— Я в этом уверена еще с той самой минуты, когдаувидела тебя в первый раз. Макс, я не передумала и никогда не передумаю. Хрен сней, с прессой. Моя частная жизнь— это моя частная жизнь, и она не должнаникого касаться. Хоть и говорят, что личная жизнь звезды — это народноедостояние, но мы попробуем доказать обратное. Мне совершенно безразлично, ктоты и чем занимаешься. Я просто хочу, чтобы ты был рядом. Я устала от одинокихдней и ночей. Я думаю, что ты поможешь с этим справиться и больше я никогда небуду ни жить одна, ни ложиться одна спать. В принципе я человек, который неможет не иметь семью, но из-за моей публичности мне не так просто с кем-топознакомиться и что-то создать. Меня не интересует все, что было у тебя доменя. Меня интересует все то, что будет у тебя со мной. Ты знаешь, по-моему,неправду говорят, что творческие люди должны быть одиноки, иначе, мол, импросто-напросто нечего будет творить. Только теперь я поняла, что наоборот,когда у творческого человека не налажена личная жизнь, ему совсем не дотворчества. Когда женщина живет не одна и переступает порог своей квартиры, онадолжна чувствовать то, насколько в этой квартире тепло и уютно. Это оченьважно. Когда личная жизнь и быт налажены, совсем не нужно забивать себе головувсякими там переменами в судьбе. Ты знаешь, теперь у меня будет больше временидля творчества, потому что творить без любви невозможно. В творчество нужновкладывать душу, а любовь и есть особое состояние души.

Я замолчала и посмотрела на Макса глазами, полными слез.Макс бережно вытер мои слезинки и со всей силы прижал меня к себе.

— Значит, ты не отступаешь?

— Значит, нет.

— И ты согласна выйти замуж за бандита?

— Макс, я бы не хотела, чтобы ты так себя называл.Бандит делает людям плохо, но ты не такой. Лучше называй себя бизнесменом.

— Хорошо. И ты согласна выйти замуж за криминальногобизнесмена?

— Я согласна выйти замуж за бизнесмена.

— Ну ты и сумасшедшая. Господи, ну какая же тысумасшедшая…

Макс одевался медленно и как-то виновато посматривал в моюсторону. Я стояла, прислонившись к стене, и пристально наблюдала за егодействиями.

— Анна, но ты же знаешь, что я очень сильно тебя люблю.Скажи, ты хоть это знаешь?!

— Знаю.

— Я же не могу быть двоеженцем. Я должен объясниться сженой. Я должен поговорить с дочерью.

— Что с ней говорить? Она все равно ничего не поймет.Она еще маленькая. Своими беседами ты только травмируешь детскую психику.

— Она только с виду маленькая, а все понимает, каквзрослая. Она меня поймет. В конце концов папа никуда не пропадает. Папа простобольше не будет жить с мамой. А в принципе я с ней особенно-то и не жил.

— Конечно, гулял налево и направо.

— Именно поэтому я и хочу, чтобы у нас с тобой все былопо-честному. Я больше не хочу тебе врать, потому что ты совсем не та женщина,которой можно соврать.

Как только Макс направился к входной двери, я растеряннопосмотрела ему вслед и тихо произнесла:

— Макс, ты когда вернешься?

— Скоро. Я вернусь и начну жизнь с чистого листа.

— Когда?

— Я же тебе сказан, что скоро. И еще, у меня больше невыключен телефон. Звони мне в любое время дня и ночи. И, пожалуйста, не посещайникакие сомнительные места. Занимайся любимым делом.

— Макс, а почему ты не хочешь приехать ко мнезавтра? — чуть было не всхлипнула я.

— Потому, что ты никогда не будешь моей любовницей. Тыбудешь мне женой. Я получу развод очень быстро. И еще. Я должен продать домпахана и купить новый. Я хочу перевезти тебя в новый, красивый дом, где мысможем быть счастливы.

— Мы можем жить в этой квартире.

— Нет. Я никогда не приходил к женщинам на все готовое.Никогда. Это твоя квартира, и она не имеет ко мне никакого отношения. Ты можешьприезжать сюда всегда, когда я тебе надоем. В любви я умею давать, но не умеюбрать. Я не альфонс и никогда им не был.

— При чем тут альфонс?! Я это совсем не имела в виду!

— Я знаю, — медленно сказан Макс и открыл входнуюдверь. — Я должен сделать так, чтобы ты никогда не работала только из-затого, что тебе платят. Пусть работа станет для тебя хобби, отдушиной, просточтобы тебе не было скучно.

Как только за Максом закрылась входная дверь, я бросилась набалкон и стала наблюдать за тем, как Макс садится в машину. Едва машинаотъехала, я проводила ее беспомощным взглядом и подумала о том, что большеникогда его не увижу. А затем я стала гнать из головы подобные мысли. Мнепоказалось, что если я буду об этом думать, то не выдержу и просто шагну черезперила… И как я могла такое подумать… Макс вернется. Он обязательно вернется…Он только разведется с женой и сразу вернется. Он честный, он слишком честный.Он совсем не такой мужчина, который заводит себе любовницу и всю дорогу морочитей голову. Он не из тех, кто живет двойной жизнью, мучается с нелюбимой женой ине может сойтись с любимой, как герой фильма «Осенний марафон», хотя тот женутоже по-своему любил. Он не хочет причинять боль. Он хочет жить так, чтобы я нечувствовала боли.

Как только я вышла с балкона, то почувствовала, что квартирапросто полна призраков. Смятая постель, на которой мы еще недавно предавалисьлюбовным утехам… Начатая бутылка шампанского и два недопитых бокала… Две чашкииз-под кофе и даже два полотенца, валявшихся на полу ванной комнаты. Я слегкавстряхнула головой, улыбнулась и подумала, что очень скоро я зайду в ваннуюкомнату и увижу, как ОН бреется, посматривая на свое отражение в зеркале. А ясяду на стул и буду с необъяснимым наслаждением наблюдать за ЕГО действиями. Акогда ОН начнет умываться, я тихонько встану со своего стула и укушу ЕГО замочку уха. «Доброе утро, любимый. Мне приятно оттого, что это утро мы начинаемвдвоем. У нас впереди еще целая жизнь и много-много таких встреч, но каждоеутро мы будем начинать именно так. Я буду целовать твое ухо и говорить о том,как же сильно я тебя люблю».

Ну а если ОН не придет, это значит, что мир больше не будетцветным. Он будет не только черно-белым, плюс ко всему он будет чужим. Господи,а я ведь никогда и не думала о том, что всего один человек может закрыть целыймир. Никогда.