Гри окинул меня цепким взглядом и произнес:

– Знакомься, Федя, это Таня, Таня, это Федя.

Незнакомец, довольно молодой, лет тридцати пяти, не больше, был толстым, похожим на медведя.

– Очень приятно, – сказал он.

Я кивнула и прикусила нижнюю губу, неожиданно мне стало смешно. Однако мы с этим дядькой отличная парочка, два слона в посудной лавке.

– Ладно, Гри, – крякнул Федор, – спасибо тебе, сегодня же этого Самсонова арестуют.

– Вот видишь, – воскликнул дедуська, – и от меня есть польза!

– Ты знаешь мою позицию, – начал было Федор, потом осекся и замолчал.

Его большие карие глаза стали бесцеремонно ощупывать мою фигуру.

– Ты чего стоишь? – повернулся ко мне Гри.

– Указаний жду, – бодро ответила я.

– Иди отдыхай, – буркнул хозяин.

Я добралась до комнаты, где мне предстояло прожить некоторое время, активировала телефонную карточку и позвонила Этти.

– Да, – закричала свекровь.

– У тебя больше не болит голова?

– Танюша! Живо говори, какие новости? – воскликнула Этти.

Я набрала полную грудь воздуха и выложила свекрови про взрыв и пожар.

– Ужас, ужас, ужас, – шептала мать Миши, – господи, какое счастье, что тебя не было дома!

Потом она пришла в себя и затараторила:

– Немедленно приезжай ко мне! В тесноте, да не в обиде.

– Спасибо, – ответила я, – но.., не надо.

– Танюш, – зазвенела Этти, – не дури, где жить станешь?

– Ну.., э… – замямлила я, очень хорошо помня приказ Гри о неразглашении тайны работы у частного детектива, – тут, понимаешь.., в общем…

– Говори прямо, не мямли, – стала сердиться подруга, – где сегодня ночевала?

– У одного человека.

– У кого? – изумилась Этти. – Тебя соседи к себе пригласили?

– Нет.

– Тогда кто?

– Один мужчина, – ляпнула я и тут же спохватилась.

Боже, ну и глупость я сморозила, сейчас Этти швырнет трубку и больше никогда не станет со мной общаться. Оно и понятно, какой свекрови понравится подобный поворот событий, вдова сына нагло заявляет о том, что провела ночь с другим. Надо немедленно, пока Этти молчит, сообщить ей правду: меня приголубил безумный дед, родившийся во время Крымской войны, свидетелем которой был Л.Н.Толстой.

Но не успела я раскрыть рот, как Этти заголосила:

– Ой, ну наконец-то! Сколько можно тосковать!

Давно пора отыскать себе кавалера! Кто он? Чем занимается? Сколько лет? Был ли женат? Имеет ли квартиру?

А еще ты мне ничего не рассказала о найденной работе!

Сгораю от любопытства! Умираю! Таня! Эй, отзовись!

В голосе Этти кипела радость вперемешку с восторгом, мне стало неудобно от того, что придется обманывать единственную подругу.

– Давай приезжай немедленно, – ликовала Этти, – потреплемся!

– Хорошо, – согласилась я, – сейчас соберусь.

Поколебавшись пять минут, я пошла к Гри.

– Можно мне сходить в гости?

– К кому? – удивился хозяин, сидевший у стола в одиночестве, Федор, очевидно, ушел.

– К свекрови.

– Валяй, – разрешил Гри, – все равно мы в простое. Этак скоро милостыню в метро начнем просить или от голода окочуримся…

Я позвонила Этти, сообщила ей, что приеду через час, вышла на улицу, купила торт и двинулась на Новослободскую улицу, где в самом конце, почти у Савеловского вокзала, живет в огромном сером доме моя свекровь.

Выйдя из метро, я села в троллейбус, докатила до нужной остановки и, привычно проигнорировав подземный переход, пошла через дорогу в неположенном месте.

Конечно, нехорошо поступать подобным образом, но Новослободская улица, большая, широкая, была полупустой, редкие автомобили катили в сторону центра, а к вокзалу не спешил никто. И вообще, когда иду к Этти, я всегда пересекаю магистраль тут.

Я осторожно ступила на проезжую часть, бдительно огляделась по сторонам и двинулась вперед. Почти половину дороги я преодолела без проблем, но тут вдруг откуда-то из-под эстакады выскочили старые помятые «Жигули», заляпанные грязью по самую крышу. Автомобиль летел прямо на меня, но я сначала не испугалась. Новослободская улица просторная, пустая, давала водителю массу возможностей для маневра, объехать пешехода было легко даже тому, кто в первый раз сел за руль, поэтому я спокойно продолжила путь. Но «Жигули» катили прямо на меня, я побежала. Авто вильнуло следом, мои ноги понеслись вперед, тачка со страшной скоростью нагоняла. Поняв, что за рулем сидит либо пьяный, либо наркоман, я припустила стрелой к спасительному тротуару, но смерть на колесах настигала. Ни разу в жизни я не бегала с такой скоростью, но, с другой стороны, за мной никогда еще не гонялся автомобиль с обезумевшим шофером.

Ступив на пешеходную зону, я перевела дух, а зря, «Жигули», ловко перелетев бордюрный камень, оказались тоже на тротуаре. В полном ужасе, сообразив, что меня сейчас раздавят, я рванулась вперед, наскочила на огромную витрину магазина игрушек. Послышался звон, мелким дождем посыпались осколки, я, не понимая как, оказалась внутри небольшой торговой точки. Вокруг забегали люди, они разевали рты, махали руками, но я абсолютно не слышала никаких звуков, словно смотрела немое кино. Откуда ни возьмись появились два милиционера, врач в белом халате, в руку впилась игла.

– Ужас, – вскрикивала одна продавщица, – мы видели, как за ней гнались!..

– Убивать пьяных за рулем надо! – кипятилась другая.

– Разбила витрину, – пролепетала я, – извините, наверное, она дорогая, скажите, сколько стоит, обязательно расплачусь, только не сразу, по частям.

– Да забудь о стекляшке, – отмахнулась женщина лет сорока, – главное, жива осталась. Ну и шустрая ты, другая бы упала.

– И даже торт не помяла, – обрадованно воскликнула девушка в розовой кофточке.

Я посмотрела на коробку. Действительно, вот смешно, я неслась по дороге, пыталась убежать от смерти, а лакомство не выронила. Торт в целости и сохранности пережил приключение.

– Спокойно, граждане, – заявил один из милиционеров, – давайте по порядку.

Через десять минут выяснилось, что описать машину не может никто.

– Номер запомнили? – спросил представитель правоохранительных органов.

Я растерянно помотала головой.

– Нет, я просто убегала прочь.

– Кто за рулем сидел, – настаивал патрульный, – описать способны?

Я пожала плечами: