Лежа рядом с Хосе на луговой траве, Маринелла, глядя в небо, говорила:

– У меня никогда не было других друзей, кроме тебя! В детстве я так тосковала по маме и папе. Когда они умерли, я осталась совсем одна и все время мечтала, чтобы случилось чудо, и они вернулись ко мне… Но никто не приходил. И теперь у меня нет никого, кроме тебя, в целом мире!

– И у меня тоже, – ответил Хосе, улыбнувшись, – Только что же будет дальше? Ведь детство заканчивается, Маринелла. Скоро ты отметишь пятнадцатилетие, а значит – станешь взрослой девушкой!

– А дальше – ты поедешь искать свои сокровища, – ответила она уверенно. – И я поеду с тобой. Мы убежим отсюда и всегда будем вместе! Я обещаю, мы всегда будем вместе!

Хосе снова улыбнулся и ласково погладил ее по щеке. Он был старше и не мог не видеть, что его подруга, в отличие от ее кузины Элены, блеклой и некрасивой, была удивительно хороша собой – гибкое, стройное тело, длинные сверкающие черные локоны, кольцами падающие на спину, когда не забраны в косы, огромные синие глаза, обрамленные черными ресницами – редкость в Испании, где почти все красавицы черноглазы!  И все чаще, глядя на нее, он чувствовал, как замирает сердце, прерывается дыхание, а она… Она пока еще совсем ребенок, для нее он – прежний друг Хосе, такой же, каким был все эти годы! Они почти как брат с сестрой, но долго ли это продлится? Ведь еще немного – и тетка выдаст девушку замуж за первого встречного, лишь бы сбыть с рук, избавиться от обузы. Хотя Маринелла заменяет добрый десяток служанок, а потому держать ее в доме весьма выгодно. С другой стороны – какой дурак захочет взять в жены Элену, когда рядом Маринелла? Нет, девушка опасная соперница, они постараются избавиться от нее так быстро, как только смогут! Мысль о том, что Маринелла выйдет замуж заставляла его сердце ныть от тоски.

– Знаешь, – словно прочитала его мысли Маринелла. – Вчера кузина сказала мне кое-что очень странное. Я вернулась с прогулки, и она заметила солому в моих волосах. И тут же побежала докладывать тетушке, будто я бегала  с тобой по стогам сена…

– Вообще-то, так и было,  – мимоходом заметил Хосе.

– Да, но они имели в виду… другое, – девушка слегка покраснела. – И тут Элена вдруг сказала: смотри, как бы не стать тебе его женой! А то лишишься денежек своего отца! Интересно, о чем она говорила?

– Не знаю, – Хосе пожал плечами. – Но завтра воскресенье. Давай спросим у падре Луиса после мессы.

– Отличная идея, – улыбнулась девушка. – Ты всегда знаешь, что предложить!

Падре Луис, деревенский священник, любил Хосе, помогавшего ему прибираться в церкви и охотно работавшего в приходском саду, кроме того, он не мог не отметить, что незаконнорожденный сын графа Педро, был лучшим из учеников, посещавших церковную школу, – мальчик отличался живым умом, богатым воображением, и если бы отец признал сына, тот имел бы шансы сделать отличную военную карьеру. Сам Луис неоднократно пытался вразумить старика Эль Рико, но все бесполезно, тот не поддавался на уговоры. Маринелла, добрая, работящая и отважная девочка, тоже вызывала у Луиса симпатию, хотя с каждым годом старый священник поглядывал на нее все более настороженно: он не был чужд предрассудкам и искренне считал, что необычайная, превосходящая общепринятые представления красота посылается диаволом, чтобы соблазнять мужчин, вступивших на путь праведников, и потому боялся, как бы девушка не пошла по дурной дороге.

– Объясните мне, падре,  – попросила Маринелла после воскресной службы, – Моя кузина случайно обмолвилась о деньгах моего отца… Что она имела в виду?

Хосе стоял рядом и прислушивался к разговору, хотя подошло время убрать церковь после ухода прихожан.

– Твой отец оставил тебе небольшое состояние,  девочка,  – ответил священник,  – Не Бог весть какие деньги, но все же… По его завещанию, ты получишь их в день своего двадцатилетия. Или же, если выйдешь замуж с согласия опекунов.

– Значит, придется ждать двадцатилетия, – грустно вздохнула Маринелла.

– Дети мои, я учил вас, что деньги – не главное. Главное – сострадание и любовь, всегда помните об этом.

 Маринелла и Хосе задумчиво кивнули. Да, это правда, так с детства учил их падре Луис.

– Я так раскаиваюсь, падре, – произнесла вдруг девушка, – Вчера я сказала Элене, что ее жених – барон де Меримар, настоящий осел. Она мне ответила, что говорю так из зависти, потому что могу рассчитывать только на нищего крестьянина. И я так разозлилась… Что немедленно дала клятву… Поклялась памятью покойных родителей, что замуж выйду только за короля! Я дурно поступила, да, святой отец?

– Клясться всегда дурно, – кивнул падре Луис. – А уж давать глупые клятвы – и подавно. Ты очень красива, Маринелла, графиня Д’Алесси, но король никогда не женится на тебе. Ни испанский и никакой другой. Ты ведь и сама понимаешь… А значит, рано или поздно ты нарушишь свою клятву и станешь клятвопреступницей. А это очень и очень дурно.

– Простите, падре, – огорченно вздохнула девушка. – Я знаю, что бываю глупа и невыдержанна.

Тот лишь торопливо перекрестил обоих, прочитал молитву, но оказался бессилен избавить девушку от власти клятвы, ведь однажды произнесенное слово – не воротить назад.

Вечером, когда Маринелла и Хосе сидели на своем излюбленном месте – под старым деревом на берегу речушки с зеленоватой водой, Хосе Эль Рико вдруг спросил:

– Маринелла… А ты… Ты,  правда, хочешь выйти замуж за короля?

– Нет, – девушка покачала головой. – Я сказала это просто так. От злости на Элену. Теперь жалею. Почему ты спросил?

– Не знаю, просто… я подумал…

Он повернулся к ней, глядя в глаза девушки. И в воздухе повисло вдруг что-то напугавшее Маринеллу, прежде не ведавшую страха, что-то, чего не было раньше.

Она порывисто вскочила на ноги и отшатнулась, чувствуя, как вдруг вспотели ладошки.

– Уже поздно, я пойду! – быстро сказала она. – Темнеет. Тетя ждет меня.

– Погоди! – взволнованный Хосе поднялся следом за ней. – Куда ты? Что-то не так?

Они продолжали смотреть друг на друга, и Маринелла испуганным шепотом ответила:

– Мне кажется, да…

– А мне кажется, все так, как нужно, – перебил Хосе.

С этими словами он решительно сделал шаг вперед, положил руки ей на талию, а потом крепко прижал к себе и поцеловал. Сердце Маринеллы бешено забилось, она никогда не думала о своем друге как о мужчине, но сейчас, едва он коснулся ее губ своими, все вдруг стало понятно – они созданы, чтобы быть вместе, они принадлежат друг другу с рождения! Хосе прав, все так, как должно быть!

Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, Маринелла крепко обхватила Хосе за плечи и плотнее прижалась к нему, ее пугал заливающий тело незнакомый прежде жар.

А в следующее мгновение Хосе осторожно отстранил девушку.

– Иди домой, – прошептал он. – Вот теперь тебе, правда, нужно идти домой и поскорее!