Но его намёк никак не выходил из моей головы. Ещё бы не вышел… мне чётко сказали, что пока я веду себя примерно и являюсь невестой Эмиля — моего брата не посадят, а потом могут и поменять решение.

***

Подъехав к семейному гнезду Хасановых, Эмиль выходит первым, велев мне сидеть.

Неспешно обходит свою машину и открывает дверцу мне. Подаёт руку и помогает выйти из неё, широко улыбаясь при этом.

Мигом начинаю чувствовать себя настоящей королевой, как обещал сам мужчина. Или, как меня называет Артур — принцессой. 

Тут же выкидываю из головы младшего брата своего жениха. Противного, непостоянного, несносного мажора, решившим, что ему можно играть со всем, что попадается на его глаза. Наплевать на чувства других. Важен лишь он и точка.

У самого крыльца нас уже встречают родители Эмиля, обеспокоенно смотрящие на мои чемоданы. 

Но им хватает тактичности, чтобы промолчать и не задавать вопросов ни мне, ни своего сыну. Молча принимают его поступки и выбор. Позволяют ему его делать, как истинно любящие своего ребёнка родители. Они мирно дожидаются момента, когда им всё объяснит кто-то из нас.

От такого отношения тепло в груди становится.

Объяснение происходит за ужином. После того, как хозяйка дома выделила мне одну из гостевых просторных комнат и предложила свою помощь абсолютно во всём. 

Эмиль лишь попросил её показать мне комнату, в которой я смогу остановиться и Лиола выбрала самую светлую и лучшую, по её мнению. Мне было бы комфортно в любой. Некапризная принцесса, в конце концов.

Госпожа Хасанова осталась со мной. Мило щебетала рядом и помогала раскладывать мои вещи по ящикам. Хвалила мой выбор одежды. И ни разу не заикнулась о том, что я могу ей помешать в её собственном доме.

Наоборот, пообещала отвезти меня в хороший магазин её знакомой, которая поможет мне выбрать ещё несколько вещей на холодную погоду. Ведь как женщине и будущей матери, мне важно беречь своё здоровье.

Если бы она знала…

Молчу. Стыдно.

Стыдно, что молчу. Молчу, потому что стыдно. Замкнутый круг.

За ужином Эмиль коротко пересказывает то, что увидел в моём доме родителям, не вдаваясь в подробности относительно моего состояния. Единственное, лишь гневно описывает свои ощущения, когда увидел то, как со мной обращаются.

— Кариночка, девочка наша, это беспредел! — восклицает Лиола, то и дело прикрывая рот ладонью. — Какой ужас! Бедная моя девочка! Это ужасно! Да… я бы этой мамочке… Карина! Мне жаль!

— Что случилось? — столовую пронзает холодный голос Артура, вошедшего в эту часть дома.

Испуганно сглатываю. Не хочу его сейчас видеть. Эмиль сказал, что Артур редко бывает на ужинах и сегодня вряд ли придёт. Я успокоилась, а здесь — сюрприз.

Завидев меня, парень застывает на доли секунды, а затем приходит в себя. Цепляет на лицо маску безразличия и беззаботности. Как и всегда. Но мне хватает и нескольких секунд, чтобы понять, что именно сейчас он притворяется. Именно сейчас на нём маска. А в момент неожиданностей можно увидеть его настоящего.

Поздоровавшись с отцом, матерью и братом, Артур садится напротив меня.

— Я прервал ваш разговор, — напоминает он. — О чём все же вы говорили?

Лиола коротко пересказывает сыну рассказ Эмиля. Я же, опустив голову, смотрю на свои колени. 

Не могу сейчас смотреть ни на кого.

Не хочу, чтобы он знал. 

Не хочу видеть псевдожалость. Или слышать упрёки в свой адрес на этот счёт. А такой вариант развития событий возможен, ведь о том, что творится в его голове и как он поступит в следующий момент, можно лишь догадываться.

— Это правда? — ледяной тон Артура пробирает до костей. Жалеет. Но я… не верю. — Правда, что они так с тобой обращались?

— Извините, — вскидываю голову и смотрю на Лиолу.

Жёсткие недовольные взгляды мужчин для меня сейчас невыносимы. И лишь Лиола, как женщина и мать понимает, как мне сейчас неприятно.

Лишь сейчас поняла, что мне неприятно слышать это всё. Быть объектом жалости. Жертвой. Бедной девочкой.

— Я плохо себя чувствую, — вру. — Можно, я пойду в свою комнату? Пожалуйста?

Получив кивок госпожи Хасановой, встаю из-за стола и направляюсь на выход. Эмиль отодвинул для меня стул и губами пообещал зайти позже.

— Ты живёшь теперь здесь? — в спину летит вопрос Артура, и я оборачиваюсь к нему, чтобы кивнуть. Чего уж скрывать?

И делаю ошибку. Потому что вижу то, какими глазами он смотрит на меня. И как много всего в его этих глазах. Того, что было раньше в прежнем Артуре. И нет в том, которого я знаю сейчас. Или… я ошибаюсь?

— Спасибо за ужин, — кидаю и спешу в свою временную комнату. Подальше от Артура и того, что он делает со мной.

Забегаю в комнату, закрываю дверь и скатываюсь вниз по стене, не понимая, что со мной происходит. Почему моё сердце так сильно начинает биться рядом с этим мажором? Соблазнителем? Дураком?

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — жёсткий голос за спиной застаёт меня в момент сортировки нижнего белья.

Быстрым движением руки сгребаю всё обратно в небольшой мешочек, предназначенный для нижней части белья. Прячу его под подушку и оборачиваюсь к Артуру.

Щёки явно покраснели от того, что он мог видеть, но это всего лишь бельё, и оно было не на мне. Значит стыдиться нечего, но вот сердце не унимается.

Испугалась просто. Да и неловкость.

— Стучать не учили? Может быть, я здесь переодеваюсь, — делаю замечание, стараясь брызнуть в него ядом. Только жаль, что у меня его нет. Не для него. — Или вообще голая?

— Было бы круто, но мне не повезло, — отвечает, шокировав меня своими словами.

Извращенец.

Неисправимый извращенец, помешанный на одном занятии. И это не беседы с девушками.

— Артур! — восклицаю, намереваясь призвать к порядку и остаткам совести.

— Ты хотела, чтобы я соврал? 

— Нет! Я хотела бы, чтобы ты ушёл, — недовольно произношу, встав и указав рукой на дверь. — Уходи, Артур! Я не хочу с тобой говорить! К тому же твой брат сейчас зайдёт. Я не хочу его злить. Пожалуйста!

— Уйду после того, как ты ответишь на мой вопрос, — обещает, закрывая за собой дверь и сделав шаг в сторону моей кровати.

— Да! Мама чуть не придушила меня, а твой брат меня спас, — отвечаю, зло смотря на парня, который выбрал мою кровать не только потому, что на неё можно сесть, но и из-за содержимого мешка под моей подушкой.

Пробравшись одной рукой под неё, достаёт мешочек.

— А не думаешь, что это они могли спланировать? — задаёт вопрос, открывая мешок, словно ему можно.