Они пересекли площадь, которая вела к Национальному театру, к миниатюрной копии парижской Оперы. В этот вечер аргентинская труппа играла там пьесу Лорки, и на спектакль собрался весь Сан-Хосе. Женщины, сверкающие бриллиантами, одетые по последней моде из Майами, окликали друг друга и целовались. Мужчины тепло хлопали друг друга по плечу. Все были знакомы. Среди этой шумной и веселой толпы Жад показалось, что она узнала deputado, которого сопровождала довольно молодая женщина, смеявшаяся очень громко.

Однако, когда четыре женщины и Ролан прибыли к театру, все взоры обратились на них. В основном рассматривали Берит. При своем высоком росте и почти плоской груди, с короткими волосами и в мальчишеской одежде она выглядела очаровательным гермафродитом и интриговала костариканское высшее общество. При ее появлении один высокий худой мужчина с вьющимися каштановыми волосами спросил громким голосом своего спутника, любит ли тот гомосексуалистов.

— Те gustan los maricones?

«Maricon»[20]— это слово Берит очень хорошо поняла. Они вошли в ложу, и вскоре занавес поднялся. Пьеса шла на испанском, и Берит, томно опираясь на край балкона, больше внимания уделяла залу, чем сцене. Из соседней ложи на нее смотрел мужчина. Берит наклонилась к Ролану и прошептала ему на ухо несколько слов. Он кивнул, и Берит вышла.

Через несколько минут Жад увидела ее рядом с крупным брюнетом с вьющимися каштановыми волосами, который быстро встал и жестом пригласил ее сесть. Она покачала головой, как упрямый ребенок, и очень медленно расстегнула ему пиджак, а затем бросила его на пол. Потом она развязала узел его галстука и спокойно расстегнула рубашку. В темноте ложи его грудь казалась очень белой. Мужчина пытался подтолкнуть ее к двери, но Берит сопротивлялась.

Все. Кто находился неподалеку, взяли бинокли, чтобы наблюдать за происходящим. И они вскоре увидели, как Берит расстегнула ему брюки, взяла его руку и направила ее себе между бедер, чтобы предоставить ему неопровержимые доказательства ее сексуальной идентичности. Мужчине удалось увлечь Берит в угол, и их фигуры скрыла тень.

В антракте Берит пришла к ним и продемонстрировала свое новое завоевание, Педро, колумбийского банкира, приехавшего в Коста-Рику на конференцию. Она терлась об него и неоднократно пыталась скользнуть рукой ему в штаны. И каждый раз мужчина смущенно отстранялся от девушки. Каждое их движение напоминало водевиль.

Когда пьеса возобновилась, Педро хотел вернуться на свое место, но Берит уговорила его остаться с остальными. Она уступила ему свое место в первом ряду, а сама села между ним и Бьянкой. Потом она просунула свою длинную руку ему между колен и расстегнула ширинку. Колумбиец попытался остановить ее, но добился лишь того, что зритель из соседней ложи, потревоженный шумом, попросил его не шуметь. Берит воспользовалась его замешательством, чтобы высвободить его эрегированный член из брюк. Педро наклонился вперед, чтобы скрыть свою эрекцию, и испуганно посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что никто ничего не видел.

Берит взяла руку Бьянки и положила ее на член мужчины. Пальцы Бьянки обхватили его, сжали и начали двигаться вверх-вниз. Берит приподняла платье своей спутницы до бедер и открыла ее вульву.

— Посмотри, — сказала она, обращаясь к Педро. — У нее нет трусиков. Хочешь поласкать ее, пока она будет заниматься твоим членом? Давай, давай! Это все хотели бы увидеть.

Педро промолчал. Он уже ничего не понимал. Он был так взволнован, что был уже не в состоянии сопротивляться руке Бьянки, которая манипулировала его членом. Он осмелился прикоснуться к ее открытым губам.

— Да, — застонала Бьянка. — Продолжай, это так хорошо.

Она наклонилась, чтобы взять в рот пенис банкира. Черты лица мужчины смягчились, его дыхание стало глубже, и он кончил глубоко в горло молодой женщины. Потом с некоторой беспардонностью, которая на самом деле была лишь смущением, он потерял интерес к Бьянке, застегнул брюки и сделал вид, что поглощен пьесой Лорки — и так до самого финала.

Когда зажегся свет, ему пришлось побеседовать со своими соседями. К нему все отнеслись по-дружески, и Ролан пригласил его к ним присоединиться, чтобы достойно закончить вечер. Педро предложил пойти потанцевать в «Сальса 54» — этот клуб находился рядом с театром.

Танцевальный зал был большим, и, хотя публики было очень много, танцоры изящно двигались в центре, не задевая друг друга. Женщины на высоких каблуках, затянутые в прямые юбки, обрисовывающие ягодицы, груди, торчащие из кружевных корсажей из полиэстера, подкрашенные глаза, губы цвета крови — все это рождало атмосферу чувственности. Самодовольные мужчины в узких брюках, широких рубашках и в сверкающих ботинках беззастенчиво разглядывали объекты своего желания и пользовались возможностью, чтобы показать им силу своих рук.

Жад взяла Педро за руку и потащила его в центр зала. Ее тело сразу же восприняло ритм латинской музыки и подчинилось ему. Как и другие женщины, Жад выгнулась и завертела бедрами, но вместо того, чтобы держаться на расстоянии, она словно приклеилась к Педро. Ее бедра раздвинули ткань платья, а длинные волосы коснулись рук мужчины, сжимавших ее мускулистую спину. Таз закачался так, что скоро другие танцоры остановились и окружили их, чтобы полюбоваться.

Наличие зрителей подзадорило девушку. И она показала всю чувственность своего тела. Теперь именно она повела Педро. Он, как загипнотизированный, следовал за каждым ее шагом, получая толчки живота Жад, которая вся вибрировала от счастья этого ритма любви. Во время одного широкого шага туника Жад с одной стороны разорвалась, обнажив ее до самого пояса, но она продолжила танцевать. Она забыла про других и кружилась, предлагая окружающим свой собственный набор чувственных акцентов традиционной сальсы. Иногда она лениво опиралась на плечо Педро, иногда она оборачивалась вокруг него, а он тянулся к ней руками, как будто у него кружилась голова.

Когда оркестр сделал паузу, все повернулись к Жад и разразились аплодисментами. Она поклонилась и выразила готовность к новому танцу. Двое подвыпивших мужчин одновременно приблизились к ней, чтобы пригласить ее на танец. Каждый взял ее за руку и попытался обхватить за талию. Жад нравилось чувствовать на себе прикосновение незнакомых рук. Она бы танцевала с обоими, если бы это было возможно, но костариканцы не разделяли такого мнения. Не оставляя ее, они начали осыпать друг друга оплеухами. Педро с Роланом бросились Жад на помощь, и они торопливо выбрались из возникшей суматохи.

Ольга, Берит и Бьянка уже ждали их снаружи под похотливыми взглядами двух нарядно одетых молодых подростков.

— Берем их? — спросила Ольга.

Ребята поняли, что говорят о них, и подошли поближе. Они были так рады и возбуждены, что нервно посмеивались и подталкивали друг друга локтями. Педро строго посмотрел на них. Он был явно обеспокоен новыми конкурентами, но ничего не сказал, когда женщины окружили молодых костариканцев и взяли их за руки.