— В ту ночь мне посчастливилось выспаться.

Сев на пол, мать погладила ее по волосам:

— У тебя всю жизнь проблемы со сном. Сначала у тебя появлялись боли, потом стали одолевать кошмары, потом жар…

Поежившись при воспоминании о ледяных омовениях, Лисса подоткнула поплотнее зеленый плед. Джелли Бин со своего обычного места на подлокотнике зашипел на ее мать.

— Этот зверь просто одержим, — проворчала та. — Ему никто не нравится.

— А вот я ни за что от него не откажусь. Это единственный парень, который готов иметь со мной дело, когда я такая, как сейчас.

— Ох, детка, — тяжело вздохнула Кэти, — хотела бы я знать, что тут можно сделать.

— Мама, я и сама хотела бы. Ты представить себе не можешь, до чего я устала быть такой усталой.

— Тебе нужно пройти дополнительные тесты.

— Господи, ну уж нет, — простонала Лисса. — Я сыта этим по горло, больше, чем человек может выдержать. Хватит!

— Но ведь не можешь же ты и дальше жить как сейчас.

— Да разве это жизнь, — пробормотала Лисса. — Если так, то, по мне, лучше уж умереть.

— Лисса Энн Бэйтс, если ты еще раз скажешь что-то подобное, я… — возмутилась ее мать и осеклась, не в силах придумать угрозу худшую, чем смерть, а потому встала. — Я схожу в магазин, куплю все необходимое для домашнего куриного супа. Тебе придется его съесть. Весь, до последней капли.

Лисса застонала и крепко зажмурилась:

— Мама, да иди ты куда угодно, только дай мне поспать.

— Я вернусь. Я не собираюсь сдаваться и тебе не дам.

Лисса слышала, как мать взяла ключи, потом как затворилась наружная дверь, и, едва воцарилась благословенная тишина, с усталым вздохом провалилась в сон…

…из которого ее вырвал стук в дверь.

— Чего тебе надо?! — отчаянно воскликнула она, перекатываясь в непроглядной тьме. — Проваливай!

— Лисса?

Она помедлила, впитывая в себя доносившийся из-за разделявшей их двери голос с ирландским акцентом. Сердце ее подскочило.

— Эйдан?

— Можно мне войти?

Присев на диване, она сморщила нос и обхватила руками подогнутые колени.

— Ты где был?

— Работал. — Последовало долгое молчание, а потом мягкое дополнение: — Я беспокоился о тебе.

— Обманщик, — выдохнула она, скрывая удовольствие, доставленное ей этими словами.

Усилием мысли она отворила дверь, успев тысячу раз пожелать хоть краешком глаза увидеть мужчину, обладавшего этим голосом. Было слышно, как он вошел внутрь: уверенная, твердая поступь сама по себе немало говорила о нем, придавая ей ощущение безопасности.

— Теперь можешь закрыть дверь, — произнес он, что она и сделала.

Его шаги замедлились, и она почувствовала, что он ищет ее.

— Здесь по-прежнему темно.

— Ты это заметил, надо же.

Шаги приблизились, в темноте раздался глубокий, теплый смешок.

— Мы над этим работаем.

— Надеюсь, перетерпишь. Я это переношу годами.

— Сколько тебе надо, столько и перетерплю.

Лисса попыталась проигнорировать пробравшую ее при этих словах дрожь и мысленно посмеялась над собой. Это же надо, запасть на голос.

И крепкое тело. И сильные руки. А также нежность и терпение.

Господи, как она была одинока. Ей так не хватало общения и возлюбленного.

— Может, подашь голос, чтобы я тебя нашел?

Поскольку горло у нее за миг до этого перехватило от горечи и жалости к себе, ей пришлось сглотнуть, прежде чем заговорить:

— Я упустила это из виду, Эйдан. Глупею. Из-за любого дерьма ударяюсь в слезы.

Он приближался, уверенно и без колебаний, хотя и не видел ее.

— Меня восхищают люди, позволяющие себе испытывать чувства.

— Что это значит?

— Именно то, что и было сказано.

— Ну не может же тебя восхищать женщина, сидящая в темноте и слишком тупая даже для того, чтобы зажечь свет, — заметила она.

Эйдан присел на корточки рядом с ней:

— Может. И восхищает.

— И как ты меня в такой темноте находишь?

Она задрожала от его близости. Интимные нотки в его голосе действовали возбуждающе. Она догадывалась, что его взгляд полон чувственности.

— По запаху.

Спустя момент он с глубоким вздохом зарылся лицом в ее волосы. Лисса замерла, покрывшись гусиной кожей и ощутив легкое трепыхание в животе.

Он откинулся, привлекая ее к себе.

— Ты открываешь и закрываешь дверь сама. — (Лисса сдвинула брови, задумавшись.) — То есть ты в состоянии контролировать то, что тебя окружает, если того желаешь, — указал он со странной ноткой в голосе.

Она нахмурилась.

Здорово! Я всегда проделывала это, даже не задумываясь.

— А почему тогда я не могу пожелать холодного пива? Или отпуска?

— И крутого парня? — подхватил он с чудесным раскатом смеха.

Крутой парень мне уже достался.

При этой мысли Лисса прикусила нижнюю губу. Голос Эйдана сочился чувственным обещанием, его крепкое тело и длинные, сильные ноги указывали на избыток жизненных сил. Потянувшись, Лисса прикоснулась к его волосам. Они оказались коротко остриженными, густыми и шелковистыми. В то время как тьма лишала ее возможности видеть, сознание наполнялось чувственными образами, мыслями о том, как ее пальцы вцепляются в эти густые волосы, в то время как его рот творит волшебство между ее ног.

Он выпустил воздух сквозь зубы, и до нее дошло, что, изменив позу, она прижалась грудями к его груди. Соски, откликаясь на ее мысли, уже набухли, и она, поняв, что он тоже это ощутил, торопливо отпрянула.

— Прошу прощения, — пробормотала она, отступив и заходив взад-вперед в так хорошо знакомой ей тьме.

Довольно долго Эйдан хранил молчание, но потом все же прочистил горло и сказал:

— Давай попытаемся выяснить, как ты управляешь дверью.

Лисса продолжала расхаживать туда-сюда, уверенная, что за всю свою несчастную жизнь не чувствовала себя так неловко.

— Лисса? — Он глубоко вздохнул. — Знаешь, что я думаю?

— Что? Что у меня сексуальный психоз?

— Думаю, ты слишком нервничаешь, чтобы сфокусироваться на сне.

— Ты ничего не перепутал? Я нервничаю из-за того, что не могу толком заснуть.

Она отошла подальше от искушения, мягко ступая босыми ногами по теплому полу. Впервые за очень долгое время ей вдруг захотелось остаться одной, что вызвало у нее приступ раздражения.