Был уже полдень, когда она услышала стук в дверь. Открыв дверь, она увидела Ная, который стоял, опершись о стену, и вертел в руках свою шляпу. Он выпрямился и, засунув руки за ремень брюк, прижал большие пальцы к расшитой бисером пряжке.

— Думаю, что вам еще раз нужно поговорить с той женщиной, с которой вы беседовали сегодня утром у ручья. Я нанял экипаж.

— Да, мне бы очень хотелось поговорить с ней, — сказала она. — Я только возьму свою шляпу.

Брианна заметила, какие взгляды бросали на Ная женщины, пока они ехали к городской окраине. Она краешком глаза рассматривала его и пришла к выводу, что его фигура производит сильное впечатление, да и рубашка из мягкой оленьей кожи сидит на нем как влитая. В нем ощущалось что-то примитивное, какая-то грубая сила, и это завораживало и одновременно пугало Брианну. Его темно-серые глаза, смотревшие из-под низко надвинутой шляпы, были такими холодными и безразличными, что она опять вспомнила о тех романтичных дикарях, о которых читала в книге Френсиса Паркмена, описывающей путешествие в Орегон. Однако она вдруг осознала, что Коламбус Най вызывает у нее не только страх, но и сильное влечение. Это встревожило и даже огорчило ее.

— Вы нашли тех людей, которые наняли вас в качестве проводника до Орегона?

Он вытащил маленькую зубочистку и зажал ее в зубах.

— Я нашел того человека, который посылал за мной.

Брианна ожидала, что он скажет еще что-нибудь, но он молчал. Какой скрытный мужчина! Неужели ей придется каждое слово из него вытягивать?

— Значит, все готово для вашего путешествия? — спросила она.

Не вынимая изо рта зубочистку, он ответил:

— Эпидемия холеры скосила почти всю эту группу. В живых остались только несколько человек, которые присоединились к другим группам.

— Господи, какой ужас!

У нее от страха кровь застыла в жилах. Най не поедет в Орегон. Может быть, он сейчас просто пытается подобрать слова, чтобы сказать ей о том, что он оставляет ее и возвращается в Сент-Луис или в тот город, в котором он живет? Облизав губы, она решительно спросила:

— Что же вы теперь собираетесь делать?

— Пока еще не решил.

Они некоторое время хранили молчание. Най умело управлял экипажем, направляя его в сторону прерий, раскинувшихся на запад от города. Наконец Брианна откашлялась и спросила:

— Я вам очень благодарна за то, что вы помогаете мне искать Джулию и ее мужа. Я чувствую вину за то, что отнимаю у вас время. Я вам действительно очень благодарна.

— Я занимаюсь этим не ради благодарности и не из-за денег.

Он еще ниже надвинул на глаза шляпу и смотрел теперь только вперед. Может ли он сказать ей, что делает это потому, что понимает, какая она слабая и ранимая, и что он больше всего на свете хочет защищать ее и заниматься с ней любовью? Будет ли она после такого признания чувствовать себя в безопасности или испугается еще больше?

Он продолжал молчать, и Брианна, испытывая неловкость, решила сменить тему разговора.

— Я просто сгораю от нетерпения — так мне хочется увидеть Джулию. Мы очень давно не виделись. Мы с ней переписывались, и из ее писем я узнала, что она собирается ехать в Орегон. Однако письма не могут заменить живое общение. Ее дети, наверное, уже очень выросли. Я так хочу обнять их и услышать их веселый смех.

— Кажется, мы приехали, — сказал он, останавливая экипаж.

На лугу, рядом с ручьем, стояли десятка четыре фургонов, образовав круг. Неподалеку мирно щипали травку волы и лошади. За ними присматривали дети, вооружившись ивовыми прутьями. Возле костров женщины и дети постарше готовили еду. На берегу ручья женщины развешивали на кустах выстиранное белье. Как только Брианна вышла из экипажа, к ней сразу же подбежала миссис Декер и поприветствовала ее.

— Дорогая, у меня есть для вас новости, — сказала она. — Один из наших мужчин встречал какого-то мистера Сомервилла. Он сказал, что этот Сомервилл несколько дней назад уехал с караваном, который возглавил человек по фамилии Хетфилд.

Брианну так расстроили ее слова, что она не заметила, как напрягся Най. Когда она повернулась к нему, то его лицо ничего необычного не выражало.

— Как вы думаете, мы сможем их догнать?

Вокруг них уже собралось довольно много людей, и вперед вышел один мужчина. Он был худым, имел скошенный подбородок и маленькие черные глаза, похожие на глаза горностая.

— Вы сможете, — сказал он. — Но сначала вам придется съездить в одно место. То, что вы там увидите, вам вряд ли понравится, — добавил он и, глядя на грудь Брианны, облизнулся. Потом он подошел к Коламбусу, который стоял рядом с Брианной. — Привет, Най. Почти год не видел тебя.

Коламбус Най прищурился.

— Едешь в Орегон, Меградж? Мне казалось, что золотые прииски Калифорнии тебе больше по душе.

Эдуард Меградж ухмыльнулся.

— Решил поехать в Орегон, когда узнал, как там хорошо устроились переселенцы.

— Ты проводник в этой группе?

— Нет, для этого наняли Джеба Хенкса. Я главный в караване.

Брианна с интересом прислушивалась к их беседе. Похоже, эти мужчины были знакомы, и у нее сложилось такое впечатление, что они не питали особой симпатии друг к другу. Най, конечно, опасный человек и у него тяжелый характер, однако после того как Меградж обшарил глазами все ее тело, ей показалась, что она искупалась в грязной луже.

— Будьте так любезны, скажите, вы случайно ничего не знаете о моей сестре и ее семье? — с дрожью в голосе обратилась она к этому мужчине. — Их фамилия Сомервилл. Джон и Джулия Сомервилл. Мне показалось, что вы что-то можете о них знать.

Мужчина снова уставился на нее. Он внимательно рассмотрел ее лицо, потом все ее тело от макушки до пяток и наконец снова остановил свой взгляд на ее груди. Облизав губы, он сказал:

— Я лично не знаю никаких Сомервиллов. Но они были в группе Хетфилда, а это значит, что вы можете их найти, проехав тридцать миль по этой дороге. Ориентиром будут служить деревянные кресты.

Брианна посмотрела на Ная.

— Что он имеет в виду?

Най приобнял ее за плечи и отвел в сторону.

— Хетфилд возглавлял ту самую группу, которую должен был вести я, — сказал он.

— Но вы сказали, что холера…

— Это правда, — вмешался в их разговор Меградж, злорадно сверкая глазками. — Почти все мужчины и женщины из группы Хетфилда умерли.

— Вот твой ужин, Вайт, — сказал помощник шерифа, просовывая поднос под решетку камеры.

— Дерьмо! Это просто помои, — заявил Вайт, демонстративно игнорируя накрытый салфеткой поднос. Он встал с койки и подошел к железной решетке, отделявшей его от шерифа. — Сколько еще ты собираешься держать меня здесь, как ты это называешь, «под подозрением»? Ты бы лучше занялся поисками моей жены, а не держал бы в тюрьме честных граждан.