Небрежным взмахом руки Эйдан убрал шум воды, и в воздухе повисла мертвая тишина. У него не было намерения напрягать слух или повышать голос, чтобы быть услышанным. Сбросив одеяния, подобающие их положению, — он черное, знак высокого ранга, она многоцветное, подчеркивающее фривольность, — они нагишом окунулись в теплую воду. Прислонившись к маленькому скальному выступу, Эйдан закрыл глаза и привлек свою спутницу поближе.

— Сегодня все как-то необычайно тихо, — прошептал он.

— Это все из-за Диллона, — отозвалась Моргана, прижимаясь к нему маленькими упругими грудями. — Он заявил, будто нашел Ключ.

На Эйдана эта новость не оказала ни малейшего воздействия. Каждые несколько столетий какой-нибудь Страж непременно становился жертвой своего желания войти в предание. Ничего нового в этом не было, хотя Старейшие рассматривали каждое такое ошибочное открытие со всей серьезностью.

— Какой путеводной нити он лишился? — спросил Эйдан, будучи твердо уверен, что уж с ним-то ничего подобного не случится.

Порой у Спящих проявлялись некоторые признаки, но чтобы все сразу, такого не было никогда. А если бы Эйдан обнаружил нечто подобное, то не раздумывая убил бы Спящего.

— Ну, Диллон полагал, что Спящий, к которому его посылали, не в состоянии увидеть настоящего Диллона. Однако выяснилось, что он, хотя и преображенный фантазией, все же сохраняет внешность, очень близкую к реальности.

— А…

Наиболее распространенная ошибка, причем совершавшаяся все чаще и чаще. Спящие не обладали способностью заглядывать в Сумерки, а потому не имели возможности разглядеть истинные черты Стражей, с которыми имели дело. Только мифический Ключ, в теории, позволял увидеть их такими, какими они были на самом деле.

— Но все остальное происходило как надо? Его звали по имени?

— Да.

— Спящий контролировал сон?

— Да.

— Кошмары выглядели растерянными и сбитыми с толку?

— Ага.

Повернув голову, она облизала ему сосок, а потом, приподнявшись на волне, обвила его бедра раздвинутыми ногами. Он обхватил ее за талию, прижимая к себе, хотя был рассеян и действовал, руководствуясь скорее привычкой, нежели страстью. Впрочем, сильные страсти представляли собой роскошь, едва ли доступную Избранным Воителям, поскольку были чреваты слабостью, способной сделать их уязвимыми.

— Какое отношение это имеет к нам с тобой?

Моргана запустила мокрые пальцы ему в волосы.

— Старейшие снова воодушевлены поступающими новостями. То, что столь многие смертные проявляют известные признаки, внушает им веру в то, что время настало.

— И?..

— И они решили направить во сны тех, кто противится нам, Избранных Воителей вроде тебя. Ну а моя задача заключается в том, чтобы работать вместе с Пестующими, исцеляя их после того, как ты прорвешься.

Эйдан сокрушенно вздохнул и прислонился затылком к камню. Некоторые Спящие ограждали те или иные части своего подсознания столь надежно, что даже Стражам не удавалось туда проникнуть. Порой их воспоминания блокировались стыдом, болью, чувством вины, порождавшим нежелание ворошить прошлое. Защита таких Спящих от Кошмаров представляла собой труднейшую задачу. Без полного понимания природы их внутренних страданий возможности Стражей по оказанию им помощи были весьма ограниченны.

А уж ужасы, виденные им в их сознании…

Заново всколыхнулись воспоминания о войнах, мучительных недугах, немыслимых страданиях — и по коже, невзирая на теплую воду, пробежал холодок. Эти образы преследовали его веками.

Схватки, битвы… Это было по нему. Что же до секса, благословенного самозабвения оргазма… он стремился к этому чуть ли не с отчаянием.

Чувственный мужчина с ненасытными желаниями, Эйдан и трахался, и сражался прекрасно, а потому Старейшие, не задумываясь, использовали его для достижения своих целей. Он хорошо знал, в чем его сила, а в чем слабость, и подбирал Спящих, исходя из этих соображений. Определить же его к работе исключительно с потерпевшими невосполнимый ущерб… То, чего Старейшие возжелали от него сейчас, обещало стать сущим адом, причем не только для него, но и для его людей.

— Ты, надо думать, возбужден, — проворковала Моргана, неверно истолковав его внезапно участившееся дыхание. — Избранным всегда по душе хороший конфликт.

Он глубоко вздохнул. Если призвание и казалось ему тягостным бременем, то это касалось только его одного. Некогда он следовал по избранной стезе, движимый безграничным энтузиазмом, однако явный недостаток прогресса способен разочаровать даже того, кто был исполнен самых воодушевляющих надежд.

Во всех древних легендах и преданиях не содержалось и намека на то, что его труды могут когда-нибудь прийти к завершению. Кошмары не поддавались уничтожению, их можно было лишь контролировать и сдерживать. В каждое мгновение тысячи обитателей мира смертных, мучимые жуткими сновидениями, пребывали в их безжалостной хватке, не имея возможности пробудиться. Эйдана утомляла эта нескончаемая патовая ситуация. По натуре он был настроен на результат, но век сменялся веком, а он не видел никакого результата.

Почувствовав, что Эйдан отвлекся, Моргана вернула его внимание, запустив руку ему между ног и умело обхватив пальцами член. Губы Эйдана изогнулись в улыбке, сулившей удовлетворение всех ее желаний. Он даст ей все, чего она хочет. А потом и еще больше.

Сосредоточившись на ней, он мог забыться. На время.

— Ну, как начнем, дорогая? Быстро и сильно? Или, наоборот, неспешно и легко?

С тихим вздохом предвкушения Моргана потерлась своими набухшими сосками о его грудь.

— Ты знаешь, что мне нужно, — выдохнула она.

Секс являлся для него привычным способом сближения, однако это позволяло удовлетворить лишь физическую потребность, оставляя его с еще более глубоким желанием. Несмотря на множество встречавшихся ему Спящих и бесчисленных Стражей, с которыми доводилось вместе работать, он был одинок.

И обречен оставаться таким навеки.

* * *

— Так и думал, что найду тебя здесь, — прогромыхал за спиной Эйдана глубокий голос.

Не прерывая упражнений, он обернулся навстречу лучшему другу. Они стояли на поляне позади его дома, в высокой траве, облитые пурпурным свечением, имитирующим близящийся закат. Эйдан орудовал мечом уже довольно долго, и по вискам его струился пот, однако до изнеможения было очень далеко.

— Правильно думал.

— Весть о твоем новом назначении уже облетела все наше воинство.

Коннор Брюс остановился в нескольких футах, скрестив руки на груди так, что в глаза бросались мощные бицепсы и мускулистые загорелые предплечья. Светловолосый гигант не обладал скоростью и мастерством Эйдана, однако с лихвой возмещал их отсутствие грубой силой.