И самое печальное – что Мазур влез в это дело отнюдь не изкаких-то там дружеских чувств. С Нечаевым они отроду не были ни друзьями, ниприятелями, да и знакомы-то года три, с тех пор, как Мазура занесло вадмиралы...

Они даже были в одном звании, у каждого на погонах поодной-единственной «мохнатой» звезде. Правда, была принципиальнейшая разница,понятная только посвященным. Нечаев в главном штабе был с в о й, давнишний егообитатель, прижившийся и прочно обустроившийся там еще в те времена, когдаМазур с одним просветом на погонах (звезд, правда, имелось уже четыре) моталсяпо глобусу и где с превеликим шумом, где совершенно даже бесшумно выполнял отсих и до сих задания, способные привести особо нервных интеллигентов всостояние стойкой шизофрении. Нечаев был ш т а б н о й – а ведьшироко известно в узких кругах, что в этом случае обычная табель о рангахдействовать перестает, иной мичман весит малость поболее, нежели парочкакаперангов... Особенно когда речь идет о Главном штабе ВМФ, том самом волшебномзамке, где на полочках в стеклянных банках аккуратненькими рядами хранятсябессмертные души всех, кто носит форму черного цвета.

П р я м ы м начальством Мазура он не был – но от Нечаевамногое зависело, он в волшебном замке имел в е с. А Мазуру с некоторых пор (современ нечаянного адмиральства, что уж там) пришлось осваивать совершенно новыеправила поведения, вникать в иную систему отношений – как говорится, попаласобака в колесо...

Вот именно – пищи, но беги. Слишком многое изменилось запоследние три года. На многострадальном российском троне не было большеБольшого Папы, а тот, извините за выражение, олигарх, чью беспутную доченьку Мазурспасал за тридевять земель отсюда из крупных неприятностей, давненько ужеотсиживался в безопасном отдалении, за пределами Отечества, проиграв в каких-тотам хитрых комбинациях и потому, как водится, объявивший себя патентованнейшимполитэмигрантом...

А поскольку именно ему Мазур был обязан адмиральством, то,по закону подлости, жизнь означенного Мазура легонько осложнилась. Широкойогласки эта история не получила, но слушок пошел, сплетенки поползли – особенноесли учесть, что в тех местах, куда пришлось трудоустроить новоявленногоадмирала, многие восприняли пришельца, мягко скажем, негостеприимно, ибо онсвоим вторжением нарушил устоявшиеся расклады, а то и похоронил чьи-то надежды.Ну, дело обычное, так обстояло во все времена под любыми широ-тами...

Одним словом, Мазуру жилось неуютно. Из прежнего мира еговыдернули, как репку из грядки, а в новом он приживался плохо. И потому,стараясь действовать без спешки и суетливости, пытался окольными дорожкамивернуться из тихих коридоров Главного штаба на старое место, пусть и не впрежнем качестве. А ведь и на старом месте службы его неожиданный взлет вадмиралы кого-то ущемил, а кого-то и разозлил... Ситуация, как легкодогадаться, щекотливейшая.

И вот наконец забрезжило что-то, постепенно превратилось иззыбкой перспективы в реальный шанс... Это вполне реально – вновь оказатьсясреди тех, с кем провел бо2льшую и лучшую часть жизни. Конечно, комбинация внесколько ходов, конечно, долгий зондаж и деликатное прощупывание...

И тут появляется контр-адмирал Нечаев – с невыносимоудрученным видом, с первого взгляда ясно, находящийся в полном расстройствечувств. Боже упаси, он вовсе не просит оказать ему услугу – он всего лишь мягкои ненавязчиво ищет моральной поддержки, в нешуточных хлопотах пребывая...

Как стало модно выражаться в последнее время на заокеанскийманер, у него проблема. Проблему зовут Света, ей двадцать три года, и она –родная и единственная доченька господина адмирала. Кровиночка, лапушка,комсомолка, спортсменка, отличница... Мазур ее допрежь в глаза не видел, нокраем уха слышал от кого-то – искусствовед, на полгодика сходила замуж, недавноразвелась, недурна, умна, вольных нравов...

