Но папаша, считавший себя закоренелым прагматиком и реалистом, не собирался брать в голову чепуху про каких-то болотных выползков. Во всяком случае, он в этом себя уверял. Чего-де местным маргиналам спьяну не привидится. Тем более, что кое-какой информацией об окрестном собачьем крупняке он располагал. Они с другом-заводчиком в поисках сбежавшей Кристы уже дважды делали по округе вылазки, увы, безрезультатные. Заезжали и в военный городок, и в лесхоз, спрашивали, не замечал ли кто беглую домашнюю суку. По объяснимым причинам таковой никто не наблюдал — как заметить животное, даже такое приметное, как Криста, когда оно к людскому жилью приближалось только в ночном осеннем сумраке? Даже после ошарашившего население избиения дворовых псов на вопрос о сбежавшей собаке отвечали отрицательно. И это понятно — никому и в голову не приходило связывать из ряда вон выходящую собачью драку с какой-то тривиальной потерей дорогой домашней любимицы. В общем, ни-ни, животное, интересующее богатых приезжих господ, видом здесь не видывали.

Таким образом, лесхоз из зоны интересов преследователей Кристы был исключен.

Но упорно расползавшиеся россказни, которые, как водится, день ото дня обрастали массой придуманных подробностей, снова вернули бывшего хозяина, а тем паче его товарища, к мыслям о беглянке.

По словам тётеньки-поварихи, первой принёсшей в дом страшилку, выходило, что зверюга (или зверюги), разом загрызшая троих не мелких псов, была каких-то неправдоподобно больших размеров и немереной силищи. А сложившиеся у местного населения представления о происшествии свидетельствовали о том, что кровожадное существо обитало где-то в немыслимых чащобах и выходило на промысел лишь по темноте. И вообще в народе всё чаще дискутировали на тему, была то земная тварь, или выползающая из дальних болот нечисть в собачьем обличии?

В сказки о воскресении в этих местах подобия собаки Баскервилей продвинутым господам, к которым безоговорочно относили себя наш отец семейства и прочие домочадцы, верить не полагалось. Но беда заключалась в том, что на деле все они в глубине души тяготели к предрассудкам — разумеется, не признаваясь в том ни себе, ни окружению. К примеру, в исключительности здешнего случая — показалось им — явно было что-то нечистое. Как так: драка у помойки налицо, растерзанные собаки есть, а вот следов их убийц — никаких? На песчаных поросших травой просёлках никаких следов не видно и звуков необычных ниоткуда не слышно, а вот на тебе…

И все невольно насторожились.

Наверное, появись жуткий римейк английской легенды в то время, когда Криста пребывала в доме, всё было бы воспринято совсем по-иному. Хозяева, эти сибариты, эти баловни современности, пожалуй, почли бы случившееся лишь за пикантный сюжетец, и с энтузиазмом принялись бы со смехом его транслировать везде и всюду (при этом, само собой, ограничившись в вечерних прогулках и приближении к «нечистым» болотам). Зачем печалиться хотя и о страшной, но, по большому-то счету, никак не касающейся семейство бойне? И глупо бояться каких бы то ни было лесных или болотных духов, если рядом огромное, сильное существо, способное учуять любого гостя, пусть даже пришедшего из другой реальности!

Да, дружок, в чём-чём, а в последнем соображении эти любители животных не ошибались. С того времени, как в нашем доме получило постоянную прописку хвостатое население (лет тридцать, не менее, тому назад), я тоже свято поверил в способность собак чуять и видеть нечто такое, чего не дано воспринимать человеку. Я не раз наблюдал, как ты, и как другие мои питомцы имели, как мне кажется, контакт с обитателями иных миров.

