А тот человек боролся за свою жизнь.

Кто бы мог подумать, что этот эльф с длинными тонкими пальцами окажет такой серьёзный отпор и будет наносить удары так прицельно. Он отчаянно размахивал кулаками и несколько раз стукнул Стефана, прежде чем тот утихомирил его ударом под челюсть. Мужчина сложился, как сломанный шезлонг, и с глухим звуком стукнулся о землю.

Стефан долго смотрел на него не отрываясь – бессознательного, уязвимого. Он выглядел совсем хрупким, как только что снесённое яйцо. Один раз надавить в нужном месте – и скорлупа треснет.

Стефан почувствовал нарастающее в груди желание. Желание положить его голову под определённым углом, вытащить кузнечный молот из ящика с инструментами, который лежал в пикапе, и устроить кровавый фейерверк из мозгов и осколков черепа – но нет. От этого было бы слишком много грязи, да и времени на это не было.

Поэтому он завязал верёвку на шее мужчины, затянул и стал ждать.

Через полчаса он отчалил из порта Орхуса, перекинул безжизненное тело через борт лодки и после ещё долго смотрел в воду, пока человек, обмотанный железной цепью вокруг туловища, опускался всё глубже в тёмную воду и в конце концов изчез.

Первоначально дело имело большой резонанс в СМИ. Потом в полиции Восточной Ютландии было решено приостановить поиск преступника до обнаружения новых улик, однако семья погибшего не сдавалась. Стефан видел, что на «Фейсбуке» появилась группа поддержки, в которой его родные просили помочь в поисках. Сотни добровольцев бродили по улицам Орхуса, осматривая подвалы, мусорные контейнеры и причалы в надежде найти его. Сначала Стефан следил за развитием событий и лайкал все новости и фотографии, которыми делились члены семьи и ученики из гимназии.

А теперь он вспоминал о нём только тогда, когда чувствовал боль в руке.

Он затушил сигарету и уже собирался вытащить из пачки новую, когда дверь редакции «Demokratisk Dagblad» открылась и из неё вышла журналистка.

Прошло не больше двадцати минут с тех пор, как они туда вошли. Тогда она была в компании мужчины – может быть, возлюбленного? Стефан видел, как они выходили из её квартиры тем утром, и хотя они шли не за руку, но всё равно как-то вместе.

Теперь она была уже одна. Она выглядела сильной и уверенной в себе. Ему бы не доставило удовольствия причинять ей боль, если уж до того дойдёт.

Но он всё равно будет это делать.

Он положил пачку сигарет обратно в карман джинсовой куртки и последовал за ней, когда она начала спускаться по Сторе Страндстреде. Он держался на хорошем расстоянии позади неё и всё время шёл по противоположной стороне улицы, наблюдая. Её вид напомнил ему старую картину, которую он видел в детстве в приходской школе, где был изображён Моисей, разделяющий Красное море. На этом изображении воды расступились и как будто склонились перед Моисеем, чтобы он мог без труда пройти море насквозь. Точно так же люди, казалось, сторонились, чтобы не мешать женщине, уверенно шедшей вперёд.

Сначала он не узнал мужчину, который появился рядом с ней и схватил её за руку. Если бы не озадаченное выражение, появившееся на мгновение на её лице, он бы подумал, что это её хороший друг, поскольку её шаги не сбились с ритма и не замедлились. Парочка продолжила идти по улице как ни в чём не бывало под руку.

Стефан последовал за ними на площадь Святой Анны и увидел, как они сели в тёмно-синий «Форд Фокус».

Только когда машина выехала на дорогу и человек на пассажирском сиденье повернул лицо к окну, Стефан узнал его.

Он почувствовал, как учащается сердцебиение, когда гнев и эйфория забились, как встревоженные птицы, в его груди.

Он нашёл свой рабочий телефон в кармане и набрал номер. Трубку сняли после двух гудков, но ответа не последовало.

– Алло? – сказал Стефан.

– Да?

– Да, привет, это я. Я здесь слежу за…

– Я занят. Что тебе нужно?

– Хотел спросить о женщине. Журналистке.

– Что такое с ней?

– Полиция была у неё дома прошлой ночью.

Тишина.

– Первыми приехала пара молодых офицеров – ничего особенного, – продолжил Стефан. – Но потом приехал Шефер. Он пробыл там недолго, но он приезжал.

– Где сейчас женщина?

– Я только что видел, как она вышла из редакции. Она села в машину и уехала. С Ульриком Андерсоном.

На другом конце провода на несколько секунд повисло молчание. Затем голос произнес:

– Проклятый журналист.

– Именно. Он.

– Узнай, что он рассказал ей.

Боль пронзила всю правую руку, Стефан закрыл глаза, один за другим согнул пальцы и сжал ладонь в кулак.

– Что ещё мне нужно сделать?

За исключением тяжёлого, всё ускоряющегося дыхания на другом конце провода не было слышно ничего. Потом голос произнес:

– Мне казалось, ты уже имел с ним серьёзный разговор?

– Верно.

– Хм… Похоже, это не дало желаемого эффекта.

– Очевидно, нет.

– Это чертовски досадно.

– Да, – сказал Стефан. Он прикусил губу, чтобы не улыбнуться. – Досадно.

Элоиза отстегнула свой ремень и повернулась к Ульрику Андерсону.

– Ульрик, честно говоря, это всё ужасно похоже на враньё. Что, чёрт возьми, происходит – ты под наркотиками?

Она припарковала машину на пустынной дороге, ведущей на берег, в самой восточной точке острова Рефсхалеёэн, где они были окружены только камнями, лесом и серым морем. Ульрик указывал дорогу сюда короткими, отрывочными инструкциями.

Направо, прямо, поверни здесь.

Это было единственное, что он произносил за всю поездку.

Теперь он устало смотрел вперёд через лобовое стекло.

– Ты сказала, что она написала тебе.

– Анна Киль? – спросила Элоиза. – Да. Дважды.

– Откуда ты знаешь, что это она?

Элоиза пожала плечами.

– Да я в принципе не знаю. По крайней мере, пока. Письма в полиции, их проверяют на наличие отпечатков пальцев и ДНК. Но они подписаны её именем и речь в них идёт об убийстве в Торбеке.

– Что она тебе написала?

– Ульрик, да что, чёрт возьми, происходит? Ты в порядке?

– Просто скажи мне, что она написала. – Он повернулся к Элоизе и посмотрел на неё опустошённым взглядом.

– Она написала не так много, – ответила она. – В основном это бессмыслица, головоломки, что-то о цветах и счастливых числах. Она говорит, что мы связаны и что я должна написать о ней.

– Она написала что-нибудь о Моссинге?

– Она написала, что он истекал кровью и ей нравилось наблюдать, как это происходит.