– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.

– Уберусь, но не сразу, – он загородил дорогу попытавшейся обойти его Джули. – Ты, черт возьми, вовсе не выглядела горюющей по своему убитому любовнику, когда расстегивала мне брюки.

– Я отказываюсь это слушать, – она сделала шаг в сторону, но Дерек снова загородил ей путь.

– Если в твои привычки не входит снимать мужиков в самолете…

– Не входит.

– Тогда вернемся к моему первому вопросу. Почему? Ты взяла меня голыми руками. Я хочу знать, зачем? Теперь мне ясно, что это имеет отношение к Полу Уиллеру. Но какое? Садясь в самолет в Париже, я ничего о нем не знал. Почему ты решила меня «поиметь», как сама изящно выразилась, прежде чем я о нем услышал?

– Вы умны, мистер Митчелл. Сами сообразите.

– Даже не собираюсь гадать. Говори!

Джули покачала головой и снова попыталась обойти его. На этот раз Дерек схватил ее за руку:

– Думаешь, будет лучше, если я спрошу Дуга Уиллера, почему любовница его покойного брата соблазнила меня в самолете?

Джули выдернула руку:

– Мне безразлично. Спрашивай.

Он презрительно усмехнулся:

– Блеф. Тебе это не безразлично.

Молодая женщина смотрела на него с ненавистью, но Дерек не отступал.

– Избавьте меня от необходимости разгадывать все эти загадки, мисс Рутледж. Почему вы хотели меня скомпрометировать?

Митчелл тоже блефовал. Он никогда не стал бы рассказывать Дугу Уиллеру о произошедшем в самолете. Ему вовсе не хотелось бы, чтобы кто-нибудь знал, что из него сделали дурака. Но он умел блефовать, и Джули это знала. Если верить всему, что она о нем читала, это почти всегда срабатывало, даже с самыми несгибаемыми в своих убеждениях прокурорами. Кроме того, она ведь получила то, чего добивалась. Почему бы не сказать Митчеллу, зачем?

– Я хотела быть уверена в том, что ты не сможешь защищать интересы Крейгтона Уиллера.

– Так. Это племянник. Какое он имеет ко всему этому отношение?

– Прямое.

– К смерти своего дяди?

Джули кивнула.

– У Крейгтона алиби.

– Тем не менее я уверена, что это его рук дело. Рано или поздно полиция тоже до этого докопается. Крейгтону предъявят обвинение и будут судить. Но тебя в том зале не будет! Ты не сможешь его защищать, после того как… после того…

– Вот оно что. Делать ты это можешь, а вот слово выговорить никак.

Митчелл отступил под ее пристальным, ненавидящим взглядом. Джули услышала тихое ругательство, после чего адвокат отвернулся и отошел в другой конец гостиной. Несколько минут он смотрел на картину на стене, освещенную так умело, что был виден каждый мазок.

– Ты выяснил то, что хотел. Уходи.

Дерек повернулся и спросил:

– Как ты узнала, что Дуглас Уиллер собирается меня нанять?

– После похорон Пола я случайно слышала, как Дуг жалуется кому-то из друзей на нерасторопность полиции, на то, что детективы все еще допрашивают его и членов семьи, хотя у них у всех есть алиби. Кто-то сказал, что это нужно прекратить и, возможно, Дугу самое время ввести в дело питбуля. Это цитата. Дуглас ответил, что уже думал об этом, и назвал твое имя. Я заинтересовалась. Прочитала о твоих успехах на нескольких судебных процессах, имевших широкий резонанс. Ты ведь редко проигрываешь. Я боялась, что, если ты станешь адвокатом Крейгтона, ему удастся уйти от расплаты за убийство Пола.

Последовало продолжительное молчание. Митчелл опять отвернулся и стал рассматривать картину. Наконец он задал вопрос, но совсем не тот, которого ожидала Джули:

– Неужели какой-нибудь человек, пребывающий в здравом уме, заплатит за это хорошие деньги?

Она невольно улыбнулась:

– Ты удивишься, но это так.

– А сколько за нее просят?

– Пятнадцать тысяч.

– Шутишь?

– Нет.

– Пятнадцать тысяч долларов за картину с голым толстяком? – Он стремительно повернулся и задал следующий вопрос: – Как ты узнала, что я лечу тем рейсом?

– Что?

Столь резкий переход сбил Джули с толку. На что Митчелл, собственно, и рассчитывал.

– В курсе моих планов была только Марлин – моя помощница, но она никогда никому об этом не сказала бы, не поставив меня в известность и не получив разрешение.

– Я узнала от Шэрон, жены Дуга. Как-то позвонила ей на той неделе, чтобы узнать, как они справляются.

– У тебя хорошие отношения с членами семьи?

– Были дружеские. Через Пола.

– Дуглас сказал мне, что Пол тебя обожал. И ты его тоже.

– Это верно.

– Гм-м, – Дерек скептически глянул на нее и вернулся к прерванному разговору: – Шэрон Уиллер не могла знать номер моего рейса.

– Ты с ней встречался?

– Пока нет.

– Она… Я не хочу говорить о Шэрон ничего плохого, как бы это ни прозвучало. Она не слишком умная, ею легко манипулировать. Я сказала о том, что слышала о решении Дуга нанять тебя, и спросила, что из этого вышло. Она ответила, что ты сейчас в Париже и вернешься одиннадцатого. Вот тогда Дуг и рассчитывает с тобой встретиться.

– И ты решила устроить на меня засаду в Париже?

– Мне это показалось хорошей мыслью.

Митчелл подавил улыбку:

– В сравнении с чем? С нападением на пляже?

– Верно. Это был отчаянный шаг, но я должна была повидать тебя до того, как ты встретишься с Дугом. Шэрон сказала, что в Париж ты улетел на семейное торжество, и это показалось мне хорошим знаком. Ты расслабишься. Не будешь остерегаться. Не будешь ждать…

– Что меня поимеют во всех смыслах этого слова.

Она пропустила грубость мимо ушей.

– У «Дельты» из аэропорта имени Шарля де Голля в Атланту ежедневно четыре рейса. Раз Дуг рассчитывал встретиться с тобой в день, когда ты вернешься, было резонно предположить, что ты полетишь первым рейсом.

– А если бы ты ошиблась?

– Значит, зря потратила бы деньги на билет в бизнес-классе.

– И упустила бы свой шанс.

– Если бы у меня не вышло в тот раз, я бы выбрала другое место и время.

– Половой акт в нестандартной обстановке?

Джули отвела взгляд:

– Не обязательно. Если честно, я сама не знала, что собираюсь делать. Может быть, умолять. Может, попытаться убедить. Воззвать к твоей порядочности или чувству справедливости. Но… – она пожала плечами.

– Ты не думаешь, что у меня имеются все эти качества, о которых говоришь.