уже в сентябре 167 года союз 59 варварских племён прорвал римскую границу, как минимум, от Дакии до Реции и вторгся на территорию империи.

Аквилея. Вид с юга

Главный удар был нанесён маркоманнами, квадами, лангобардами, виктуалами, гариями и некоторыми другими племенами по Верхней Паннонии. Огромная масса варваров, в основном германского происхождения, вломилась на территорию империи. Лимес был прорван, варвары заполонили Паннонию, лагеря римских войск были окружены, блокированы и частично уничтожены. Римское население Верхней Паннонии было частично истреблено, частично захвачено и уведено в плен, причём речь идёт о сотнях тысяч человек. После этого, часть варваров с семьями остались осваивать захваченную провинцию, а часть решила пойти дальше и двинулась по Янтарной дороге к Италии. Они прошли Саварию, Петовион, Целейю, Эмону и вышли к Аквилее, которую немедленно осадили. В Аквилее стояли новые легионы II Pia и III Concors, которые в обычных условиях наверняка разбили бы варваров, но теперь легионы были обескровлены чумой до такой степени, что даже не помышляли об открытом сражении и ограничивались обороной города. Тем более, что германцы и славяне II века были вооружены, оснащены и организованы куда лучше, чем 100 лет назад. Даже римские авторы признают, что варвары в Маркоманнских войнах были вооружены и организованы очень хорошо.

Не сумев взять Аквилею и оставив часть сил для её осады, варвары ринулись по Венетской равнине, круша и разоряя всё вокруг, убивая или угоняя тысячи людей, уводя на север тысячи голов скота, расхищая имущество. Скоро они уже взяли и сожгли Опитеригий и двинулись к Вероне.

По-видимому, часть варваров напала и на Далмацию. Похоже, что под Нароной или в ней самой тогда погибла когорта I Belgarum equitata, которую через несколько лет пришлось восстанавливать (см. ниже). А ведь Нарона находилась в самой глубине Далмации, и чтобы добраться до неё, варварам надо было пройти всю провинцию.

Вторым направлением удара варваров была Дакия, куда в том же сентябре 167 года с запада по долине Марисуса вторглись языги князя Банадаспа. Языги шли в Дакию с семьями и скарбом, намереваясь поселиться за Тисой. Местное римско-дакийское население они забирали в рабство. Были взяты Миция, Тибискум, Сармизегетуза. Север Дакии атаковали буры, осы, котины, очевидно, раннеславянские племена. В районе золотых приисков тогда были спрятаны много кладов, часть которых так и не была откопана. Это говорит о потерях в населении. Из тогдашних защитников Дакии нам известны ветераны Парфянской войны: легат легиона XIII Gemina Авл Юлий Помпилий Пизон и префект алы I Hispanorum Campagonum c. R. из Ветеля Гай Юлий Коринфиан, награждённый в Каппадокии за личное мужество. За сражения этого года Коринфиан был вновь отмечен. Он получил командование знаменитой алой I Batavorum milliaria civium Romanorum Pia Fidelis. Она дислоцировалась в Разбоени в Верхней Дакии.

Третьим направлением был Норик, на который обрушились виктуалы и гарии, этническая принадлежность которых определяется плохо. Виктуалы считаются частью квадов, а гарии — частью лугиев. В таком случае — гарии — славянское племя из союза лужичан, возможно, сохранившее в названии древний термин «арии».

Начало Маркоманнской войны

Наконец, четвёртым направлением стала Реция. На её территорию вторглись, очевидно, наристы и гермундуры, только что считавшиеся дружественными Риму племенами. Наристы, скорее всего, являются никем иным, как «норцами», раннеславянским племенем, жившим к северу от римского Норика. Кем были гермундуры, мы не знаем, но название их явно кельтского происхождения, а не германского.

Удар пришёлся на центральную и восточную часть ретийского лимеса. По археологическим данным, около 170 года были сожжены и разрушены кастеллы Саблонетум, Бургзалах, Бёминг, Ветониана, Алкофен, Регина Кастра, Сорвиодурум. Сожжено было, также, поселение Лосодика.

Итак, осенью 167 года наристы и гермундуры, возможно, при поддержке других племён, на широком фронте атаковали ретийский лимес, прорвали его и хлынули вглубь провинции. Радикально ослабленные чумой римские войска ничего не смогли сделать и укрылись в своих кастеллах. Подробно это вторжение описано нами в книге о Германо-Ретийском лимесе, поэтому здесь мы не будем повторяться, скажем только, что восточным пределом вторжения 167 года стала кастелла Сорвиодурум и её окрестности. По крайней мере, на территориях восточнее Сорвиодурума пока не найдено следов разрушений этого периода. Также неизвестно, насколько далеко на юг зашли варвары, взяли ли Иовисуру, Братананиум, Турум, Августу Винделиков?

В центральной же Реции нет следов вторжения южнее Дуная и возможно, что на помощь ретийским войскам прокуратора Тита Дестиция Севера (165–168 гг.) подошли контингенты из Германских провинций, Британии и Испании.

В целом, ситуация складывалась для Рима катастрофически. Последний раз иностранные войска вторгались на территорию Италии аж в 101 г. до н. э. и это были кимвры. Почти 270 лет после этого Рим не допускал ничего подобного, полностью доминируя в Европе, и вот нашлась сила, сравнимая с силой кимвров. А ведь суть событий была одной и той же. Варварская Европа накопила сил достаточно, чтобы бросить вызов античной цивилизации. Образовались новые мощные союзы племён и даже целые языковые группы, вроде славян. Германские и славянские племенные союзы, а также степные сарматы и остатки старого населения римского приграничья, вроде фракийцев и кельтов, начали борьбу за передел земель и временно объединились против общего врага — Рима. Это объединение было непрочным и скоро распалось, но первые его удары по Римским землям оказались сокрушительными.

В Риме принимались все возможные экстренные меры для спасения ситуации. В декабре (17–23 числа) Марк Аврелий провёл древние религиозно-магические обряды очищения Рима от морового поветрия — лектистернии. Он созвал жрецов со всех сторон, чтобы совершить обряды очищения Рима при помощи богов разных народов Империи. Кроме римских богов, в преддверия храмов были вынесены статуи Изиды и Кибелы, возможно, и Митры. Статуи уложили на ложа и поставили перед ними богатое угощение, перед каждым из богов и богинь то, что они особенно любили, по мнению жрецов. Жрецы и зрители всю неделю стояли подле статуй с непокрытыми головами и просили богов о помощи.

Ещё император взял из храма Марса копье, погрузил его наконечник в кровь жертвенного животного и бросил в сторону неприятеля. В жертву приносилось такое количество животных, что какие-то жители столицы, и в столь грозный момент не утратившие чувства юмора, сочинили записку, якобы отправленную императору белыми быками. Быки просили не слишком усердствовать с жертвами ради победы, ибо, писали они, «если ты победишь, мы пропали». Однако, на самом деле, положение было столь серьезным, что ожидали даже возобновления человеческих