Один такой момент глубоко врезался в память. Как-то зайдя в комнату, я увидел сидящего в углу под столом тогдашнего нашего пса, лохматого колли. Всем известна склонность колли к ласкам и облизкам. Этот субчик, размеров далеко не миниатюрных, к примеру, постоянно норовил залезть на коленки или хотя бы водрузить свою хитрющую мордень на плечо сидящим хозяевам. Он буквально не отлипал от нас, требуя беспрестанно теребить и гладить его роскошную шубу. А тут сидит как пришитый, даже к ногам не идет, и на мой призывный взгляд не реагирует. Глаза его очень внимательно разглядывают что-то, расположенное примерно на уровне моих колен. Я подумал было, что объект внимания расположен позади меня — какой-нибудь жучок-паучок, шевеление которого собака заметила с расстояния трех метров. Оглянулся — ни жучков, ни паучков, ни постороннего шевеления. Пёс тем временем в прежнем сосредоточении стал медленно поворачивать голову, как бы следя на том же околоколенном уровне за чьим-то движением. Объект его внимания, судя по направлению взгляда, неспешно закладывал плавную дугу по комнате. Я тоже приковано наблюдал немую сцену, длившуюся минуты две-три. Только кода привороживший собаку невидимка покинул, вероятно, помещение, колли поднял голову и заметил меня. В глазах его не было любопытства, страха или удивления, только безмерная отрешённость, от которой я почему-то невольно покрылся липким потом…

Да, с Кристой можно было бы спать спокойно. Но она исчезла, как сквозь землю провалилась, а следом начали происходить страшноватые странности… Тут и самому неверующему в бесовские силы храбрецу впору поминать оборотней со злыми духами.

И всё же, возможно, совесть бывших хозяев относительно пропавшей питомицы вполне могла бы успокоиться всей этой чертовщиной: в собаку, явно взбесившуюся, бес-де вселился, и весь сказ. Люди так склонны порой списывать собственную вину на обстоятельства непреодолимой силы вроде ирреальных событий или сил потустороннего мира.

Для Кристы с Жулькой такая трактовка сплетен и россказней, окончательно ставящая точку на домашнем периоде их жизни, была бы, наверное, большой удачей: чего-чего, но привидение пропавшей «собачки» эта семейка разыскивать точно не стала бы. Как и задумываться о том, куда подевался умыкнутый ею новорожденный щенок. Понятное дело, пропал с голоду после дематериализации мамаши. Бедным животным только и нужно было, чтобы их оставили в покое.

Увы, такая возможность опять отодвинулась от многострадальной корсиканки, так как в очередной раз ситуацию начал править человеческий прагматизм. На этот раз закоренелым материалистом почёл себя приятель-заводчик — во всяком случае, в отношении истории о чудище болотном. Как прежде не поверил он в стихийность и немотивированность поведения Кристы при нападении на хозяина, так и теперь, прослушав полубред о ночном кровожадном привидении из лесхоза, в мистику не впал. Наоборот, заводчик прямо-таки утвердился в мысли, что «громадиной» и «зверюгой» была вернее всего та самая папашина беглянка, розыски которой шли уже больше месяца. Будучи, в отличие от своего друга, неплохим знатоком кане корсо, заводчик совсем не удивился, что представительница данной породы не побоялась вступить в схватку с несколькими псами. Что ей, потомку собак-гладиаторов, смело идущих на бой со львами и леопардами, какие-то жалкие дворняги!

Тебе ли, дружище, не знать, что в крови бойцовских псов всегда дремлют древние начала отчаянных воинов! У таких собак, когда начинается настоящая битва, в ход идет всё имеющееся вооружение — и природой данное в виде инстинктов, и благоприобретённое в результате дрессуры. И как же порой подло используют этот могучий порыв люди! Одни только итальянские последыши древних римлян, исторически охочие до кровавых зрелищ, на протяжении столетий безжалостно истребляли кане корсо на азартных собачьих боях. И сегодня случается, что особо рьяные владельцы проверяют действенность своего живого оружия на несчастных дворнягах, от которых только клочья летят.