Альбомы были помечены датами, и он вытащил первый, на корешке которого было написано «62–68». Он помнил, что разворот за разворотом альбомы были заполнены фотографиями из детства Эльвина. Большинство из них показывали его семилетним, когда он занимался всем, чем угодно, начиная от стрельбы из лука, игры в футбол и рыбалки, до переодеваний в ковбоя и игр с конструктором «Меккано».

На некоторых снимках он был вместе с родителями, на других — с сестрой, которая теперь жила в Швейцарии. По словам Муландера, Эльвин перестал с ней общаться из-за наследства родителей, и когда она даже не подумала о том, чтобы приехать и поприсутствовать на его похоронах, он решил, что в этом была доля правды.

На одном из разворотов отсутствовала одна фотография, а на другом — еще одна. Он помнил такое по старым альбомам своих родителей, в которых многие фотографии имели тенденцию отклеиваться и лежать там и сям. Но здесь не было ни одного отдельно лежащего снимка, ни в альбоме, ни в самом дальнем углу полки, и внезапно его осенило, что же он на самом деле искал.

— Ну, и что ты хочешь, чтобы я сказала? — спросила Стуббс, а он принял решение подождать, пока они все закончат, и поставил альбом на место.

— Все, что угодно, — сказал он, вставая. — Все, что пришло тебе на ум.

— Фабиан, если ты ждешь, что я найду какое-то указание на то, что это было самоубийство либо убийство, то я должна, к сожалению, тебя разочаровать. — Она посмотрела на часы на руке. К тому же, мое время заканчивается.

— Но ты же должна была увидеть что-то…

— Я не слепая, — перебила его Стуббс. — Я вижу многие вещи. Но ничего, что помогло бы тебе начать серьезное расследование. Ведь в этом все дело, не так ли?

— Может и не так. — Фабиан подошел к ней. — Давай на несколько минут представим, что это было не самоубийство.

Стуббс вздохнула и снова посмотрела на часы.

— Хорошо… Но сделаем все быстро. Можем начать с фотографий, которые ты отправил мне по электронной почте. Насколько я могла судить, он весил больше ста килограммов. Уже здесь возникает проблема. Даже просто поднять его трудно, если вообще возможно. Потом нужно преуспеть с тем, чтобы повесить его на крюк. Добавьте к этому тот факт, что он, вероятно, будет оказывать большое сопротивление и бороться за жизнь, если только не находится без сознания. Кстати, было ли вскрытие?

Фабиан кивнул.

— Были ли какие-нибудь травмы головы, свидетельствующие о насилии?

— Нет.

— А токсикологическое исследование?

— Там тоже ничего необычного.

— Значит, ударов по голове он не получал и наркотиками его не накачивали. Ты же сам это сказал.

— Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что он не был накачан наркотиками непосредственно в момент смерти, — сказал Фабиан. — Но это не значит, что его не могли накачать, когда он был подвешен, а потом оставить в живых, пока он…

— Подожди, в смысле подвешен?

— Да, или был подтянут с помощью какого-то противовеса, если предположить, что преступник был один.

Стуббс рассмеялась и покачала головой.

— Черт возьми, это звучит как какая-то фантастика.

— Но ведь вполне возможно, правда?

— Да, сегодня все вполне возможно. Но не факт, что правдоподобно.

— Хорошо, но послушай вот что: сначала его накачали наркотиками до бессознательного состояния и связали ему руки за спиной. Затем подняли. Может быть, в какой-нибудь упряжи или еще в чем-нибудь, чтобы не сразу задохнулся. Тогда можно было спокойно накинуть петлю ему на шею и ждать, пока он проснется.

— Ага, а когда он проснется?

— Ну, тогда можно было оставить его висеть и, возможно, давать ему воды, пока снотворное не выйдет из организма. После этого остается только перерезать ремни упряжи и позволить силе притяжения сделать свою работу.

Стуббс пожала плечами.

— В моих ушах это все еще звучит как плохой фильм в три часа ночи. Но ладно, не буду той, кто я есть. Да, это возможно. Примерно так же, как выиграть в лотерею.

— И все же кто-то выигрывает каждую неделю.

— Да, но сейчас я имела в виду совсем другое.

— Я тоже это понимаю и слышу то, что ты говоришь. Но мы договорились подумать вместе. Ты сказала, что увидела много разных вещей. Я бы с удовольствием послушал, что именно ты заметила. Кроме того, до твоего отъезда осталось шесть минут.

— Ты всегда был такой упрямый? — Стуббс вздохнула, но все же еще раз обвела взглядом комнату. — Ладно, возьмем книги в шкафу. Почему все названия кроме «О маскулинности», «Переопределение реальности» и «За пределами пурпурного», расположены в алфавитном порядке?

— Что? Ты имеешь в виду…

— Я ничего не имею в виду. Но разве не было бы более естественно, если бы его книги о трансах были собраны на одной полке и там расставлены в алфавитном порядке, как и другие, а не так, как сейчас, расставленные наугад среди других книг? Это не доказывает ни того, ни другого. Я просто считаю, что это немного странно. А теперь еще. Эти платья вон там, в шкафу. Они по меньшей мере на четыре-пять размеров меньше, чем нужно было Эльвину.

— Ты думаешь, что они не его. Что кто-то другой положил их туда.

— Это только одна из моих мыслей. Они определенно могли принадлежать Эльвину, может быть он планировал похудеть перед операцией по смене пола, хотя мне невероятно трудно такое представить. Есть еще кое-что. Иди и посмотри.

Фабиан пошел вместе со Стуббс к дивану в дальнем конце комнаты, присел на корточки и посветил на пол маленьким фонариком.

— Видишь отметины? — Она направила поток света на одну из отметин на полу.

— Да, наверное, это от дивана или еще чего-нибудь.

— Именно. Когда проходит много лет, то часто остаются такие штуки. Особенно когда у тебя нет защитного покрытия для пола.

Фабиан кивнул, хотя и не совсем понял, куда она клонит.

— Но под ножками дивана, как ни странно, нет ни отметин, ни защиты.

Она осторожно приподняла диван, чтобы продемонстрировать это.

— Может, он поменял мебель прямо перед тем, как покончить с собой, чтобы квартира выглядела приятнее, ведь он знал, что мы придем сюда.

— Да, может, и так. Проблема в том, что отметины на полу ни к дивану, ни к какому-либо другому предмету мебели в этой квартире не подходят. Это говорит о том, что он относительно недавно заменил другую мебель на эту, чтобы иметь дома модную обстановку, как у многих трансов. Хотя это не то, на что я бы потратила свою энергию, если бы собиралась убить себя.

Стуббс встала вместе с Фабианом.

— Конечно, здесь есть странности. Но вряд ли их достаточно, чтобы начать целое расследование. Кроме того, не хватает самого главного — мотива. — Она всплеснула руками. — Думаю, твои часы идут неправильно, потому что, согласно моим, я опоздала на две минуты и уже должна идти.