Света умирает от желания навестить тетушку, родную сеструНечаева, мирно проживающую в граде Шантарске, откуда и сам адмирал родом.Навестить родовое гнездо, вообще развеяться, благо лето. Финансовых загвоздок восуществлении этого нехитрого плана нет, зато есть медицинские – не может Светалетать самолетами, что-то там то ли со средним ухом, то ли с сосудами головногомозга. Категорически противопоказаны проблеме-Свете аэропланы. Исключительнопоездом, как встарь, когда не было еще никаких аэропланов, а те, что имелись,летали от ворот до забора, не далее.

Особо следует уточнить: на дворе у нас ныне – независимаяРоссия на шестнадцатом году перестройки, а этот печальный факт развернутыхобъяснений не требует. Если вкратце, не те у нас нынче времена, чтобы красиваямолодая женщина, хрупкий питерский искусствовед, в одиночку пересекала почугунке российские просторы, пусть даже и в комфортабельном СВ. Тут вам искорбные бюджетники на рельсах, и поездное ворье, пускающее по ночам газ вкупе, и пьяное хамье, и представители особенно озабоченных сексуально племен,путешествующие, как правило, стаями... да, а самое-то главное едва не забыли:над всем этим беспределом – зловредный Рыжий с когтистой лапой на рубильнике...

Такие дела. Упаси боже, Нечаев не настаивает, он вообще неформулирует четко членораздельных просьб. Он всего-навсего рассыпает деликатныенамеки, которые его собеседник непременно должен понять совершенно правильно...

Беседа затягивается, и понемногу намеков становится чересчуруж много, пусть они мимолетны и невесомы, но из них без труда можно сложитькартинку. У Мазура все равно начинается отпуск, и одинок наш Мазур, как перст,ни семьи, ни дома, и делать ему абсолютно нечего, кроме как вульгарно тянутьконьячок и делать заходы в сторону доступного женского пола – но кто сказал,что этим нельзя заниматься и в Шантарске? Если подумать, никакой особенной разницы.Даже наоборот: места курортные, пейзажи прекрасны, отели удобны, спиртноекачественное и недорогое, а доступный женский пол красив. Излишне добавлять,что все мыслимые расходы будут возмещены, более того, оплачены заранее с«походом». Адмирал Нечаев дипломатически тонок, обходителен и застенчив, онвьется вокруг Мазура, как гусар-соблазнитель возле наивной уездной красоточки,ему крайне неудобно, но он в отчаянном положении...

А главное – от него многое зависит. ОЧЕНЬ МНОГОЕ. Если онподдержит Мазуровы осторожные маневры – дело кончится гораздо быстрее и выгоритнепременно. А если он обидится – может и понаставить на пути нехилыхшлагбаумов.

Вот об э т о й стороне дела – ни намека. Но он знает, чтоМазур знает. Джентльмены понимают друг друга без слов...

В общем, в конце концов высокие договаривающиеся стороны всвоем ненаписанном коммюнике приходят к тому простому выводу, что адмираладмиралу – друг, товарищ и брат. И еще через двое суток одетый в штатскоеотпускник, контр-адмирал Мазур спускается на лифте, выходит из подъезда исадится в машину Нечаева, где знакомится с молодой блондинкой, и она настольков его вкусе, что зубы сводит.

И они катят на восток, встречь солнцу, в купе СВ. Оченьскоро выясняется, что вверенная его попечению кровиночка весьма даже умна иобщаться с ней интересно. А потом начинает исподволь складываться впечатление,что эта вполне взрослая красоточка жаждет еще более тесного общения. Остаткивысокой морали и былого кодекса строителя коммунизма, травленного замполитами,школенного особыми отделами, в семи щелоках стиранного партсобраниями, поначалудают о себе знать – и Мазур упорно пытается себя убедить, что принимаетжелаемое за действительное: в самом деле, зачем этой стильной красоткеразменявший полтинник морской волк?