— Я, дядя, против твоей идеологии ничего не имею. Ты же понимаешь, что она у каждого своя, мы ведь не в тоталитарном режиме живем! Демократия, слава богу, давно победила!

— Да, а ты имя господа всуе не упоминай! А то, я смотрю, что ты как-то чудно выглядишь. Брюки у тебя зарубежные, кеды тоже. И размышляешь не по-нашему.

Сторож вскинул ружье.

— А ну! Стоять! К стене, шпионская рожа. Сейчас я милицию вызову и сдам тебя за милую душу.

— Дядя, — заорал я, — ты с ума сошел! — Я начал выходить из себя. — Ты чего несешь? А за такое обращение с незнакомым человеком, который ничего не сделал, я на тебя и твою фирму, которая вдобавок еще и дом мой разобрала, в суд подам! Вас штрафами замордуют! К тому же, все, что ты мне сейчас наговорил мне, я записал. На вот, посмотри. — С этими словами я достал из кармана мобильный телефон.

— Видишь, вот здесь вся твоя болтовня!

Сторож удивленно посмотрел на мобильный телефон, отступил на два шага назад, поднял ружье вверх и выстрелил. Я застыл как вкопанный.

— Дядя, ты чего стреляешь? Обалдел что ли? — заорал я.

— Стоять и слов никаких не произносить!

— Это еще почему?

— А потому, что подозрительный ты. Сейчас скоро после моего выстрела сюда приедет милиция. Пускай они с тобой разбираются! В том числе насчет идеологии и тоталитаризма.

— Да что я сделал-то? Я же просто из-за забора выглянул и больше ничего.

— В том-то все и дело, что это только пока! Надо быть бдительными!

Появился древний милицейский газик. Он не спеша, освещая фарами спящие дома, подъехал к нам.

Открылась дверь, и из машины вышел сержант.

— Митрич, — обратился он к сторожу — чего палишь, людям спать не даешь?

— Товарищ милиционер, — опередив сторожа начал я. — Этот господин, то есть сторож, считает, что я шпион. А еще он на меня наставил ружье и даже один раз выстрелил в воздух. А у меня нервы и так на работе разболтаны полностью! Это что же за беспредел такой творится!

— А вам, гражданин задержанный, слова никто не давал, — обрезал меня сержант.

Я сделал шаг назад.

— Митрич, давай рассказывай, что здесь у тебя случилось? — Продолжал милиционер.

— Да понимаешь, Петр Степанович, — начал сторож, — дежурство мое шло как обычно. Где-то в половине первого ночи слышу, как будто кто-то к участку моему приближается. Присмотрелся — и точно, фигура из темноты, вот этот вот, — кивнул он на меня. — Подошел к забору и как начал матом ругаться — куда, мол, мой дом подевали. Я, конечно, его приструнил. Но в процессе разговора выяснилось, что он к нашей идеологии неуважительно относится. К тому же ты посмотри, как он выглядит! Весь в импорте, и рация у него какая-то странная.

— Так-так-так, — обернулся ко мне милиционер, — ситуация понятная и требует дополнительного рассмотрения в отделении. Но для начала попрошу ваши документики.

Я порылся в карманах и достал паспорт. Милиционер взял его в руки, полистал, несколько раз удивленно посмотрел на меня.

— Странный паспорт у вас какой. Никогда в жизни такого не видел.

— А что в нем удивительного?

— Вы в какой стране живете?

— Ну как в какой? В Российской Федерации.

— Ну это, в общем, правильный ответ, но не совсем верный. Наш адрес, как известно из песни — это Советский Союз. А у вас паспорт какого-то другого государства. Может, вы действительно шпион?

Сторож подхихикнул и пробубнил:

— Я сразу заподозрил что-то неладное.

— Да какой я шпион? Вы что? — начал возмущаться я, — я самый обыкновенный менеджер, работаю в фирме по продаже стиральных машин, вот и визитка моя. Там телефоны все указаны, позвоните на охрану, вам все про меня расскажут.

Милиционер взял визитку, повертел ее и поднес к глазам.

— Классная визитка, на хорошей бумаге сделана, и золотое тиснение какое замечательное. Позвоним, обязательно позвоним. И выясним все. Только завтра это уже будет. Сейчас поздно, и все спят уже. Так что попрошу вас, уважаемый, пройти со мной.

— Слушайте, товарищ милиционер, ну вот вы же представитель государства. Вот вы мне скажите, что происходит?

— А что происходит?

— А вы разве не заметили, как район сегодня изменился?

— В смысле? По-моему, все как обычно…

— Ну вы даете! Реклама исчезла, ларьки пивные тоже, и самое главное — куда подевался дом, в котором я жил?

— Н-да… А вы, я посмотрю, умом тронулись. А ну живо в машину! Да, и что там за рация у вас? Давайте быстро ее сюда.

— Да нету у меня никакой рации!

— А про что сторож тогда говорил?

— Так это мобильный телефон.

— Не понял, какой телефон?

— Ну мобильник! Труба!

— Все равно не понял, но давай сюда.

Я вытащил свой старенький мобильник и отдал в руки милиционеру.

— Вот так диковинка, — удивился он — импортная?

— Ну да, финская, это же Nokia.

— Никогда не видел такую. Потом покажешь, как она работает, а пока залезай в газик.

Наверное, будь на моем месте более волевой человек, он бы закатил скандал, начал ругаться, вызвал в конечном счете своего адвоката и послал бы всю эту честную компанию на три буквы. Увы, я был не такой. К тому же я не сомневался, что через полчаса меня выпустят, когда поймут, что я совсем не виноват.

Я залез в машину. Ее задняя часть была похожа на небольшую тюремную камеру. Тут было душно, пахло мочой и еще чем-то отвратительным. На сиденье лежала газета.

— Ух ты! «Советская Россия»! — удивился я, — лет 20 не видел этого издания.

Я наискосок просмотрел газету.

Н-да, ничуть газета не изменилась, те же темы, те же лица. Слава КПСС и Брежневу.

Милиционер повернулся в мою сторону, чтобы посмотреть, чем я там занимаюсь.

— Газетку читаешь?

— Да, давно это издание не видел. У него вроде как тираж здорово сократился.

— Ну не знаю, ничего про это не слышал. Мы «Совраску» на отдел выписываем, читаем.

— А у вас что, коммунистов много в отделе?

— В смысле? Не понял вопроса?

— Ну, «Советская Россия» — это же газета ярых коммунистов.

— Ну да, правильно, а какие же еще газеты бывают в нашей стране?

— Разные, мне кажется, что в своем большинстве газеты все-таки демократические, монархических я не встречал, хотя говорят, что есть и такие.

— Странные вещи вы говорите, гражданин задержанный, непонятные, но очень похожие на антисоветские. Может, ты действительно шпион?