– Как это?… – недоверчиво уставившись на меня, произнесла директриса на самых низких регистрах своего голоса.

Вздохнув, я коротко рассказала о результатах нашей прогулки к озеру. Потапов у купальни был не один. Человек, составивший ему компанию, наверняка исчез сразу после того, как он умер. Мало того, каким-то веником замел за сбой все следы. В том числе и прижизненные потаповские. Слишком торопился. Не понадеялся на авось. Под «авось» я разумела толпу отдыхающих, решивших после обеда погулять по берегу и невольно затоптать следы. А вдруг бы заявилось всего несколько человек? Уж они-то много не натоптали.

– Не веником, а граблями, – автоматически поправила меня Ольга. – Есть такие, растопыренные, как веер. Мы их приобрели для уборки мусора. И еще утром произвели контрольное грабление прибрежной территории.

– А-а-а… – глубокомысленно протянула я. – Сделал дело – убери за собой все. Кроме трупа.

– Это конец!

Трагический шепот Ольги заставил меня поежиться. Наташка с Ляной хором вздрогнули и отвлеклись от бормотания между собой, переключив все внимание на нас. Такое впечатление, что и в самом деле ждали конца света.

– Девчонки! Я вас умоляю! Хотите, на колени перед вами встану… – Не дожидаясь нашего согласия, Ольга и в самом деле брякнулась на колени и зарыдала. Втроем мы с большим трудом усадили ее назад в кресло. – Прошу вас! Умоля-а-ю! Ничего не говорите оперативникам о том, что видели на берегу. Ну, заметенные следы. Все отдыхающие деньги назад потребуют и разбегутся. А денег у меня сейчас не-е-ет! – Ольга снова предприняла попытку сползти с кресла.

– Да не скажем мы никому! – с досадой крикнула ей Наташка в самое ухо. Она дернулась и умолкла. – Все. Успокоилась. Сама никому не проболтайся! А будешь дальше вопить, так и болтать никому не надо. И без нас все догадаются.

– Есть только несколько «спотыкачек», – доброжелательно улыбаясь, заметила я. – Первая – госпожа Мухатская…

– Мухаткина! – запальчиво поправила Ляна. – Я лично видела ее фамилию в паспорте.

– Забудь! – повысила я голос. – Жалко сделать человеку приятное?

– Нашла человека!

– Девчонки, я прошу вас, не надо спорить. Сейчас милиция приедет, – заканючила Ольга, и я перехватила инициативу в свои руки… Или зубы?… Лезут же в голову посторонние мысли, да так не вовремя.

– Мухатская вела за кем-то наблюдение в том районе. Не исключено, что видела Потапова и иже с ним. Мы ее спугнули. Финальной развязки она, думаю, не дождалась, слиняла в кусты раньше.

– Мухатскую я беру на себя, – горячо прошептала Ольга. – Она у меня в долгу. Таисия в буквальном смысле с голода умирала. Когда я об этом узнала, пригласила ее к себе на работу. И должность для нее специально придумала.

– Так она не ясновидящая… – разочарованно протянула Наташка. – Какая досада! А я некстати вспомнила предсказание Таисии Михайловны о предполагаемой пробке на Московской кольцевой дороге, вызванной аварией. Все это, так сказать, имело место быть.

– С Таисией решено. Беру ее на себя. – Ольга начинала обретать прежние черты директрисы. – А что на «второе?

– А на второе у нас более серьезные обстоятельства. Если произошло убийство, убийца свободно разгуливает по территории пансионата. И мы не знаем, какие у него планы на будущее.

– Можно подумать, милиция убийцу сразу же обнаружит! – заметила Лянка. – Бабником этот Потапов был, бабником и помер. Наверняка от бабских рук. На боевом посту, так сказать! Оль, ты же сама рассказывала, как он под тебя клинья подбивал. Вот очередная любовница ему и отомстила. Ой… Кажется, я перестаралась. О мертвых либо хорошо, либо… Впрочем, мои слова можно считать своеобразным ему комплиментом. Прости меня, Господи. – Лянка размашисто перекрестилась. – Ладно, не будем тянуть время. Оль, беги, ищи свою Мухаткину. Заодно врачиху и ребят предупреди о том, что они нас не видели. Вернее, персонально на каждого из всех собравшихся полюбопытствовать внимания не обратили. Мы пока стресс снимем. Нам ведь к оперативникам не ходить.

– Да. Подождем результатов вскрытия, – согласилась я. – Возможно, Потапов спьяну пошел купаться. Прямо в одежде. А для тепла! Штатная уборщица в это время прочесывала веерными граблями песок в поисках завалявшегося мусора. Они с Потаповым немного пококетничали, уборщица ушла, а Потапов постоял, постоял и-и-и…

– … умер! – догадалась Наташка. – Не захотел губить труд уборщицы.

– Все бы в этой версии ничего, – вздохнула Ольга, приводя себя в относительный порядок, – лично меня она очень устраивает. Только Потапов был неисправимым трезвенником. Исповедывал свою теорию правильной жизни. Он верил в учение Дарвина о происхождении человека и считал алкогольные напитки случайным открытием Homo не совсем, так сказать, sapiens. Уверял, что надо быть ближе к природе, как наши далекие трезвые предки.

– Фига себе! Вот откуда у него стремление к полигамии, – ахнула Наташка.

– Да не фига! – возразила Ольга. – Для него ловеласничество сродни искусству, любил очаровывать и очаровываться, жил в состоянии постоянной влюбленности. Не знаю, доходило ли у него с кем-нибудь дело до интима, но он постоянно следил за своей фигурой: бегал, прыгал, обливался холодной водой… Любил покрасоваться, зная, что за ним наблюдают, и при этом делал вид, что ничего не замечает. Кокетка мужского рода.

– Вечная трезвость до добра не доводит. Ненавижу мужиков такого типа! – отрезала Наташка.

– Этого-то он и не пережил… – вздохнула я.

В дверь постучали, и испуганный женский голос позвал Ольгу Леонтьевну. Прибыла оперативная группа. Успокоившаяся было Ольга снова занервничала. Ответив голосу, что сей момент придет, в панике уселась на диван.

– Мухатская!!! – простонала она, хватаясь за сердце.

– Чужая трезвость, даже не вечная, а просто как предмет обсуждения, до добра не доводит. Иди себе, милая. – Я перекрестила Ольгу и на всякий случай себя и всех остальных. – Мы сами пойдем на перехват ясновидящей.

Мухатскую ловили долго. Сначала порознь, потом коллективно – втроем, а затем и вовсе вдвоем с подругой. На бегу любовались и удачными дизайнерскими решениями дворцового здания, и самой территории пансионата. Утром впопыхах я и не заметила, что парадный вход во дворец украшен колоннами с изящными завитушками у основания и наверху. По простенкам между высокими окнами стремился к небу карьерист-плющ. Еще немного времени, и он будет сказочным украшением бело-голубого здания. При ярком солнечном свете ни о каких дворцовых тайнах не думалось. Фонтан работал, рассыпая вокруг себя мелкую водяную пыль. Все ажурные скамьи были заняты отдыхающими, общность которых Наташка однозначно обозвала бомондом. Разговор в основном вертелся вокруг сегодняшнего происшествия с уклоном в воспоминания о других подобных этому случаях. Тумбообразная дама в легком черном наряде и замысловатой шляпке, сложив на животе неожиданно красивые руки, которые совершенно не портили серебряные кольца с незнакомыми мне камнями, уверяла новоявленных знакомых, что смерть Потапова оправдала ее самые худшие предположения. Нельзя строить бизнес на мистическом фундаменте. То ли еще будет!