Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Погоревали бедный муж и бедная жена, Харзафтид и Аминат. Погоревали и решили так:
— Продадим мы нашего вола рогатого в ауле на базаре. На что нам теперь рогатый вол? У нас даже арбы нет.
На другой день Харзафтид погнал рогатого вола в далекий аул на базар. Идет, идет и думает: «И правда, на что нам теперь рогатый вол?»
Идет Харзафтид по каменистой дороге ущелья. А разбойники-абреки уже поджидают его. Сидят близ дороги на скалах. Один сидит тут на белой скале. Другой — подальше, на черной, а третий — совсем далеко, на серой скале.
Вот дошел Харзафтид до белой скалы. Смотрит и видит: сидит на белой скале человек.
— Пусть день твой будет удачен, бедняк Харзафтид! — закричал абрек-разбойник со скалы.
— И твой день пусть будет удачен! — отвечает ему Харзафтид.
— Сколько ты возьмешь за индюка? — спрашивает абрек-разбойник Харзафтида.
— За какого индюка? Пусть аллах глаза у тебя отнимет! — рассердился Харзафтид. — Или не видишь, что это вол, а не индюк?
И пошел Харзафтид дальше по ущелью.
Много ли, мало ли он шел, но дошел до черной скалы. Смотрит и видит: снова сидит на скале человек.
Это был второй абрек-разбойник.
— Благословение аллаха на тебя! — говорит абрек Харзафтиду.
— И на тебя! — отвечает Харзафтид абреку.
— Сколько ты возьмешь за индюка? — спрашивает его абрек-разбойник.
Тут рассердился Харзафтид и крикнул ему:
— Где ты видал индюка величиною с гору? Или не видишь, что это вол, а не индюк? Пусть аллах глаза у тебя отнимет!
Засмеялся абрек-разбойник, засмеялся хитро и говорит Харзафтиду:
— Протри-ка лучше сам свои глаза. Тогда ты увидишь, что гонишь на ярмарку не вола, а большого индюка!
Ничего не сказал ему Харзафтид. Пошел дальше по дороге и думает: «Вдруг и на самом деле это не вол, а индюк?»
Протирает Харзафтид глаза, смотрит на вола и думает опять: «И копыта на ногах. И рога на голове. И хвост сзади болтается. Похож на вола. А те двое говорят: «Индюк»! Нет, видно, духи гор отняли у меня и глаза и ум.»
Не знает бедняк Харзафтид, что на дороге были не простые путники, а злые разбойники-абреки. Не знает бедняк, что сговорились они обманом отнять у него рогатого вола.
Идет Харзафтид дальше по дороге.
Много ли, мало ли он шел, но дошел, наконец, до серой скалы. Смотрит и видит: сидит горец у дороги на серой скале и рубит камни кинжалом, будто работает усердно.
И кричит тот горец:
— Эй, Харзафтид, куда ты держишь путь?
То был третий абрек-разбойник.
— На ярмарку в аул, отвечает ему Харзафтид.
— А не продашь ли индюка?
«Аллах отнял у меня глаза, отнял и ум, подумал Харзафтид. — Индюка гоню я на ярмарку, а не вола рогатого».
Отвечает он разбойнику:
— Итти мне до аула далеко. Продам тебе индюка, если хорошо ты мне заплатишь.
И отдал Харзафтид рогатого вола по цене индюка.
Повернул бедняк назад и пошел в свой родной аул. Подошел к дому. Входит на свой двор, а навстречу ему индюк Дугал-Дугул. Красной головой трясет, ножками перебирает, хвост распустил. Протер глаза Харзафтид и спрашивает свою жену Аминат:
— Скажи-ка ты, хозяйка, кого погнал я в аул на ярмарку: вола или индюка?
— Вола, конечно! Не индюка! Не видишь разве — индюк по двору ходит, — отвечает жена Харзафтиду.
Только тут догадался Харзафтид, что те путники были не путники простые, а три разбойника-абрека.
А разбойники-абреки собрались на поляне в лесу, от радости смеются и говорят:
— У Харзафтида отняли мы лошадь, что дал ему тесть. И за большого рогатого вола заплатили мы столько, сколько платят за никчемную птицу — индюка!
И опять смеются злые разбойники-абреки над Харзафтидом. Потом погнали они рогатого вола на ярмарку в аул. продали его там и деньги между собой поделили.
III
Живут Харзафтид и жена его Аминат день. Живут год. Нужду терпят день. Терпят год. Один индюк Дугал-Дугул ходит по двору. Нет у бедняка вола рогатого. Нет и лошади. И арба на дороге в лесу давным-давно сгнила.
Думал, думал Харзафтид, как бы избавиться от бедной жизни. И когда придумал, то говорит своей жене Аминат:
— Иди, хозяйка, к отцу своему. Проси мешок золота и овчину.
На другой день встала Аминат утром рано и пошла к отцу.
— Дада! — говорит она отцу. — Нет арбы у нас. И лошади нет больше в доме. Лошадь отняли разбойники-абреки. Арба же в лесу осталась и там сгнила. Дай ты нам золота мешок и дай овчину на папаху Харзафтиду.
И дал отец дочери своей Аминат и зятю своему Харзафтиду золота мешок, дал и овчину.
Когда Аминат вернулась домой, Харзафтид ей и говорит:
— Разбойники-абреки отняли у нас лошадь, отняли рогатого вола. Из-за них на дороге в лесу сгнила наша арба. Из-за них нужду терпели день, терпели год. Теперь я хочу их обмануть. Хочу все вернуть с лихвой и зажить счастливо и богато.
Из той овчины сшил себе Харзафтид папаху. Насыпал он в оба кармана золота и опять говорит своей жене:
— Пойду я в далекий путь — на ярмарку. Через семь дней и семь ночей я вернусь обратно в нашу бедную саклю. А если не вернусь, то знай: пропал я так же, как пропали у нас арба, лошадь и рогатый вол.
И пошел он в далекий путь. Пошел на ярмарку в аул.
Идет Харзафтид по дороге в ущелье. И опять повстречались ему те три разбойника-абрека.
— Куда ты держишь путь, бедняк? — спрашивают его.
— В аул на ярмарку иду, — отвечает им Харзафтид.
— Что же ты, Харзафтид-пустая сума, делать будешь на ярмарке?
— Пить и есть! Есть и пить!
— Одному без друзей пить и есть — позор для хорошего горца.
— Верно! — сказал Харзафтид. — Когда мой отец был жив, он чурека и соли не жалел не то что для друзей, а и для недругов своих. Я же — сын своего отца.
— Ну, если ты вправду сын своего отца, так угости-ка нас! — говорят разбойники-абреки бедняку, а сами тихонько смеются над ним.
— Клянусь могилой своего отца, я угощу вас так богато, что вы это угощение не забудете