Я хочу понять.

– Просто в конечном итоге я причиню тебе боль.

– Что это вообще значит? – восклицаю я. Мой голос набирает силу, но у Тэйта такой вид, словно он погрузился в воспоминания и оказался мыслями где-то далеко, в каком-то известном лишь ему одному месте. – Ты считаешь меня слабой? Из-за того, что я никогда не целовалась? На самом деле намного труднее не делать этого, я тебе…

– Нет, – обрывает меня он. В его глазах внезапно отражается усталость.

– Я не слабая. И могу сама принимать решения о том, что мне подходит, а что нет, – говорю я. Я удивлена убежденностью, которая звучит в моем голосе. По правде сказать, я точно не знаю, чего хочу. Я приехала сюда, чтобы устроить ему разнос? Или сказать, что он совершает ошибку? Я сама уже ничего не понимаю.

Тэйт качает головой, это движение почти неуловимо.

– Тебе лучше просто уйти.

– Ты сам все это затеял, ты присылал мне розы, приходил ко мне на работу, ты скупил все до последнего цветы в магазине. Я не просила тебя делать все это. Но теперь… теперь я здесь. И просто хочу… – Но я не могу закончить фразу.

– Чего ты хочешь? – спрашивает он.

– Я… – Я качаю головой. – Не знаю.

– А я думаю, что знаешь.

Тэйт смотрит на меня, чуть приоткрыв рот, будто читает мои мысли, которые ведут в моей голове бой с переменным успехом, путаясь и сталкиваясь друг с другом.

– Я не хотел причинить тебе боль, – говорит он. – Этого я точно не хотел.

– Тогда чего хочешь ты? – спрашиваю я, пожалев об этих словах, как только они слетают с моего языка. Я больше не могу доверять собственным мыслям, собственному голосу. Я говорю то, что в обычной жизни никогда бы не произнесла вслух – о чем никогда бы не подумала, если уж на то пошло.

– Шарлотта… – Тэйт делает шаг ко мне, но очень несмело, словно боится, что я рвану к двери и убегу отсюда без оглядки. Но я стою как вкопанная. Мысли – безрассудные и логичные – ведут в моей голове бой с переменным успехом, слова путаются и сталкиваются друг с другом. – Прости за тот вечер, – говорит он, сдвинув брови так, словно ему правда жаль, словно ему больно вспоминать о случившемся. – Прости за то, как я поступил. Все это было слишком неожиданно. Я не думал, что стану первым, кто тебя поцелует. Кроме того, есть вещи, которых ты обо мне не знаешь. – Тэйт делает глубокий вдох, а потом снова переключает внимание на меня. – Но мне тебя не хватало. – Его рот сжимается в ровную линию. – Я не могу перестать о тебе думать. И я не знаю почему… но я уже давно не испытывал такого. А потом ты появляешься здесь, и все, что мне хочется сделать, – это снова поцеловать тебя, попросить тебя не уходить. Но я знаю, что не стоит.

– Почему нет? – спрашиваю я.

– Потому что я могу заставить тебя страдать. Потому что мы живем в разных мирах – и я не хочу рушить твою жизнь.

– Это мне решать, не тебе? Я достаточно умна, чтобы понять, с чем я смогу справиться, а с чем нет.

– Мне это известно, – соглашается он. – Отчасти этим ты меня так завораживаешь. Ты знаешь, чего хочешь от жизни, точно знаешь, куда идешь, и я завидую этому. – Я слушаю его, наморщившись. Будто бы я такая ответственная, предсказуемая. Возможно, я не хочу быть такой больше – по крайней мере в том, что касается предсказуемости. – Я просто не хочу все портить.

– Ты ведешь себя так, словно наши отношения заранее обречены на провал. Словно все при любом раскладе закончится катастрофой. – Поверить не могу, что я это сказала – я спорю с ним по поводу отношений, которых у нас нет.

– В моей жизни в последнее время все именно так.

– И поэтому ты никогда больше не будешь предпринимать попыток? – Я говорю, как Холли, это так не похоже на меня. Я же королева потерянных возможностей, если только они не просчитаны. И теперь я прошу его рискнуть. Мой логический ум не участвует в этом разговоре – я руководствуюсь исключительно сердцем.

Тэйт подходит ко мне ближе. Он заглядывает мне в глаза, и наше дыхание становится синхронным.

– Этого ты хочешь? – спрашивает он. – Попытаться?

У меня перехватывает дух. Мои губы приоткрываются, я пытаюсь найти правильные слова, но голова пуста. Я не могу признаться в том, что на самом деле чувствую. Ни себе, ни ему.

Но, прежде чем я успеваю придумать способ уклониться от этого вопроса, Тэйт внезапно делает шаг ко мне. Обхватывает мое лицо руками, привлекает к себе и впивается в мой рот. Долю секунды я пребываю в оцепенении. Замираю под его прикосновениями. Но потом тепло его губ проникает в меня, и я сдаюсь – целую его в ответ. Я вдыхаю его, воздух перетекает из его легких в мои. У него требовательные, ищущие губы. Кончиками пальцев я едва касаюсь его твердой груди, и в моем животе неистово порхают бабочки.

Мои ресницы трепещут, и Тэйт на мгновение отстраняется, словно пробуя на вкус пространство между нами, а потом снова целует меня, на этот раз нежно. Мое сердце совершает бешеный рывок, когда его пальцы прикасаются к моей щеке, скользят вниз, спускаются по изгибу шеи.

Но дальше они не движутся, потому что Тейт отнимает руку, и меня охватывает страх, что он поступит так же, как и в прошлый раз: отшатнется и вновь оставит меня в одиночестве. Однако на сей раз Тэйт не отходит в сторону, он захватывает пальцами прядь моих волос и заправляет их мне за ухо, а потом оставляет на моих губах легкий поцелуй.

– Прости. – Он осторожно опускает руку, словно только что нарушил какое-то правило, вторгся в мое личное пространство – утратил над собой контроль на одно короткое мгновение и теперь ему необходимо извиниться. – Мне не стоило этого делать. Но я не смог удержаться.

– Я не такая хрупкая, как ты думаешь.

– Я начинаю это понимать, – говорит он, и его глаза улыбаются.

Проходит мгновение; сердце рвется из груди, мечтая о том, чтобы он прикоснулся ко мне снова. Чтобы его губы слились с моими. Я смотрю в пол, пытаясь обрести самообладание.

– Что теперь? – спрашиваю.

– Зависит от того, как ты ответишь на мой вопрос, – говорит Тэйт, глядя мне в глаза. – Ты хочешь попытаться?

Я боюсь, что голос откажет мне, но слова вырываются из горла на одном выдохе.

– Да, – сознаюсь я, удивляя саму себя. – А ты?

Тэйт придвигается ближе, и я жду, что он снова поцелует меня, но вместо этого он произносит:

– Больше всего на свете.

Но потом его глаза перестают излучать тепло – вместо этого в них появляется нечто другое.