моя мать, я не выдержал. Я рыдал несколько дней – и это для меня было необычно, потому что всю жизнь я сдерживал эмоции. Наверное, сработал защитный механизм, который сформировался у меня в ответ на издевки отца. Тогда я не мог позволить себе демонстрировать слабость, но теперь не сдерживал чувства.

Я договорился перенести все свои встречи на неопределенный срок и временно вышел из совета директоров. Несколько дней чувствовал себя очень одиноко, а в редких перерывах между уходом за детьми и обязанностями по дому горько плакал. Мы навещали жену в больнице, и каждый раз, когда пора было уходить, я чувствовал укол где-то глубоко внутри.

Мне очень хотелось поделиться с кем-то своим отчаянием, и мой хороший друг Скотт готов был выслушивать меня.

– Как же мне с этим справиться? – спрашивал я.

– Ты должен… У тебя нет выбора, – отвечал он с состраданием.

Раньше я никогда не оставался наедине с детьми дольше чем на восемь часов. Теперь же вся забота о них легла на меня. Грудного Ноя пришлось на время госпитализации жены перевести на смесь. По ночам мне приходилось вставать, чтобы покормить его и сменить пеленки. Всем этим раньше занималась жена.

Я с трудом осваивал новые навыки, но со временем во мне стала просыпаться уверенность в том, что я могу позаботиться о детях. Мне стало нравиться находиться дома и проводить с ними время. Моя мать нам очень помогала, и это позволяло мне иногда отлучаться на прогулки, чтобы поразмыслить о жизни и своих чувствах. Я начал понимать и ценить нелегкую работу жены в нашей семье.

Больничные визиты давались нам с трудом. Жена пеняла мне, что раньше я слишком много времени уделял работе. Я же обижался из-за того, что теперь моя жизнь перевернулась с ног на голову. Нас как могли поддерживали социальные работники и больничный персонал.

Помню день, когда все переменилось, и я снова почувствовал надежду. До меня дошло, что жизнь не закончилась, – напротив, она продолжается и становится лучше. Шла третья неделя госпитализации жены. Я как раз играл на улице с сыном. Мы забрались на огромный камень, и Габриэль сказал:

– Папа!

– Да, Габриэль?

Я повернулся, чтобы посмотреть на него, и был абсолютно очарован его мудрыми карими глазами. Было удивительно, что этот взгляд принадлежит такому юному созданию. Габриэль сказал:

– Папа… мы сами делаем выбор.

Я глядел на него и не верил своим ушам. Как мог маленький мальчик выразить такую глубокую мысль?

– Что… что ты сказал, Габриэль?

Он заметил мое удивление и рассмеялся от радости. Затем сын повторил:

– Мы сами делаем выбор!

Весь смысл этой фразы тогда до меня еще не дошел. Я не ожидал услышать такие слова от ребенка, которому едва исполнилось три года. Но, пересказывая эту историю родным и друзьям, я все-таки понял, о чем говорил мой сын.

Я пропадал на работе, оправдываясь тем, что все это ради семьи. Но семья не была у меня в приоритете. На самом деле, меня больше волновали статус, престиж и материальные блага. А теперь ради счастливой жизни, о которой я так мечтал и которой заслуживала моя семья, я должен был измениться.

Я понял, что могу быть настоящим любящим отцом и мужем и что ничего страшного не произойдет, если я пропущу несколько недель работы. И принял решение, что теперь буду делать упор на баланс и счастье. Я научился отпускать вещи, которые на самом деле не были важными.

Жизнь стала более полноценной, и люди больше не спрашивают, как мне все это удается. Моя жена поправилась, она сильна и полна жизни, и за все время нашего брака я не видел ее такой счастливой. Дети почувствовали стабильность в семье и выросли уверенными, здоровыми и любящими.

Что интересно, имя Габриэль означает «посланник Бога». Именно им он и оказался для меня в тот солнечный февральский день много лет назад.

Дональд Куинн Диллон

Меня спасло писательство

Следуй за своими желаниями, и успех последует за тобой.

Терри Гиллеметс

С нашей свадьбы не прошло и двух недель, как я начала замечать, что муж унижает меня перед друзьями, критикуя или высмеивая. Все, что я делала, было недостаточно хорошо – правильный способ знал только он. Я выслушивала замечания мужа и думала, что действительно сделала что-то не так. Когда он унижал меня, я считала, что заслуживаю этого. В итоге я растеряла остатки и без того небольшой уверенности в себе и жила в постоянном страхе совершить ошибку. Когда нападки мужа переросли в насилие, я сказала себе, что абсолютно во всем виновата сама, и старалась исправиться.

На десятую годовщину свадьбы я приготовила любимое блюдо мужа и охладила шампанское, но в тот вечер он так и не пришел с работы. На следующее утро супруг позвонил и сказал, что работал допоздна и остался ночевать в офисе, чтобы меня не беспокоить. И я поверила ему. Но с тех пор муж стал все реже ночевать дома, а я начала задумываться о том, что происходит на самом деле.

В один осенний уик-энд мы поехали за город, чтобы полюбоваться яркой листвой. Я не знаю, что придало мне смелости: свежий воздух или прекрасный солнечный свет, но я спросила мужа, не завел ли он любовницу. И тогда в машине будто бы разорвалась бомба. Муж принялся орать на меня и стучать кулаками по рулю. А когда он ударил меня по лицу тыльной стороной ладони, я попыталась открыть дверь и выскочить из машины на полном ходу.

После этого моя жизнь развалилась на части. Брак, который длился двенадцать лет, дал трещину. Я несколько недель раздумывала о том, что мне теперь делать. Вариантов было не очень много: я могла остаться с мужем и, как и прежде, терпеть побои. Могла записать нас к семейному психологу, но мне казалось, что это не поможет. И могла подать на развод и попытаться собрать свою разрушенную жизнь по кусочкам. Выбор был очевиден: надо расходиться.

Чтобы усмирить гнев мужа, я оформила развод без претензий и не стала ничего просить для себя, кроме одежды, коробки памятных вещей со школьных времен и старенькой машины. Свобода была для меня важнее, чем имущество. Что удивительно, муж не возражал против развода. Наоборот, мне показалось, что его жизнь стала проще. А я, одинокая и практически без денег, сняла маленькую квартиру, подыскала работу администратора и начала новую жизнь.

Еще в браке я время от