– Я получил ваше прошение об опекунстве и, рассмотрев, вынужден отклонить его.

– Могу я узнать причины такого решения? – стиснув зубы, спросил дядя, мгновенно изменившись в лице.

– Герцогство Монранси важно для империи. До совершеннолетия герцогини осталось совсем немного, и я сам возьму ее под свою защиту и опеку и позабочусь о ее дальнейшей судьбе. До этого времени ее земли переходят под управление короны и во избежание беспорядков усиливаются моей гвардией. Как видите, вы можете быть спокойны за судьбу своей племянницы и возвращаться к себе.

– Ваше императорское величество великодушны и щедры, уделив этому делу свое высочайшее внимание. Должен сообщить, что мой усопший брат выражал обеспокоенность неустроенной судьбой дочери, жених которой не так давно трагически погиб, и в нашем общении рассматривал моего сына как кандидата в мужья.

Что?! Да это ложь!!! Мне огромных усилий стоило сдержаться и не закричать это вслух. Но император и сам был не в восторге от этой новости.

– Есть официально заключенный брачный договор?

– Нет, наша договоренность была устной, – нагло врал дядя с самым честным видом.

– Раз нет, так и говорить не о чем.

– Но последняя воля усопшего… – не сдавался дядя.

– Последнюю волю выражают документально и заверяют. И в управлении герцогством я вижу человека с военным прошлым. Ваш сын служил?

– Нет, у него слабое здоровье.

– Закончил военную академию?

– Первый курс. Понял, что его больше привлекают гуманитарные науки и музыка.

– Плохо. Гуманитарные науки, конечно, важны, но аристократы – костяк империи, и он должен быть сильным и несгибаемым, готовым в любой момент встать на защиту родной земли.

Император повернулся к секретарю и отдал приказ:

– Распорядитесь зачислить молодого человека в Стоунжскую Военную Академию. Там адепты получают всестороннее образование и помимо военной подготовки изучают и гуманитарные дисциплины.

– Но мой император, помилуйте! Моему мальчику уже двадцать два, он получил прекрасное домашнее образование и вышел из возраста адептов…

– Чушь! Учиться можно в любом возрасте. Но если он так хорошо подготовлен… – Император на миг замолчал и сказал секретарю: – Напишите ректору, что данный адепт при желании имеет право сдать экзамены досрочно и перевестись на старший курс.

Дядя позеленел, но дальше возражать опасался. Меня же наградил убийственным взглядом, словно это я во всем виновата.

– Также выделите покои для герцогини, – вспомнил император и обо мне.

– У меня в столице есть дом, – попыталась я отбрыкаться и отвоевать себе хоть немного независимости.

– Пока вы под моей опекой, жить будете во дворце и под моим присмотром.

– В какой части дворца поселить герцогиню? – уточнил секретарь.

Император ненадолго задумался, и окончательно поверг меня в шок:

– В покоях моей прежней воспитанницы.

Это той, что жила рядом с ним, потом стала его невестой, а впоследствии скоропалительно вышла замуж за бывшего пирата и уехала жить в Асдор? А-а-а-а!!! Кто-нибудь меня спасите!

Но император уже принял решение, и возражать было бессмысленно.

Его императорское величество

Дэриэн Изидорос Первый

Конечно, я сразу узнал ее. Этот голосок, мило щебетавший: «Не бойтесь, я защищу вас», – врезался мне в память. Еще бы! До сих пор ни одна женщина не считала, что должна защищать меня. Меня! Императора!

Недостойный укол радости на миг пронзил, когда она оказалась в роли просительницы. Но лишь на миг. Я сам устыдился этого порыва.

Мир жесток к женщинам. Так уж повелось.

Даже к таким стойким.

Она выглядела бледной, но несломленной. Потерять жениха, а затем – отца. Это очень тяжело. Я ощущал боль внутри нее, но внешне герцогиня оставалась спокойной.

И выглядела великолепно, надо признать. Даже без своих земель, этого лакомого кусочка, она стала бы прекрасной партией. Высокая и стройная, с изящной длинной шеей и тонкой талией. Густые черные волосы оттеняли яркую зелень глаз, чуть вздернутых к вискам. У нее оказались правильные и живые черты лица. Мне подумалось вдруг, что улыбка герцогини Монранси может ослеплять.

Но сейчас она не улыбалась.

Ей нужна была помощь.

Что ж, мелькнула ироническая мысль, кровь за кровь, помощь за помощь. Она же «спасла» меня там, в переулке. Кинулась на помощь беспомощному старику, совершенно незнакомому. Это уже говорит о многом. Да и ее герцогство – лакомый кусочек для многих. Большие земли, стратегически отлично расположенные. Когда еще был жив герцог Монранси, планировалось укрепить наблюдательные пункты на границах герцогства.

Провожая взглядом тонкую фигурку, я сделал знак одному из вельмож. Тот понял и кивнул: мол, конечно, провожу и постараюсь, чтобы ее родственник не мелькал рядом. Кстати, насчет родственника. Он откланялся и исчез с глаз, точно грязная пена с побережья.

– Лорд Богарне, – проговорил я негромко.

Тот с поклоном приблизился.

– Отойдем, – я повел рукой в сторону фонтана.

Когда-то фонтан возвели по моему приказу для Арлисы. Моя дива любила воду, а я любил доставлять ей радость.

Сейчас же вместо радости внутри царил холод. Магия льда заняла душу и сердце.

– Проверь этого ушлого родственничка и положение дел в герцогстве Монранси, – приказал я Богарне. – Отринь то, что герцог был твоим другом. Проверяй все. И вся.

– Как всегда, ваше величество, – поклонился глава Тайной канцелярии. Он руководствовался принципом «Дружба не должна касаться работы» – за что я его и ценил.

Было интересно, так ли уж хорошо обстоят дела в столь важной части империи. Самоуверенное заявление наследницы, что делами в последнее время занималась она, разожгло любопытство: так ли уж леди хороша, как считает?

Я даже не знал, какой ответ меня бы удовлетворил. С одной стороны, будет неплохо щелкнуть ее по носу, обнаружив ошибки и просчеты, убавить самоуверенность и наказать за самонадеянность. С другой стороны, герцогиня уже показала свою смелость и решительность, и мне было бы приятно, окажись она еще и умна.

Отец дал ей нетрадиционное для леди воспитание. Вместо того чтобы холить и лелеять, воспитывал как наследника. Владение оружием и бойцовские навыки я оценил. И если думал вначале, что она относится к обедневшему аристократическому роду, где получила больше свободы, учась за себя постоять, то титул герцогини меня удивил. Я отметил, что держала она себя уверенно как в мужском наряде в темной подворотне, так и в элегантном платье при свете дня во дворце.